Трон из пепла - Хлоя Пеньяранда

Желая узнать, забрал ли он способности Кайлера или Изаи, Фейт высунулась в окно и машинально посмотрела в небо, словно уже знала ответ. Она тут же заметила кружившую в вышине белую птицу и широко улыбнулась, подавив смешок.

– И как тебе удалось подчинить своей воле лучших командиров Райенелла… Признаться, я впечатлен. Ты быстро осваиваешься. – Голос Малина сочился отвращением, которое он не утруждался сдерживать наедине.

Фейт откинулась на спинку сиденья, когда карета рванулась вперед. И уставилась на кузена, на губах которого играла надменная улыбка. У Малина были такие же каштановые волосы, как у нее, и глаза почти в тон. Он был изысканно красив, но под этой красотой скрывались хитрость и изворотливость, с первого взгляда подрывавшие к нему доверие. Ее предупредили, что Малин также был могущественным Ночным странником, как Агалор, о способностях которого ходили легенды. Она испытывала недовольство от того, что впервые осталась с ним наедине, а он, похоже, напротив, наслаждался сближением. И поняла, что поездка была просто предлогом, чтобы оценить ее как возможную угрозу его притязаниям на трон. Идея казалась нелепой, но весьма забавной.

Фейт небрежно откинулась назад:

– Завидуешь, Малин?

Он усмехнулся:

– Завидовать уличной человеческой крысе? Вряд ли.

Ей не понравилось, что замечание задело что-то внутри. Фейт хотела задеть его в ответ – он определенно этого заслуживал, – но должна была действовать осторожно.

– Значит, боишься. Что можешь потерять корону из-за простой уличной человеческой крысы.

С ее стороны неразумно было злить кого-то столь могущественного, как Малин, но, лишенная физической силы, она могла рассчитывать лишь на слова. Вспышка ярости в его глазах дала понять, что они проникли гораздо глубже лезвия. Стоило отдать кузену должное, он не позволил гневу вырваться наружу и сохранил самообладание.

– Может, ты и носишь имя Ашфаер, но оскорбляешь то, что оно символизирует. – Малин выплескивал ненависть с холодным, расчетливым спокойствием, словно озвучивал факт, а не личное мнение. И когда Фейт стиснула кулаки, он с ухмылкой посмотрел на ее сжатые руки.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – жалко возразила она.

– Разве? – Губы Малина скривились в коварной улыбке, когда он наклонился к ней с хищным блеском в глазах. – Фейт Ашфаер – трагически обедневшая девочка на улицах Хай-Фэрроу, отчаянно пытающаяся найти свое место в этом мире. Но с тем же успехом можешь считать себя сиротой, поскольку твоя бесхребетность не позволяет предстать перед собственным отцом. Ты слаба, Фейт, и не подходишь на роль правительницы. Твоя жизнь будет слишком короткой, чтобы оставить след в истории. И станет пустой тратой таланта. – Очернив ее имя и само существование, Малин торжествующе откинулся на спинку сидения.

Глаза защипало, ярость затуманилась ощущением никчемности. Часть ее – большая, отвратительная часть – соглашалась с ним. В голове проносились самоуничижительные мысли, и ей захотелось пожелать миру сгореть дотла и сдаться прямо сейчас. Фейт подняла глаза к красному бархатному потолку кареты, словно хотела увидеть белые летние облака и парящую над ними серебристую птичку. Рейлан оставался рядом в самые трудные моменты, никогда не отказывался от нее и не замечал ее слабостей. Фейт ухватилась за его веру, позволив прогнать тень неуверенности, которую Малин пытался в ней зародить. Она не будет слабой. И не сдастся.

Когда Фейт снова опустила глаза, то сурово посмотрела на принца. Ледяная жесткость прогнала страх и остудила вспыхнувшее смущение. Она не позволит ему победить.

– Хочешь знать, что я вижу, когда смотрю на тебя, Малин?

Принц изогнул бровь, находя ее противостояние забавным.

– Страх. Мастерски скрытый за фальшивой уверенностью. Имя это просто слово, очередная маска. Кто ты без короны, без притязаний на наследие Ашфаеров? – Она не дала ему ответить. – Разница между нами в том, что я не нуждаюсь в имени, титуле или другом проклятом слове, чтобы показать себе, кто я. И я пришла сюда не претендовать на трон только из-за имени, но также проделала весь этот путь не для того, чтобы отказаться от своего наследия. Может, я восстала из ничего, но достигну всего. И с триумфом буду наблюдать, как ты увидишь все это.

Фейт откинулась назад, но не радовалась выражению лютой ненависти на лице Малина. Он был злым, но не глупым, и, хотя носил при себе меч и кинжал, не настолько обезумел, чтобы напасть на дочь короля. Но она все же представила, каково было бы встретиться с кузеном на ринге в честном, равном бою. Мысль о том, чтобы всадить нож ему в сердце, была пугающе соблазнительной. Ведь на тренировках постоянно случаются несчастные случаи…

– Осторожнее, – произнес Малин так тихо, что она едва расслышала.

Услышав предупреждение, Фейт метнула на него пристальный взгляд, но он невинно смотрел в окно с полным равнодушием на лице. Она вся напряглась, чтобы подавить дрожь. Можно было бы не принимать угрозу всерьез, но Малин был хитер и изворотлив. Что-то в его отстраненном поведении заставляло всегда быть настороже. И было бы глупо недооценивать кузена.

Фейт полностью выбросила его из головы после неприятного разговора. Она не ждала прекрасного путешествия в его компании, но не могла предвидеть такой дерзости. Малин обладал большим влиянием в замке, и стоило быть осторожной, чтобы не оказаться на неверной стороне в противостоянии дворовой знати. Поэтому не оставалось другого выбора, кроме как отступить и держаться подальше от Малина, насколько это возможно.

Придвинувшись поближе к окну, Фейт восхищалась улицами города, вид которых заставил ее снова улыбнуться. Эллием представлял собой слияние блистательного Каяс-Сити с внешним городом. Улицы были красивыми и ухоженными, но не с таким количеством устрашающе высоких зданий из сверкающего белого камня, казавшимися слишком совершенными, чтобы в них можно было жить. Эллием был удивительно разнообразен и подходил для всех слоев общества. Они все еще находились во внутреннем кольце, но Фейт уже заметила нескольких людей, парочка из которых дружелюбно беседовала с фейри. Улицы оживлялись веселой болтовней, и она уловила звуки различных инструментов, наполнявших воздух радостью и жизнью.

Они проехали под аркой, и Фейт заключила, что это граница внешнего города, поскольку пары округлых ушей стали появляться гораздо чаще, а фейри почти исчезли. Было ясно, что богатство и статус людей снижались по мере того, как здания приобретали печальные бурые оттенки, мучительно напоминавшие о ее старой хижине в Фэрроухолде. Хотя по сравнению с Хай-Фэрроу атмосфера, по крайней мере, оставалась позитивной, и все еще слышался смех, в отличие от унылого мрака ее бывшего дома.

Фейт с облегчением вздохнула, когда карета наконец остановилась. Атмосфера внутри становилась удушающей от вражды между ней и принцем.

Дверь тут же распахнулась,