Долина молчания - Нора Робертс

— Держи, герой. — Блэр протянула Киану свежую белую рубашку. — Думаю, парень или чех, или болгарин. Ты случайно не говоришь на этих языках?

— Случайно, говорю.

Они прошли в большой зал, где на стуле сидел преступник — в синяках, со следами запекшейся крови, закованный в цепи и под надежной охраной. В роли охранников выступали Ларкин и Хойт. Увидев Киана, Хойт покинул свой пост.

— Как ты? — спросил он брата.

— Выживу. Меня радует то, что выглядит он гораздо хуже, чем я. Отзови свою охрану. — Он повернулся к Мойре. — Никуда ему отсюда не деться.

— Отойдите. Здесь распоряжается сэр Киан.

—Сэр Киан, твою мать, — пробормотал он, приближаясь к пленнику.

Невысокого роста, субтильный человек был одет в грубый наряд фермера или пастуха. Один глаз заплыл и не открывался. Под другим красовался иссиня-черный синяк. Двух зубов не хватало.

Киан произнес короткую фразу по-чешски. Пленник вздрогнул, удивленно раскрыв зрячий глаз.

Но в ответ не произнес ни слова.

—Ты меня понял, — продолжил Киан на том же языке. — Я спросил, были ли с тобой другие, и больше не намерен повторять вопрос.

Снова не услышав ответа, Киан ударил пленника — с такой силой, что тот отлетел к стене вместе со стулом, к которому был приковал.

— Через каждые тридцать секунд молчания тебе будет все больнее и больнее.

— Я не боюсь боли.

— Посмотрим. У тебя еще все впереди. — Киан рывком поднял стул вместе с сидящим не нем человеком и потянул к себе. — Ты знаешь, кто я?

— Знаю. — Окровавленный рот пленника растянулся в ухмылке. — Предатель.

— Это с какой стороны посмотреть. Но главное, что ты должен помнить, — я могу причинить тебе такую боль, которую ты не в состоянии будешь выдержать. Я могу поддерживать в тебе жизнь многие недели и месяцы. Это будет бесконечная пытка. — Он понизил голос до свистящего шепота. — Мне это доставит удовольствие. Итак, начнем сначала.

Киан не потрудился повторить вопрос — как и предупреждал.

— Можно воспользоваться ложкой, — небрежным тоном заметил он. — Левый глаз выглядит неважно. Будь у меня ложка, я мог бы вынуть его из глазницы. Разумеется, можно и руками, — продолжил он, глядя прямо в бешено вращавшийся глаз пленника. — Но зачем марать руки, правда?

— Делай, что хочешь, — огрызнулся убийца, но не смог сдержать дрожь. — Я не предам свою королеву.

—Глупость! — Дрожь и выступивший на лбу мужчины пот подсказывали Киану, что пленник сломается легко и быстро. — Ты не только предашь ее, но еще и спляшешь под волынку, если я прикажу. Так что не тяни — у нас есть другие дела.

В ответ на движение Киана голова пленника дернулась назад. Но рука Киана скользнула вниз, удар был нанесен в пах мужчины. Пленник закричал.

— Больше никого нет! Я один!

— Подумай. — Киан снова занес руку. — Если ты лжешь, я пойму. И тогда начну по кусочку отрезать у тебя эту часть тела.

— Она послала только меня. — Теперь пленник всхлипывал. Слезы и пот струились по его лицу. — Одного.

Киан опустил руку.

—Почему?

Пленник молчал, учащенно дыша, и Киан вновь потянулся к нему.

— Почему?

— Одному легче пробраться в замок. Не... незамеченным.

— Логично, и это избавило тебя от участи евнуха — по крайней мере, пока. — Киан встал, взял стул, поставил его напротив пленника и уселся верхом. Не обращая внимания на всхлипывания мужчины, он говорил тихо и спокойно: — Так ведь лучше, правда? Цивилизованнее. Когда мы закончим наш разговор, твоими ранами займутся.

— Я хочу воды.

— Не сомневаюсь. Ты ее получишь, но потом. А теперь давай немного поговорим о Лилит.

Через тридцать минут — и еще два сеанса боли — Киан убедился, что пленник больше не может сообщить ничего ценного. Вампир встал.

— Кем ты был, пока она не забрала тебя?

— Учителем.

— У тебя были жена, дети?

— Они ни на что не годились, только в пищу. Я был беден и слаб, но королева разглядела во мне мужчину. Она дала мне силу и обозначила цель. А когда она убьет тебя и этих... насекомых, которые ползают рядом, мне обещана награда. У меня будут великолепный дом, прекрасные женщины, богатство, роскошь, власть.

— Лилит обещала, да?

— Да, и не только это. Ты говорил, что мне дадут воды.

—Говорил. Позволь объяснить тебе кое-что насчет Лилит. — Киан шагнул за спину человека, имя которого так и не спросил, и зашептал ему на ухо: — Она лжет. И я тоже.

Обхватив ладонями голову пленника, он одним быстрым движением свернул ему шею.

— Что ты сделал? — Потрясенная до глубины души, Мойра бросилась вперед. — Что ты сделал?

— То, что требовалось. Лилит послала только одного — в этот раз. Если тебе неприятно, прикажи охране убрать тело, прежде чем я объясню.

— Ты не имел права! Не имел! — Мойра чувствовала, как к горлу подступает тошнота, уже не в первый раз за время жестокого допроса. — Ты его убил. И чем ты тогда отличаешься от него, если убиваешь без суда, без приговора?

— Чем отличаюсь? — Киан вскинул брови, но голос его оставался спокоен. — Тем, что он в большей степени человек.

— Для тебя она так мало значит? Жизнь? Так мало?

— Наоборот.

— Мойра, Киан прав. — Блэр стала между ними. — Он сделал то, что было необходимо.

— Как ты можешь такое говорить?

— Потому что мне приходилось поступать точно так же. Это был пес Лилит, и если бы он сбежал, то повторил бы попытку уничтожить королеву Гилла. Если бы ему не удалось добраться до тебя, он убил бы кого-нибудь другого.

— Но бывают же военнопленные... — попыталась возразить Мойра.

— В этой войне нет пленных, — перебила ее Блэр. — С обеих сторон. Если посадить его под замок, то для его охраны придется отвлекать людей от тренировок. Он был убийцей — шпионом, отправленным за линию фронта во время боевых действий. — А насчет человека — это преувеличение, — добавила она, бросив взгляд на Киана. — Ему уже никогда вновь не стать человеком. Если бы на том стуле сидел вампир, ты бы без колебаний проткнула его дротиком. Тут нет разницы.

Но от вампира остается лишь кучка пепла, а не тело, еще прикованное к стулу, подумала Мойра. Потом повернулась к одному из воинов.

— Убери тело пленника, Тинин. И проследи, чтобы его похоронили.

— Слушаюсь, Ваше величество.

Мойра заметила быстрый взгляд, который Тинин бросил на Киана, — в нем читалось одобрение.

— Вернемся в гостиную, — продолжила она. — Все проголодались, а ты сможешь... все объяснить, пока мы будем завтракать.