Пылкий любовник - Сандра Мэй

Великолепный конь встал как вкопанный посреди двора, и легкая фигурка соскользнула с его спины. Мю отбросила шляпу на спину, тряхнула золотистыми кудряшками-пружинками и звонко рассмеялась – просто от избытка чувств.

– Мы с Бароном перекрыли, наверное, все рекорды, па! Мне казалось, я лечу над прерией! Ох, я жду не дождусь, когда мы отправимся на дальние пастбища. Там такие холмы – представляешь, как по ним будет летать Барон...

Билл нахмурился и решительно воткнул толстую иглу в седло, потом столь же решительно отложил его в сторону и поднялся с крыльца. Дипломатия была не самой сильной стороной его натуры.

– Вот что, дочь. Раз уж зашел этот разговор, то лучше покончить с ним разом.

Голубые глаза с подозрением уставились на Билла. Его маленькая дочь бессознательно отступила поближе к коню и скрестила руки на груди, словно обороняясь от возможных неприятностей.

– Не пойму, о чем это ты, па?

– Это я о дальних пастбищах. И о том, что в этом году ты туда не поедешь.

– Что-о?!

– Не поедешь. Останешься дома.

– Одна? Ты же сам говоришь, что мне рано еще одной...

– Не одна. У тебя будет... ну, нечто вроде няни.

– Папа! Мне десять лет!

– Я знаю. И то, что ты большая, – тоже. Я неправильно выразился. Это не совсем няня. Это учительница.

– Я не хочу!

– Она тебе... нам поможет, Мю. Иначе тебя могут у меня отобрать.

– Глупости! Я не дамся никому, а если увезут силой – сбегу. Ты же знаешь, меня научил Сидящий Бык. Я могу выбраться из любых пут...

– Девочка, приди в себя! Ты же видела этих ба... женщин из опекунского совета. Никто из них не будет тебя связывать. Тебя просто посадят в машину и увезут в приют.

– Я выпрыгну из машины!

– И сломаешь себе шею. После этого заарканить тебя будет легче легкого.

– А я опять сбегу!

Билл навис над Мюриель и рявкнул:

– Все! Хватит! Ты не ребеночек с соской, Мюриель, ты взрослая девица, и я тебе всегда доверял. Голова у тебя на плечах тоже есть, вот и сообрази ею. Если ты будешь упорствовать, тебя и вовсе запрут в каталажку для малолеток, оттуда не сбежишь. А меня посадят в настоящую тюрьму, на ранчо наложат арест – короче, беда будет. Эта женщина, мисс Килкати, или как ее там, настоящая учительница, подруга Милли Риджбек. Она будет тебя учить, чтобы ты не отстала от школы, и с ее помощью мы сможем добиться того, чтобы нас оставили в покое. Ясно?

– Ясно. Но я не хочу...

– Все, я сказал. Сейчас я еду за ней. Подготовь комнату в Маленьком Доме. Застели постель. Вскипяти чайник. Сообрази какую-нибудь еду. Мы можем приехать затемно, так что зажги фонарь на калитке. Задай овса Барону, погляди птицу, привяжи собак.

– Зачем?

– Затем, чтобы они не перепугали эту приезжую мисс насмерть.

– Хоть бы они ее сожрали...

– Мюриель Смит! Тебе, видно, хочется жить в приюте?

– Нет...

– Не слышу.

– Нет!!! Не хочется. Но если она будет меня доставать, я все равно не буду ее слушаться! И убегу на дальние пастбища одна. Спрячусь в племени Сидящего Быка. Меня там никто не найдет...

Билл Смит молча пожал плечами и отправился заводить джип. Главное он сказал, а в том, что дочь выполнит все его распоряжения, не сомневался. Мю могла спорить с ним до хрипоты, но работу по дому всегда выполняла неукоснительно. Животных она тоже не бросит на произвол судьбы. А учительница... Ну что учительница? Привыкнут со временем, обе. Надо полагать, в университете ее научили, как обращаться с детьми?

Уложив вещи, что не заняло много времени, так как она их толком и не распаковывала, Морин присела на край кровати и решила немного подумать. Вообще-то стоило сделать это немного раньше, до того как она дала согласие на несомненную авантюру в виде предложения поработать частным преподавателем. Мистер Килкенни всегда говорил своим детям, что сперва надо думать, а потом делать. У Морин это плохо получалось. Истинно ирландская вспыльчивость всегда брала верх над традиционной кельтской рассудительностью. Вот и теперь...

Разумеется, главным образом она согласилась потому, что слишком хорошо представляла себе жизнь ребенка в приюте. Этого и врагу не пожелаешь, тем более при живом отце. Немалую роль сыграло и то, что на ранчо посреди прерии не водятся полуметровые тараканы. Но если говорить серьезно, то шаг она совершала весьма опрометчивый.

Все ее опыты с преподаванием заканчивались плачевно, не считая нескольких месяцев работы в детском садике. Она совершенно очевидно боялась собственных учеников, так что не могло и речи идти о налаживании контактов. Конечно, этой девочке всего десять лет, но, с другой стороны, это ведь не прелестная куколка, растущая без всяких проблем в обычной семье. Это сирота, никогда не знавшая матери, к тому же выросшая в ковбойской среде. Упаси бог, Морин Килкенни не была снобом, но ковбои – это ковбои. Трудно ожидать, что они могли научить Мюриель Смит, например, хорошим манерам за столом. Значит, всему этому придется учить девочку самой Морин.

Как истинная почитательница и знаток английской литературы, Морин хорошо представляла себе классический, так сказать, вариант гувернантки. Но Джейн Эйр в условиях прерии...

А если девочка встретит ее враждебно? Бог его знает, какие комплексы могли развиться у этого ребенка. Морин судорожно пыталась вспомнить курс основ детской психологии, над которым они с друзьями так потешались в университете. Тогда все эти немыслимые условные ситуации, предложенные учебником, казались полной галиматьей, кто же знал, что они потребуются Морин Килкенни в Техасе?

Она почти впала в панику, когда на улице послышался страшный шум и рев. Полное ощущение, что на улицы Каса дель Соль вступила танковая бригада. Девушка подбежала к окну.

Напротив дома Риджбеков остановился автомобиль. Несомненно, это был он, так как у конструкции наличествовали четыре колеса и руль, за которым сидел очень высокий и очень широкоплечий человек в ковбойской шляпе. В остальном автомобиль действительно неуловимо напоминал танк, причем вышедший из жестокого боя. Краска облупилась, дверцы отсутствуют, мотор и прочие важные части прикрыты листовым железом, закрепленным кое-как, отчего и происходил неимоверный грохот.

На крыльцо тем временем высыпали все обитатели дома Риджбеков: Милли, Фрэнк и тетя Мэг. Морин поспешила вниз, чтобы присоединиться к ним, и уже на подходе услышала голос старушки:

– ... Она тебе понравится. Отличная фигурка. Когда она висела на Фрэнке в чем мать родила, я так сразу и подумала: отличная фигурка.

Морин замерла. Румянец стремительно заливал шею и лицо. Милли возмущенно фыркнула, Фрэнк смущенно хмыкнул, а потом раздался звучный, чуть глуховатый голос прибывшего на удивительном автомобиле ковбоя: