Тайфун Дубровского - Ева Мелоди

Так и уговорила меня старушка. Представилась она Анной Львовной, и начала с того, что рассказала о себе.

— Я много лет служу в этом доме, деточка. И родители мои тут слугами были, и я вот по их стопам пошла. Сейчас конечно это пережиток прошлого… Но мне нравится жить как в начале девятнадцатого века. Так что ты не пугайся — а то наверное услышала про графиню и подумала что тут психи живут. На самом деле титул давно утрачен, еще несколько поколений назад. Но между собой мы зовем хозяйку графиней.

— А где хозяйка? — спрашиваю, скорее из вежливости, мне не особенно интересно. Хочу вещи забрать и свалить подобру-поздорову.

— Она редко здесь бывает. Обычно живет в Европе — Париж, Рим. У Дубровских много недвижимости в разных странах.

— Ясно. Вы можете отвести меня в комнату, которую изначально показал мне Карл? Я там сумочку оставила.

— Я сейчас распоряжусь, ее принесут. Ты садись милая. Поговорим спокойно. Не думаю, что тебе есть куда торопиться.

— Почему вы так решили?

— Ты явно нездешняя.

— Вы правы… Но это не значит, что мне хочется тут быть. Вы же понимаете…

— Понимаю! И очень переживаю из-за произошедшего. Пойми, я на твоей стороне. Все, чего хочу — это хоть как-то загладить… Мы обязательно это обсудим, не подумай, пожалуйста, что я Владимира защищаю. Ни в коей мере.

Так Анна Львовна и уболтала меня. Я покорно шла за ней, стараясь не особо распахивать от удивления глаза — дом был наполнен старинной мебелью, картинами, антиквариатом.

Мы пришли в комнату, которую Анна Львовна назвала «Зеленой». Потому что этот цвет преобладал в интерьере — от обивки мебели, обоев, до большого количества цветов: на подоконниках, резных подставках, несколько огромных фикусов в кадушках…

Кресло, в которое мне было предложено опуститься, оказалось очень мягким, а чай, на изысканно сервированном столике — невероятно вкусным.

— Вообще-то не в моих привычках говорить о хозяевах… Но ты столько пережила, что чувствую обязанной хоть немного прояснить ситуацию. Расскажу про Владимира.

— Совершенно не нужно, мне не интересно слушать про этого ненормального бородатого типа, граф он или нет, мне абсолютно пофиг.

— Он сын графини, Маргариты Аркадьевны, — улыбается старушка. Младший из трех сыновей и самый «непутевый» по ее мнению. Другие два сына живут в Англии. Занимают хорошие должности, вращаются в светском обществе. Политиков, меценатов, аристократов. У них семьи, дети. Ну а Владимир… другой. Неприкаянный и немного странный. Расстройство для всей семьи. Родителей, деда, дальних родственников. Он словно подкидыш. Совершенно другую стезю для себя выбрал — в армию пошел. Представляешь каково это узнать такой как Маргарита? Изнеженная, воздушная, привыкшая к слугам, воспитывающая своих детей такими же изнеженными аристократами. Да и отец переживал страшно. Правда потом развелись они. Другую себе нашел, из Африки, мулатку. Бросил семью и уехал к Кению. Тоже удар для всех, как только пережили…

— Прямо «Саента-Барбара» — улыбаюсь. — Любимый сериал моей бабули, еще по детству помню… Сразу взгрустнулось — бабушка умерла пять лет назад. И мы с мамой точно осиротели.

4/2

— Ох, и не говори, у Дубровских вечно страсти кипят. Когда Маргарита приезжает — особенно. Тут хоть вешайся. Начинает слуг строить, начинает Владимира пилить. Что живет как отшельник, что семьи нету, побриться уговаривает…

— И как, успешно?

— Нет, не хочет он семью, — вздыхает Анна.

— Я про бороду.

— А! Ну как тебе сказать… с переменным успехом. Но я еще не закончила историю. Парень ведь красавцем был. Старшие в отца пошли, темноволосые, не особо высокие, ну и на лицо — обычные. А младший — высокий, голубоглазый. Мать в нем души не чаяла, надежды возлагала. Разрешала в детстве все, баловала…

— Тогда понятно почему он такой, — перебиваю старушку.

— Ничего тебе не понятно! У него произошла трагедия. Сначала развод родителей — тяжело пережил. Отец то невысок и темноволос, вот и начал бурчать что сын двухметровый — не его. Сторонился мальчишки, а после и вовсе ушел из семьи. Владимир же сделал что решил — ушел в армию, он всегда хотел. А после еще и по контракту записался. Стрелял всегда хорошо… снайпером стал. Мать конечно до глубоких обмороков убивалась, умоляла бросить опасное задание. А он — ни в какую. Так вот, невеста у него появилась после армии. Красоты необыкновенной, Маргарита ее нашла. Аристократка Изабелла, мать русская, отец француз… Хороша невероятно — платиновая блондинка с пышной грудью и тонкой талией. Пару раз они сюда приезжали — так каждый в нашем городке оборачивался и рот открывал. Как с обложки девка. У них как раз тут самый пик романа проходил — Володя всегда любил этот дом, места эти. Больше любой заграницы. Только вот после трех месяцев романтики он снова уехал на задание. Платили видимо хорошо, а он не хотел от родителей зависеть. Хотел весь мир к ногам любимой бросить…

Анна Львовна замолчала и только тут я поняла, что погрузилась в историю с головой, меня пауза точно на поверхность океана резко вытолкнула. Я потрясла головой отгоняя наваждение и поторопила экономку:

— И что же дальше?

— А дальше больно вспоминать. Несколько раз он уезжал на задания — хотел заработать на роскошную свадьбу. Жить тут хотели, в доме предков, ремонтировать его начал… Только на одном из последних заданий он ранение получил, не слишком серьезное, но дело далеко было, на другом континенте, то ли Куба, то ли Бразилия, сейчас не помню. Провалялся в местной больнице, подхватил лихорадку… Домой такой исхудавший, изможденный вернулся… А Изабелла не дождалась, паразитка такая. Она тут заскучала… Он просил ее ждать именно здесь, в их доме. Ей тут не слишком нравилось. Только ради него приезжала и так носом крутила… Короче уехала к себе в Париж. Владимир вернулся и за ней рванул. И в постели с французом застал… Как уж от убийства удержался, не знаю. Но его мир рухнул. Он цель в жизни потерял. Многие переживают измену, и мужчины, и женщины. И каждый по-разному. Этот — с катушек слетел и на год по контракту в одну из самых суровых армий записался. Такие воины конечно ценятся. Но он себя не жалел… Вернулся только когда снова ранили. Мать вовсе с ним разговаривать перестала. Рыдала что сердце ей разбил. Вот так вот… У него разбито, у нее. Одна шалава Изабелла — то замуж вышла, еще и газету специально французскую на порог нам подкинула. Володя конечно рассвирипел… Недавно это было. Он вроде только успокоился. Понял, что хватит убиваться, что не стоит она того… И про армию решил что с него хватит. Это ж на голову не напялишь — в наше время людей стрелять. Я уж как только его не умоляла бросить это занятие. И тут газета проклятая. Решила паразитка французская еще нож в его ране повернуть… Вот теперь пьет третью неделю и снова с командиром своим созванивается — уехать на задание хочет. Ждет отмашки… А тут и графиня приехать должна… Ох, с ума сойти, девонька, еще и ты…