Кошелек или жизнь? Вы контролируете деньги или деньги контролируют вас - Джо Домингес

Тем не менее у очень многих работающих людей – как искренне любящих свою работу, так и тех, кто ее с трудом терпит, – нет реального выбора между деньгами и жизнью. Почти все их время, за исключением отведенного на сон, подчинено задаче зарабатывания денег, а на жизнь остаются лишь немногие свободные часы.

Представим себе типичного наемного работника почти в любом индустриальном городе. Будильник звонит в 6:45 утра, наш герой поднимается и включается в дневную гонку. Принять душ. Надеть профессиональную униформу – для кого-то это костюм или платье, для кого-то комбинезон, для медиков – белый халат, для строителей – джинсы и фланелевая рубашка. Позавтракать, если остается время. Не забыть проездной и портфель (или коробку с завтраком). Сесть в машину и отправиться навстречу ежедневному наказанию под названием «час пик» или втиснуться в битком набитую электричку или автобус. Отбыть рабочее время с девяти до пяти. Общаться с боссом, с коллегой, присланным в отдел самим дьяволом, чтобы сбить вас с правильного пути, с поставщиками. Разговаривать с клиентами/покупателями/пациентами. Казаться постоянно занятым. Скрывать свои ошибки. Улыбаться, получая задания с совершенно нереальными сроками. Вздыхать с облегчением, когда геморрой под названием «реорганизация» или «сокращение штатов» – а попросту увольнение персонала – достается кому-то другому. Подставлять плечо, когда возрастает объем работы. Следить за временем. Спорить со своей совестью, но с улыбкой соглашаться с боссом. Пять часов вечера. Скорее снова в машину и на хайвей или в электричку (автобус) по льготному тарифу. Наконец-то дома. Поговорить с супругой, детьми или соседями по комнате. Поужинать. Посмотреть телевизор. Лечь спать. Восемь часов благословенного забытья.

И вот это называется жизнью? Подумайте об этом. Часто ли вам приходилось встречать людей, которые в конце рабочего дня более полны энергии, чем в начале? Действительно ли мы приходим домой после главного занятия своей жизни более воодушевленными? Влетаем ли мы в дверь, освеженные и гиперактивные, готовые провести отличный вечер с семьей? Куда девается вся та энергия, которая теоретически должна переполнять нас? Может быть, определение «медленное умирание» ближе к действительности? Не получается ли, что мы просто убиваем сами себя – свое здоровье, отношения с людьми, способность радоваться и удивляться жизни – ради работы? Мы жертвуем свои жизни в угоду деньгам, но это незаметно, потому что происходит очень медленно. Побелевшие виски и раздавшаяся талия служат такими же вехами времени, как удобный офис, личный секретарь или постоянный контракт. В итоге мы можем получить комфорт и даже роскошь, о которых всегда мечтали, но душевная инертность будет удерживать нас в заданных рамках «с девяти до пяти». В конце концов, если не работать, то на что тратить время? Мечты наполнить жизнь смыслом и совершенством при помощи работы столкнулись с реальностью, в которой царят профессиональное политиканство, скука, постоянная усталость и ожесточенная конкуренция.

Даже те, кто любит свою работу и считает, что делает достойный вклад в развитие общества, все равно признают, что возможна более счастливая и полноценная жизнь за пределами «с девяти до пяти». Ведь человек может заниматься любимым делом без всяких ограничений и временных пределов – и при этом не испытывать страха быть уволенным и пополнить ряды безработных. Сколько раз мы думали или говорили: «Я бы сделал это иначе, если бы мог, но члены совета директоров / Ассоциации Зеро хотели делать это именно так». От скольких надежд нам придется отказаться ради сохранения работы и возможности приобретений?

Даже если бы с финансовой точки зрения мы могли отказаться от работы, не приносящей радости и противоречащей нашим ценностям, то с психологической точки зрения стать свободными гораздо сложнее. Следует воспринимать собственную личность и самооценку отдельно от работы.

Работа стала главным источником любви, преданности и местом для самовыражения, вытеснив семью, соседей, общественные отношения, церковь и даже друзей. Подумайте, так ли это в вашем конкретном случае. Вспомните, как вы себя чувствуете, когда на вопрос босса «Чем вы заняты?» отвечаете что-то вроде «Делаю то-то и то-то». Наполняет ли это вас гордостью? Или вы испытываете стыд? Не хочется ли вам ответить: «Я всего лишь _____», если вы не оправдываете собственных ожиданий? Чувствуете ли вы свое превосходство? Или, наоборот, ощущаете подчиненное положение? Уходите ли в глухую оборону? Говорите ли правду? Пытаетесь ли придумать какие-либо экзотические определения для «вторжения в мозг», чтобы повысить собственный статус?

Неужели мы дошли до того, чтобы судить о ценности собственной личности по сумме в зарплатной ведомости? По каким критериям мы втайне оцениваем успех бывших одноклассников, обмениваясь рассказами на встречах выпускников? Мы интересуемся, живут ли они полной жизнью, верны ли своим жизненным ценностям? Или предпочитаем задавать вопросы о том, где они работают, какую должность занимают, в каком районе живут, на какой машине ездят и в какой колледж посылают своих детей? Ведь все перечисленное – общепринятые символы успеха.

Наряду с расизмом и сексизмом для нашего общества характерна кастовая система, основанная на способе зарабатывания денег. Мы называем это «джобизм»[19], и он пронизывает наши взаимоотношения на работе, вне работы и даже дома. Иначе отчего бы нам считать жен-домохозяек людьми второго сорта? Или преподавателей людьми с более низким социальным статусом, чем врачи, хотя они куда лучше относятся к вечно бунтующим студентам, чем врачи – к больным и умирающим пациентам?

Психотерапевт Дуглас Лабьер описал эту «социальную болезнь» в своей книге Modern Madness. Текущий через его офис устойчивый поток истощенных душой и телом «успешных» профессионалов побудил Лабьера обратиться к исследованию ментальных и физических рисков нашей приверженности материальным ценностям. Он обнаружил, что концентрация на деньгах/должностях/успехе в ущерб полноте и смыслу жизни привела к тому, что 60 % из его выборки в несколько сотен пациентов страдали от депрессии, тревожности и прочих связанных с трудовой деятельностью расстройств, включая всеобъемлющий «стресс»[20].

Несмотря на то что уже полвека продолжительность рабочей недели официально ограничивается 40 часами, многие профессионалы считают необходимым работать сверхурочно и по выходным, ради того чтобы оставаться на уровне современных требований. Проведенный в 2003 году Национальный опрос The Center for a New American Dream[21] показал, что трое из пяти американцев ощущают чрезвычайно сильный прессинг, в результате чего им приходится работать слишком много[22]. В добавление к этому, исследование 2005 года некоммерческой исследовательской организации Conference Board свидетельствует, что американцы испытывают все большее разочарование в своей работе. Оказалось, что удовлетворение работой повсеместно снижается, причем это характерно для всех сотрудников, независимо от возраста и уровня дохода[23]. Мы работаем все больше, но при этом получаем все меньше удовольствия от жизни (и вероятно, все меньше времени ею наслаждаемся). Сформировалась национальная болезнь недостаточной успешности в зарабатывании денег.