Гаврюша и Красивые - Андрей Белянин

– Товарищ Маркс, самая передовая общественность в лице этого храброго мальчика просит вас оказать интернациональную помощь опытной пионерке, комсомолке, члену партии, ветерану труда, труженице тыла и просто хорошей бабушке Светлане Васильевне! Она живёт в несказочном мире, в доме, наполненном неистребимыми врагами родины – мышами. У бабушки горячее сердце, больные нервы и вечное желание накормить голодных. Сколько вам нужно времени, чтобы предупредить местную партийную ячейку?

Когда Гаврюша закончил, морда Маркса обалдело вытянулась, хвост нетерпеливо подёргивался, а в честных глазах стояли слёзы.

– Не надо ячейку, я здесь один… такой, – тихо вымолвил кот-коммунист. – Так бы сйазу и сказали, что йади нашего общего дела. Я готов!

– Вот и славно! – подытожил Котофей, успевший слопать ещё тройку блинов. – А теперь давайте я вас разок обниму, на прощанье… И дуйте отседова!

– Гаврюша, разве мы не должны за него заплатить? – украдкой спросил Егор.

– Не вздумай говорить о деньгах, Котофей обидится, – шепнул в ответ домовой.

Они самостоятельно сопроводились к выходу, а четвероногий ученик Гаврюши лично помог им одеться. Но честный Егорка всё-таки порылся в карманах, вытащил из штанов потрёпанную конфетку и протянул дымчатому коту.

– Спасибо большое! Моя мама говорит, что воспитанный человек должен быть благодарен тем, кто ему помогает. В следующий раз я привезу вам бабушкину валерьянку. Говорят, коты её любят…

– Как это мило! Твоя правда, любим, – чуть не прослезился Котофей, незаметно передаривая конфету кошке-официантке. – Счастливого пути, парни!

Картаво мурлыкая под розовый нос «С Интейнационалом восстанет йод людской…» и высоко задирая хвост, Маркс повёл друзей сложно сплетённым клубком переулков, улочек, переходов и задних дворов. Где-то вдалеке ухали филины – ночной патруль на довольствии у леших. Всегда кто-то должен следить за порядком…

– Гаврюша, а конфета за кота-баюна – это не слишком мало? – не удержавшись, шёпотом спросил мальчик. – Если я расскажу маме, она может нас обманщиками назвать…

– А без обмана да хитрости и русской сказки нет, – уверенно ответил домовой. – Иван-царевич, к примеру, тот ещё воришка был. Яблоки молодильные спёр, Елену Прекрасную умыкнул, жеребёнка у Яги свистнул, кто он после этого?

– Пират?

– Русский народный герой!

Совсем близко в чёрном небе угукнул пролетающий дозором филин. Все трое замерли. Кажется, на этот раз пронесло, но дальше, боясь разоблачения, двигались молча.

В любом, даже самом серьёзном заборе найдётся фальшивая доска, бревно или камень, прикрывающие вход (или выход, с какой стороны поглядеть). В частоколе, охраняющем Баюн-центр, было то же самое. Маркс нащупал нужный столбик, надавил плечом как следует, открылся проход в пять брёвен, и вот вам пожалуйста – свобода!

Правда, оставалось последнее препятствие – покрытый льдом ров. Никакого мостика поблизости не было, и опасность заключалась в том, чтобы перейти замёрзшую реку с берега на берег. Егорка вспомнил, как по дороге сюда домовой предупредил его ни в коем случае не выходить на лёд. И вот вам нате! Чего сторонились, на то и напоролись.

– А что там? – решился спросить мальчик. – К-кто там живёт, под водой?

– Знамо кто, водяной! – нервно ответил Гаврюша. – Я разве не говорил? Да он зимой сонный и соображает плохо, не бойся. Пройдём по-тихому, кота первым запустим, потом ты, а я последним пойду.

– Почему последним? – спросил Егор, пытаясь оценить степень риска.

– Так ведь я самый тяжёлый, – объяснил бородатый приятель – Вдруг меня лёд не выдержит? Представь, что будет, если я первым пойду и провалюсь? Тогда все пропадём!

– Гаврюша… – Мальчик обнял домового. – Знай, что бы ни случилось, ты настоящий друг!

– А то! Ну что, Маркс, слышал? Тогда вперёд!

Впервые за весь их путь кот перестал мурлыкать (вместо «мур-мур-мур» у него выходило «муй-муй-муй») и мягко, осторожно ступил на гладкую, холодную поверхность. Уши его превратились в локаторы, улавливая малейший звук, самый тихий шорох и скрип. До середины реки он крался, а затем припустил что есть мочи, и вот уже сидит баюн на другом берегу и гордо вылизывает… заднюю лапу.

– Я знаю, ты храбрый и смелый! – подбодрил первоклассника домовой. – Иди и ничего не бойся. Главное, не останавливайся. Встанешь – пропадёшь.

Егор почти не дышал, так ему было страшно. Сделал один шаг, второй, третий, четвёртый… Вот и середина, и сердце так стучит, словно на волю просится. А вдруг водяной их услышал? Вдруг нарочно ждёт самого большого, толстого и вкусного из них? Нет, уж лучше ни о чём таком не думать. Егорка зажмурился и тоже припустил со всех сил к противоположному берегу.

Тишина. Лёд не тронулся. Никто из проруби не выскочил, за ногу не ухватил, в речку не уволок.

Мальчик погладил довольного Маркса и помахал Гаврюше рукой. Домовой храбро ступил ногой на лёд, и… в морозном воздухе раздалось слабое потрескивание. О нет!

Лёд ломался под тяжёлым Гаврюшей, как свежая вафля, с каждым новым шагом громче и веселее. Рыжий домовой сплюнул и побежал изо всех сил. Его маленькие ножки мелькали так быстро, что казалось, будто бы он катится, а за его спиной росла полоса развороченного льда…

– Держись! – крикнул Егор, храбро вставая на самый край берега и протягивая другу руку.

Чудом ему удалось дотянуться до Гаврюши. Кот пришёл на помощь, и общими усилиями они выдернули домового на берег, когда тот уже был готов соскользнуть в воду.

– Ай, спасибо! От всего Берегового Братства, – с чувством пропел рыжий «флибустьер» и добавил: – А теперь закройте уши, голубя вызывать буду!

– Это как? – тут же заинтересовался Егор. – Ты ведь сказал, что они каждый час пролетают, как по расписанию.

– Это рейсовые, а мы частника тормознём, – пояснил домовой и сунул пальцы в рот.

Кот свернулся клубочком и прикрылся лапкой, мальчик надел капюшон и зажал уши ладонями. Домовой набрал полную грудь воздуха и свистнул – громко, лихо, с переливами, как Соловей-разбойник.

Однако первыми на шум прилетели филины. Грозные птицы-наблюдатели покружили над головами беглецов и, поняв, что к чему, понеслись докладывать лешим о происшествии. Надо было поторапливаться. Привычные к темноте кошачьи глаза заметили новое движение над редкими макушками ёлок.

– Товайищи, большой, жийный, питательный голубь мийа летит пйямо сюда. Жаль, слишком большой, мне с ним не спйавиться…

– Ты мне не вздумай птицу портить, – грозно предупредил Гаврюша. – Бежим навстречу. Гули-гули-гулюшки! Цыпа-цыпа-цып!

Он бросился по тропинке, петляя между стволов деревьев, а от реки неожиданно раздался жуткий рёв:

– Я вам покажу, как меня будить! А ну, скинулись по валенку, контрабандисты! Плати таможенную пошлину-у!