📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыТайфун Дубровского - Ева Мелоди

Тайфун Дубровского - Ева Мелоди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 51
Перейти на страницу:

Пробуждение в этот раз дается еще тяжелее, с трудом разлепляю веки, комната плывет перед глазами. Сфокусировав зрение вижу склонившуюся надо мной Анну Львовну. На ее лице тревога, которую она хочет спрятать за показной улыбкой:

— Ну ты деточка прям кисейная барышня девятнадцатого века. От всего чувств лишаешься, — улыбается она.

— Я не нарочно, правда. — Мне до жути неловко и стыдно, ну правда, я прям неваляшка какая-то…

— Знаю, милая. Прости, пошутить хотела, а вышло глупо. Люблю девятнадцатый век, ностальгирую. А у тебя, милочка, лихорадка. Температура высокая. Как ты с ней еще и отшельнику нашему дерзить умудрялась… вот вопрос. Он тоже испугался, ты как упала мы в панике что делать не знали. Потом он тронул твой лоб, говорит — как печка горячая. Врача вызвали. Владимир тебя на руках в комнату отнес. Вот так вот, милая. Хотела ты убежать поскорее отсюда, да судьба против. Может и не сопротивляться уже?

Я не нашлась что ответить, раскалывалась голова и через несколько минут вновь погрузилась в сон.

* * *

Вот так я поневоле оказалась то ли гостьей, то ли пленницей в доме отшельника. Неделя постельного режима, вкуснейший куриный суп с домашней лапшой, всегда огромная ваза фруктов на столе. Иногда вечерами Анна Львовна составляла мне компанию — мы пили чай с вкуснейшим домашним печеньем и болтали обо всем на свете. Мне было неловко, немного страшно, постоянно я думала о том, что же делать дальше. Еще и ваза проклятая. Даже если не потребует Дубровский возмещения, я сама не позволю себе забыть об этом. Обязана компенсировать. Выспросила стоимость у Анны Львовны и мне поплохело. Это ж год тут пахать придется, за пятерых…

Но пока про вазу молчали. Да и Дубровского не видно не слышно, ни разу не пришел навестить меня, и слава Богу. Я очень боялась этого. И ждала, хоть не признавалась себе. Старалась всегда быть причесанной, умытой… Говорила себе, что просто мне так спокойнее. В другом не смела признаваться.

Анна Львовна была настолько добра, что узнав о моей любви к рисованию принесла мне альбомы, краски, кисти и даже мольберт. Оказалось в молодости мать Дубровского обожала рисовать. Ее картины висят по всему дому, сказала как-то Анна Львовна. Меня это очень интриговало, но вместе с тем я жутко боялась появления этой женщины. Насколько я поняла из рассказов экономки, у матери отшельника был непростой характер. Как она отреагирует на то, что я пользуюсь ее вещами? Анна Львовна уверяла что хозяйка много лет не прикасается к кисти, бросив это занятие больше десяти лет назад. Но мне все равно было неспокойно… еще и вазу любимую разбила… Поэтому, как только пошла на поправку, сразу попросила дать мне хоть какую-то работу. Не стану ждать, пока отшельник предъявит счет. Отработаю что смогу, пока лето. А потом никакая сила меня не удержит, вернусь домой. Институт окончен, и я собираюсь по возвращении заняться поисками работы. Очень хочется попасть в реставрационную мастерскую, мне даже обещали место по знакомству, но не точно. Так что за лето нужно выложиться по максимуму. Обидно конечно, что вместо отдыха придется драить полы… Но видимо у меня такая карма. Вечно неуклюжей дурынды, попадающей в неприятности. Прям как в фильме про Петрова и Васечкина: «Эх, Маша, Маша…»

* * *

Спустя две недели я полностью встала на ноги. Все это время я созванивалась с мамой, даже когда закончились деньги на телефоне — Анна Львовна заботливо предложила мне свой. Даже не то что дала позвонить — принесла аппарат, довольно современный и дорогой, сенсорный (обычно у старушек кнопочные допотопные телефоны), и велела оставить себе, потому что у нее еще один есть. И как я не отнекивалась — не смогла отказаться.

Про лекарства, их стоимость я тоже без конца спрашивала. А уж питание, меня без конца пичкали витаминами. Если это тюрьма, то самая комфортабельная в мире, — шутила я про себя. И Дубровский не докучал, белокурый бородач словно испарился, его не видно и не слышно было в замке. Может уехал куда? Но вроде Анна Львовна говорила, что он не покидает свое убежище.

Я уже не боялась нелюдимого хозяина. Не знаю, почему. В комнате, что мне выделили, простой, но очень уютной, мягкая кровать, кресло, письменный стол, симпатичные светлые обои в цветочек, и в тон им занавески, мне нравилось гораздо больше, чем в доме подруги. Поначалу я строила планы поехать и поговорить со Светланой, выяснить, почему она так поступила со мной. Но потом пришло понимание, что это ничего не даст. Раз смогла так подставить, о чем с ней вообще можно говорить?

Я ждала когда мне позволят приступить к работе, хотела как можно скорее отдать долг, насколько это возможно. Хотя Анна Львовна велела мне забыть про вазу… я не собиралась забывать.

Еще одно мне не давало покоя. Однажды ночью, в первые дни, когда еще держалась высокая температура, я открыла глаза и увидела Дубровского над своей постелью. Был ли это сон, или он действительно приходил навестить меня?

Возвышаясь над моей постелью, он внимательно разглядывал меня, я же видела его расплывчатым, нечетким. Повинуясь какому-то порыву, я протянула руку и коснулась его руки. И почувствовала как он напряжен, буквально замер… Пронзил взглядом. Застыл надо мной. Потом отдернул руку и вышел из комнаты.

Что это было? Странный сон? Но рука еще долго горела от этого прикосновения.

Глава 5

POV Дубровский

Маша… ну надо же. Девушка по имени Мария неожиданно вторглась на мою территорию, и нарушила покой — сделала то, что давно никому не удавалось.

Мне нравится одиночество, всегда нравилось. Я от него кайфую. Люди скучны, банальны, зачастую омерзительны. Мне не нравиться общаться на банальные темы. На глобальные тоже. Всегда таким был. Любил читать. Фантастику, научную — особенно. И про войну, исторические… Мне нравится война. Это странно, но там, где свистят пули я чувствую себя на своем месте. Всегда так было. С самой армии.

Наверно, я стал снайпером именно из-за любви к тишине и одиночеству. Ну и еще потому что стрелял отлично. Мне нравилось выслеживать добычу. Нравилось чувство контроля, превосходства. Убивать — нет, не приносило радости. Но я всегда предварительно изучал биографию своих жертв. Не следовал слепо всем подряд заказам. Выбирал только негодяев, убийц, наркоторговцев, бандитов. Наверное, это не оправдание. Возможно, не случись в моей жизни Изабеллы, я бы не стал заниматься этим. Ее предательство выжгло в груди зияющую рану. Почему, будучи по жизни мало эмоциональным сухарем, я так бурно отреагировал на ее предательство? У меня нет на это ответа. Я удивил не только свою семью, но и себя самого. До этого почти все считали, что у меня нет сердца, что я как холодная льдина. Так считала, как оказалось, и моя неверная невеста. Я же загибался от боли… Впервые в жизни кому-то доверился, открылся… И такой нож в спину. Незаживающая рана. Сжигающая по ночам ярость. Лед тоже умеет обжигать. Вот и у меня, вместо сердца глыба, но огненная, болезненная.

Мне всегда было сложно расти в семье, где все изнеженные, лицемерные. Аристократизм — слово, которое я и мои братья впитали с молоком матери и которое я ненавижу. Всегда чувствовал себя изгоем, отщепенцем в родной семье. Был драчуном, задирой, просто безбашенно отчаянным ребенком, без конца менялись гувернеры-воспитатели, мать чуть ли не волосы на себе рвала, не могла с моим темпераментом справиться.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 51
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?