Вечеринка с ночевкой - Жаклин Уилсон

— Так будет справедливо. Ты же ходила к ней на день рождения, и она придёт к тебе в гости.

— Но она не хотела, чтобы я к ней приходила, мама! Она изо всех сил старалась меня не пригласить. Со мной она ужасно вредная. В школе нападает, а дома вела себя и того хуже.

— А почему ты мне не сказала?

— Вот говорю…

— Почему тогда, глупенькая, не сказала?

— Ты была занята с Лили. Ты всегда с ней занята.

— Нет, не всегда. К сожалению, я уже пригласила Хлою. Её мама позвонила после вечеринки, потому что волновалась, что тебе могло быть от чего-то там плохо. Она сказала, что ты ничего не ела, крошка.

— Ха! Хлоя всю мою пиццу утыкала анчоусами!

Я так сильно вздрогнула, что чуть не свалилась с папиного кресла.

— Ну надо же! Я сказала маме Хлои, что у тебя самой будет такая же вечеринка, и, конечно, пригласила её дочку.

— А нельзя ли нам отменить приглашение для этой юной противнюги? — обняв меня, спросил папа.

— К сожалению, нет. В каком ужасном положении я окажусь!

— Сама она ужасная!

— Ей не удастся плохо себя вести в твоём доме, Дейзи. Во всяком случае не в твой день рождения.

Я была уверена, что Хлоя найдёт способ, чтобы мне досадить.

Не стала больше ничего рассказывать папе. И маме тоже. Но когда они уснули, я пробралась в постель к Лили. Она проспала уйму времени, а сейчас проснулась.

— Ненавижу Хлою, — сказала я.

— Ур-ур-ур-ур-ур, — точно успокаивая меня, заурчала Лили, как будто она сама терпеть её не могла.

— Со мной она ужасно вредная, — пожаловалась я.

— Ур-ур-ур-ур ур, — пролепетала Лили.

Я задумалась.

— Иногда я сама с тобой вредничаю, Лили, — призналась я. — Ты меня тоже порой ненавидишь?

— Ур-ур-ур-ур-ур, — отозвалась Лили. — Ур-ур-ур-ур-ур.

Я надеялась, она говорит, что любит меня, и совсем не ненавидит, — ведь я её сестра.

— Ну, а я тебя люблю, потому что ты моя сестра, Лили, — заверила я. — И пусть только Хлоя попробует тебя обидеть. Я ей как дам! Мало не покажется, сама увидишь.

В субботу утром папа с мамой спели «С днём рождения тебя!». Лили тоже пела, взвизгивая громче и громче:

— Ур-ур-ур-ур-ур!

— Она снова перевозбудится, мама, — сказала я.

— Ничего.

— Мы все волнуемся, потому что сегодня у тебя день рождения, Дейзи, — признался папа.

Мне приготовили чудесный праздничный завтрак — рогалики, вишнёвый джем и горячий шоколад — ням-ням.

— Как ты думаешь, мы сможем ближе к вечеринке сварить ещё шоколаду? — спросила я. — По-моему, Белле очень понравится.

— Да, конечно, — ответила мама.

— Но Эмили больше не любит шоколад, — волновалась я.

— Найдём что-нибудь и для Эмили.

— Что-нибудь особенное, потому что Эмили — почти лучшая моя подруга, — сказала я.

— А чем угостим Хлою? — поинтересовался, подмигнув мне, папа. — Кружечкой мутной жидкости комнатной температуры для мытья посуды?

Я чуть не упала от смеха. Мама нахмурилась, но и она, не выдержав, хихикнула.

После завтрака мама подготовила Лили к прогулке, и папа надолго увёз её в инвалидном кресле. Мы с мамой убирались и вместе пекли праздничный торт. Мама позволила мне мешать тесто, перелить его в форму, а потом разрешила ложкой соскрести остатки со стенок миски (а ещё после этого поработать пальцем и языком!). Пока торт остывал, мы испекли хрустящее печенье из белого шоколада и украсили им торт.

Мама взяла очень острый нож и начала его резать.

— Мама! Ведь это я должна резать торт! У кого сегодня день рождения? Что ты делаешь? Торт ещё не готов.

— Знаю. Я довожу его до ума, превращая в особенный, — сказала мама. — Смотри!

Я принялась внимательно наблюдать. Мама вырезала из торта много маленьких клиньев, придав ему необыкновенную форму. Потом до меня дошло.

— Да это же ромашка, мама, вот здорово!

Мама аккуратно вырезала каждый лепесток. Потом приготовила белую глазурь и тщательно покрыла ею торт.

— До чего же красиво! — восхитилась я, намазывая стёкшую глазурь на один из лепестков. — Ням-ням! Очень даже вкусно!

— Торт ещё не готов, — сказала мама.

Она окрасила оставшуюся глазурь в жёлтый цвет и сделала из неё круглую сердцевинку, чтобы торт был похож на настоящую ромашку. Когда сердцевинка подсохла, мама написала на ней розовым кремом: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ДЕЙЗИ!» Торт чудесно смотрелся, особенно когда мама переложила его на нашу самую лучшую зеленую тарелку. Вокруг каждого лепестка она положила заколки для волос в форме ромашек. Я их сосчитала. Двадцать четыре. Хватит всем по четыре заколки — а Эмили и мне достанется целых шесть.

— Нет, нет, каждая получит по четыре, — сказала мама.

— Ну уж нет! Эмили, мне, Белле, Эйми и Хлое. Пять на четыре — двадцать.

— Вас шестеро, глупенькая. А как же Лили? — спросила мама.

— Но Лили не будет участвовать в вечеринке, — возразила я.

— Конечно будет! Она же твоя сестра.

— Лили не умеет причёсываться. Ей не нужны заколки.

— Ты ей поможешь, и я уверена, ей понравятся заколки-ромашки, — сказала мама. — Ох, а вот и Лили с папой вернулись. Ты хорошо погуляла, Лили? А почему ты плачешь?

— УР-УР-УР-УР-УР! — рыдала Лили.

— Я повёз её в торговый центр. Думал, ей понравятся огромные плюшевые мишки. Ошибочка вышла, — сказал папа, нахмурив брови.

— Ах да, она их боится, — вздохнула мама.

— Ну, ты могла бы меня предупредить.

— Лили их давным-давно боится, — вмешалась я в их разговор. — Папа, ты же знаешь, что она даже моего плюшевого мишку Полночь не любит.

— Ну ладно, Лили, давай вытрем глазки и наш бедный носик, предложила мама. — И пожалуйста, перестань плакать. Пожалуйста!