Гаврюша и Красивые - Андрей Белянин

Гаврюша пожал плечами и посмотрел на кота:

– А ты чего? Икать будешь или громко молчать?

Маркс ничего не ответил, он делом доказал, на что способен истинный кот. Да, со свистом, конечно, не вышло, но кто, кроме него, мог похвастаться душераздирающим криком? Тем самым кошачьим криком, от которого не спят жители городов…

– Мяу-а-а-а-уй-уа-а-а-у-а-а-а!!!!

Голубь, заслышав охотничий вопль хвостатого хищника, резко прибавил газу на пару километров, но полностью оторваться всё равно не удавалось. Старухи в шлемах с мигалками ушли вперёд, рассредоточились по кругу и растянули огромную сеть.

Егорка переводил взгляд с голубя на ведьм, с ведьм на домового и чуть не плакал от бессилия. Сеть приближалась. Её вполне хватало на то, чтобы накрыть и птицу и корзину. Гаврила свистел, кот орал, но казалось, что физически бедный голубь просто не может выжать больше скорости…

И тогда Егорка закрыл уши руками, открыл рот и завизжал:

– Йи-ий-йи-и-и-а-а-айия-я-я-я!!!!!

Результат последовал незамедлительно. Обалдевшая птица на миг впала в состояние комы, перестала махать крыльями и понеслась вниз, увлекая за собой корзину. За ним понеслись и охваченные азартом погони ведьмы. Ёлки внизу быстро увеличивались, обещая самую немягкую посадку. Ну то есть весьма колючую…

Дела в перевёрнутой корзине, летящей вниз, тоже обстояли неважно.

Всех троих пассажиров придавило ко дну, временно выполняющему роль потолка.

Домовой, мальчик и кот молча соображали, за что бы им схватиться, и для начала они схватились друг за друга. Егор ухватил Гаврюшу за ногу, домовой крепко держался за хвост Маркса, а кот прикрыл себе глаза передними лапами.

Метров за пять-шесть до макушек самых высоких ёлок голубь резко вернулся в сознание, испугался и практически на вертикальном взлёте рванул вверх. Корзина ободрала несколько веточек, перевернулась, но, слава богу, никого не выронила.

Силам «правопорядка» повезло меньше. Ловчая сеть накрыла с пару зелёных макушек и повисла, а ведьмы, сверкая мигалками и проклиная в мегафоны всё и вся, сбивая ветки и пугая белок, рухнули в чернеющий лес, будто метеориты.

Мир сказки стал блекнуть, внизу расползались привычные огни ночной Москвы, и вскоре Егорка увидел, как они приближаются к старому дому в переулке с редким названием Маленькое Гнездо. Прибыли… Уф…

Гаврюша извлёк из-под тулупчика золотые часы на цепочке и, долго разглядывая циферблат, что-то прикидывал в уме.

– В Москве сутки прошли, как мы отбыли.

Егорка разволновался.

– Сутки? То есть целая ночь и целый день?!! – Семилетний мальчишка на миг представил, что творится сейчас дома, и понял, как глубоко он влип. Даже преследование ведьм в сравнении с наказанием от родителей отошло на второй план. – Плохо, Гаврюша, очень плохо! Что я наделал?!

– Без паники! – решительно заявил домовой. – Всё будет нормально, в конце концов, друг я тебе или не друг?!

– Хороший вопрос…

Однако Гаврюша сдержал обещание.

Они стояли посреди чердака, такие же, как и раньше, то есть в нормальных для несказочного мира размерах. Обычный мальчик, простой домовой с веником и самый на первый взгляд заурядный кот.

– Вот мы и дома, – с удовольствием потянулся рыжий хитрюга и покосился на Маркса. – Ты уж прости меня, дурака, за шутку с электричеством. Всегда хотел попробовать, да то кота, то повода не было.

Баюн раздражённо фыркнул.

– Но видел бы ты её рожу! – хихикнул домовой и легонько толкнул котика в бок. – Небось до самой Луны долетела!!!

Маркс отодвинулся и продолжил вылизывать грудку, показывая, что разговор его не касается.

– Гаврюша-а! – Мальчик тяжело вздохнул. – Это всё, конечно, хорошо, но как мне быть? Сутки прошли!

– Ах да, спасибо, что напомнил.

Домовой осмотрелся и стал осторожно пробираться сквозь расставленные по чердаку вещи, прямиком к высоким, похожим на лондонский Биг-Бен часам с кукушкой.

– Расслабься, дружок, Гаврила Кузьмич обо всём позаботился…

Встав на стульчик, мужичок перевёл стрелки и трижды ударил по часам, будто по старому телевизору.

– Готово, Егорка, забирай кота и дуй домой. Сегодня – это вчера, и прошло минут пятнадцать, как ты сбежал из хаты, не больше. Устраивает?

– Гаврюша! Гаврюша! – запрыгал юный путешественник в сказку. – Как же я тебя люблю! Спасибо! И за котика спасибо! А пойдём вместе?

– Нет уж, я своё дело сделал. Завтра увидимся. Ты кота, того, сразу не показывай, к себе под кровать забери. Потом решим, как его лучше твоей бабушке представить. Договорились?

– Договорились, – ответил мальчик и только сейчас почувствовал страшную усталость во всём теле. Он сладко зевнул, подобрал Маркса и осторожно вернулся в квартиру номер три.

За папой Вал Валычем водилась дурная привычка появляться в самый неподходящий момент. Так получилось с горящим небоскрёбом из спичечных коробков, недовысиженными яйцами в его парадных тёплых ботинках, бумажными корабликами в ванной, и на этот раз вышло то же самое, когда Егорка посреди ночи, в уличной одежде прокрался в собственный дом в обнимку с котом-коммунистом.

Что мог подумать полусонный мужчина, которого естественная нужда заставила выйти из спальни, при виде одетого Егора с незнакомым котиком на руках? Конечно, он подумал, что уже утро и что он снова безнадёжно проспал. Столь безнадёжно, что его собственный сын успел и позавтракать, и погулять, и притащить с собой одушевлённый предмет, относящийся у семьи Красивых к числу запрещённых. Папа решил поговорить об этом позже и, забыв про нужду, бросился в спальню одеваться. Быстро натянув майку, рубашку и брюки, он случайно глянул в окно – мрак полный, хоть глаз выколи. Вал Валыч потянулся за наручными часами посмотреть, сколько времени.

– Ничего не понимаю, – прошептал он, убедившись, что за окном по-прежнему глубокая декабрьская ночь. – Егор?

Сын заглянул в открытую дверь, предусмотрительно без кота на руках.

– Куда ты ходил? Мы же договорились…

Красивый-младший не умел врать.

– На чердак, – ответил он.

– Ты с ума сошёл! Чердак! – Папа схватился за голову. – Две женщины в доме! Куда они смотрели?

– Да ладно, пап, я сейчас лягу. Неужели ты пойдёшь им рассказывать? – Мальчик выжидательно поднял бровь. В гостиной громко бубнил телевизор, заглушая всё ещё спорящие женские голоса…

Папа прислушался и сказал:

– Нет, конечно! Сын, мы с тобой прекрасно понимаем, что в этой ситуации мне ещё и достанется. – Вал Валыч подумал. – Только выброси кошку в подъезд, и тогда я точно никому ничего не скажу, замётано?