Трон из пепла - Хлоя Пеньяранда

class="p1">Окружность, разделенная перевернутым полумесяцем и двумя параллельными линиями. Она уже видела такое раньше. Внезапно в памяти вспыхнуло воспоминание, и она узнала символ, изображенный над прекрасным Духом с волосами цвета воронова крыла в библиотеке Хай-Фэрроу.

Дакодес. Дух Смерти и Богиня Луны.

– В чем дело? – В голосе Рейлана послышалось беспокойство, пока она смотрела широко раскрытыми глазами на латунную булавку, дрожащими пальцами держа холодный металл. И не смогла ответить.

Фейт снова посмотрела на прилавок и побледнела, перебирая булавки в корзине. А потом выудила еще одну: полый круг с тремя горизонтальными линиями. Не было никаких сомнений, что перед ней знак Ориелис. Обезумев от страха, она наконец нашла последнюю, к которой чувствовала тягу, завершив набор: треугольник, направленный вниз внутри полого круга, пересеченного единственной линией. Фейт разложила булавки и уставилась на набор древних символов Духов.

Не могло быть совпадением, что они попались ей именно сейчас, когда Ориелис поручила найти храм Дакодес и предотвратить опасные события, которые могут развернуться в их мире, если не помешать Духу Смерти проникнуть в него. Нет, все не случайно; это было напоминанием. Запустился обратный отсчет, и она больше не могла избегать возложенной на нее задачи. Фейт почувствовала тошноту при мысли об опасном задании, которое продолжала от всех скрывать. Беспечное время в королевстве феникса подходило к концу, а ей еще так много предстояло сделать. На многое решиться.

– Кровь – вот что прогонит врага.

Фейт в страхе подняла глаза на продавщицу лавки, почувствовав призрачный холодок от ее слов, которые казались до боли знакомыми.

– Что? – выдохнула она, хотя отчетливо расслышала женщину.

– С вас два медяка. – Женщина улыбнулась, ее лицо просветлело.

Фейт вся дрожала.

Продавщица нахмурила брови, в замешательстве склонив голову набок, словно узнала ее.

– Лилианна?

При этих словах у Фейт екнуло сердце, и она отступила на шаг.

– Нет, я…

– О чем ты там болтаешь? Она не… – Мужчина за прилавком, прежде стоявший к ней спиной, повернулся и широко распахнул глаза, несколько секунд разглядывая Фейт. – Клянусь богами, – прошептал он. А потом закричал так, чтобы слышали все: – Королева вернулась!

Фейт замотала головой, но не могла подобрать слов, чтобы указать на его ошибку. Крик привлек всеобщее внимание, и люди завертели головами, чтобы поглазеть на нее, и, к ужасу Фейт, начали стекаться к тому месту, где она стояла. Гул голосов усилился. Это был неразличимый шум, и Фейт охватила волна жара, от которого кружилась голова. Она не могла разобрать слов, перебегая взглядом с лица на лицо, когда все разом заговорили с ней. Кто-то хвалил ее, в голосах некоторых звучало облегчение, других – обожание, но ни одно слово на самом деле не было адресовано ей. Люди собрались, чтобы поприветствовать возвращение своей давно потерянной королевы – ее матери. Но та никогда не вернется, и Фейт не была ею. Не была той, кого любили эти люди.

Напряженно моргая, она безмолвно кричала в душе и боролась с желанием сжаться и исчезнуть. Горло напряглось. Кто-то протянул к ней руку, и она резко дернулась. Фейт завертелась по кругу, все инстинкты призывали бежать как можно дальше от напиравшей толпы. Но внезапно наткнулась на стену, преградившую путь. Нет, не стену. Здесь было тепло и безопасно. Рейлан.

– Я держу тебя.

Фейт прижалась к нему всем телом и вслушалась в его голос, чтобы замедлить биение сердца, пока то не разорвалось на части. Время тянулось так медленно, но она подавила панику и вернула себе самообладание. Рейлан продолжал держать ее до тех пор, пока не почувствовал, что она может твердо стоять на ногах, и только потом отступил назад.

Толпа больше не напирала. И когда Фейт обернулась, то с облегчением обнаружила, что люди держатся на расстоянии благодаря Кайлеру и Изаи, принявших устрашающие позы. В хаосе голосов отчетливо звучало лишь повторяющееся имя матери, накрывая ее новыми волнами вины и горя.

Прикосновение руки Рейлана к спине снова вырвало ее из засасывающей бездны отчаяния. Оно заставило двигаться, гул голосов затихал вдали, пока они поспешно выбирались из замкнутого каменного лабиринта рынка. И когда наконец вышли на открытую площадь, Фейт глубоко вдохнула чистый воздух. Пока она расхаживала взад-вперед, пытаясь также очистить разум, Рейлан стоял неподвижно, нахмурившись от беспокойства и тревожных мыслей. И только открыл рот, чтобы заговорить, как был прерван тихим голосом. Фейт остановилась, резко повернув голову. При виде Малина в ней мгновенно вспыхнул гнев, заглушая все остальные эмоции.

– Я задавался вопросом, помнят ли они ее до сих пор, – протянул он с легким удивлением. – Хотя королевой она не была. Просто еще одной уличной человеческой крысой.

Малин склонил голову набок, спрятав руки в карманы. Его губы медленно расплылись в кривой усмешке, и Фейт сорвалась. Она рванусь к нему, но не успела сделать и шага, прежде чем Рейлан остановил ее, обхватив за плечи. Ей хотелось наплевать на проклятые последствия и всадить купленный карманный нож в горло Малина. Его победоносный вид выдавал истинную причину приглашения в город людей. Это было сделано не для того, чтобы она побыла среди своего вида и почувствовала себя желанным гостем. Нет, конечно, нет. Поездка была уловкой, чтобы оценить ее реакцию, если в ней узнают мать – народную королеву, как однажды назвал ее Рейлан, – возможно, чтобы поколебать ее уверенность в себе и доказать, что она никогда не сможет нести бремя короны.

Желание покориться было подавленно потребностью подняться, доказать, что он не прав. Фейт бросила взгляд на Рейлана, который все еще держал ее, и хватка ослабла после заверения, что она не станет мстить, как бы приятно это ни было. Фейт высвободилась из объятий и сделала несколько стремительных шагов к злорадствующему принцу.

Трое спутников-фейри подошли поближе, когда она остановилась перед ним. Малин не вздрогнул; вместо этого его улыбка стала пугающе хищной. Фейт ничего не сказала. Она оглядела его с ног до головы – от шелковистых локонов до начищенных ботинок. Медленно, обдуманно. И добилась желаемой реакции. Это читалось в его дрогнувшем взгляде и едва заметном сжатии челюсти, настолько мимолетном, что она с трудом уловила его. Ее молчаливая оценка привела его в ярость, хотя он и пытался это скрыть.

Выражение лица часто выдавало мысли. И хотя Фейт обладала способностью глубоко проникать в сознание человека, но часто получала ответ благодаря наблюдательности, читая правду на лице.

Когда Фейт снова подняла глаза, чтобы выдержать его ожесточенный взгляд, то смотрела на него с вызовом. Ей было все равно, увидел ли он это, прежде чем она пронеслась мимо. Потребовалась огромная выдержка