Память о смерти - Нора Робертс

Он обожал ее. Рорк не удержался и дружески хлопнул ее по плечу.

– Ну, в таком случае тебе пора на работу. У меня тут будет голографическая конференция где-то примерно на час, а потом мне тоже нужно будет ехать в город. – Рорк развернул ее лицом к себе, взял за лацканы жакета и крепко поцеловал в губы. – Береги себя.

Ева взяла пальто, начала его надевать и вдруг почувствовала, как что-то слегка тянет ей карман.

– Смотри, я это взяла для Денниса Миры. Ну, понимаешь, что-то вроде рождественского подарка.

– Ему понравится. – Рорк одобрительно посмотрел на шарф и улыбнулся ей. – Ты научилась ходить по магазинам?

– Я не ходила по магазинам. Я на него случайно наткнулась. Как ты думаешь, нельзя ли его как-нибудь завернуть?

С легкой улыбкой Рорк протянул руку.

– Я уведомлю эльфов. Попрошу, чтобы его упаковали вместе со старинным чайником, который ты купила для Миры. Кстати, за ним ты тоже не ходила по магазинам, насколько мне помнится. На него ты тоже случайно наткнулась.

– Все, хватит умничать. Увидимся позже.

– Лейтенант? Вы не забыли про нашу рождественскую вечеринку?

Ева повернулась волчком.

– Рождественскую вечеринку? Это же не сегодня! Разве сегодня? Нет, не сегодня.

Да, Рорк готов был признать, что это мелочно с его стороны, но ничего не мог с собой поделать. Он обожал вызывать это мгновенное выражение паники, появлявшееся на ее лице всякий раз, когда она пыталась вспомнить, что сегодня за день.

– Завтра. Так что, если тебе нужно еще на что-нибудь наткнуться для подарков, сделай это сегодня.

– Да. Конечно. Без проблем.

Черт, подумала Ева, спускаясь по лестнице, разве есть что-то еще? Ну почему вокруг столько людей, которым нужно дарить подарки? Что-то подбирать, покупать, ставить галочки в списке? Неужели ей придется тоже заводить такой список?

Если до этого дойдет, пожалуй, лучше ей переехать куда-нибудь и начать жизнь сначала.

Конечно, она могла переложить все это на Рорка. Ему действительно нравилось выбирать и покупать подарки. Он ходил по магазинам. У Евы это в голове не укладывалось. Она старалась избегать походов по магазинам всеми мыслимыми способами. Но раз уж в твоей жизни появились все эти люди, получается, что надо потратить хотя бы минимум времени на то, чтобы подобрать кое-что и самой. Вроде бы на этот счет существует какое-то правило.

Отношения с людьми строились по сложным правилам, это Ева успела усвоить. И она честно пыталась играть по этим правилам.

Одно из самых любимых ею правил из этого набора предполагало словесную перепалку с Соммерсетом по возвращении домой или при отъезде из дома. Соммерсет был на своем месте, – разумеется, он был на своем месте, этот скелет в черном костюме! – в вестибюле.

– Надеюсь, я найду свою машину там, где я ее оставила, а не то…

Его тонкогубый рот скривился. Соммерсет не стал отвечать на ее реплику, он заговорил о другом:

– Я прошу вас представить мне сегодня к двум часам все изменения и добавления к списку ваших личных гостей, приглашенных на завтрашний прием.

– Правда? Ну что ж, уточни с моим секретарем по светским мероприятиям. Я занимаюсь защитой жителей города, так что мне не до списков.

Ева уже вышла из дома, и только тут до нее наконец в полной мере дошел смысл его слов. Список? У нее должен быть список приглашенных? А почему нельзя, случайно столкнувшись со знакомыми, просто пригласить их заглянуть на огонек?

Съежившись под пронизывающим ледяным дождем, она скользнула в машину. Мотор уже работал, обогреватель был включен. Небось работа Соммерсета. Надо будет внести это в список причин, мешающих ей задушить его во сне.

Слава богу, этот список был коротким.

Ева двинулась к воротам, включила телефон на приборном щитке и позвонила Рорку.

– Ты уже по мне соскучилась?

– Каждая секунда без тебя – испытание для меня. Слушай, разве у меня должен быть список? Ну, вроде как список приглашенных на завтрашнее сборище?

– А ты хочешь, чтобы у тебя был список?

– Ясное дело, нет. Не нужен мне чертов список, но…

– Все уже сделано, Ева. Список составлен.

– Ну что ж, прекрасно. Отлично. – Тут ей в голову пришла еще одна мысль. – Небось у меня уже есть на завтра вечерний туалет и белье, да?

– Доказывающий, что у тебя изысканный вкус, причем белье в обязательный комплект не входит.

Его слова рассмешили Еву.

– Я ничего не упускаю. Увидимся позже.

Пибоди уже сидела за своим столом, когда Ева вошла в управление. Это добавило лишнюю щепотку соли к мучившему ее чувству вины. Она подошла к столу Пибоди и дождалась, пока та подняла голову от работы.

– Будь добра, не могла бы ты на минуту зайти ко мне в кабинет?

Пибоди заморгала от удивления.

– Да, конечно. Сию минуту.

Ева кивнула и проследовала в кабинет. Там она запрограммировала на «автоповаре» две порции кофе: одну из них – со сливками и сахаром для Пибоди. Бедная Пибоди, едва войдя, снова растерянно заморгала.

– Закрой дверь, будь добра.

– А? Да, сейчас. Э-э-э… у меня есть отчет по… спасибо, – добавила она, когда Ева передала ей кружку с кофе. – По Зиро. Прокурор нажал на все кнопки. Вменил ему непредумышленное второй степени по двум эпизодам, использование наркотиков как орудия убийства, причем…

– Сядь.

– О боже, меня переводят на Лонг-Айленд или что-то в этом роде?

– Нет. – Ева села, не спуская глаз с напарницы, пока та опасливо опускалась на стул. – Я должна извиниться. Ушла и бросила тебя вчера. Не сделала свою работу и все перевалила на тебя.

– Да мы уже практически все закончили, и тебе стало плохо.

– Ничего мы не закончили, а если мне стало плохо, это была моя проблема. А я сделала ее твоей. Ты позвонила Рорку. – Ева выждала, пока Пибоди не начала пить кофе, старательно отводя глаза. – Я собиралась шкуру с тебя за это спустить, – добавила она, когда Пибоди открыла рот, чтобы возразить. – Но это было, пожалуй, именно то, что положено делать напарникам.

– Ты была в плохой форме. Я не знала, что еще можно сделать. Ну, а как ты сегодня? Нормально?

– Нормально. – С минуту Ева изучала свою кружку. В партнерстве были свои правила. Целый свод. – Вчера, когда мы вернулись, у меня в кабинете была женщина. Я знала ее много лет назад. Для меня ее появление было ударом. Нокаут. Она была моей первой приемной матерью… хотя вряд ли это слово тут подходит. Мне тогда несладко пришлось, и когда она вдруг заявилась после стольких лет, это было… я не могла…

«Нет, – сказала себе Ева, – ты всегда могла».