Запретный храм - Патрик Вудхед

Следующие несколько часов он педантично просматривал их, время от времени делая пометки в походном блокнотике, какие они с Биллом всегда брали с собой в экспедиции.

Работа разочаровала его. Ни один из исследователей практически не пересекал индийскую границу, и пока Лука пролистывал три книги, его авторучка лежала без дела, но когда он взялся за четвертый, довольно потрепанный томик, ему показалось, что удача наконец улыбнулась.

В предисловии автор, некто Фредерик Бейли, британский офицер, служивший в Индии в начале двадцатого века, писал, как решил незаконно посетить Тибет, обогнув Гималаи с севера, в поисках «великого речного каньона». При первом рассмотрении нарисованной на фронтисписе от руки карты Лука сразу же понял, почему Бейли выбрал именно этот маршрут — в пятидесяти километрах к востоку от Макалу.

Написана книга была в стиле, типичном для эпохи короля Эдуарда[4],— помпезном и высокопарном, но, прочтя несколько страниц, Лука втянулся.

В 1913 году Бейли и еще один офицер по фамилии Морсхед направились к индо-тибетской границе — они искали легендарный водопад в середине речного каньона. Их путешествие, судя по всему, было нелегким и совершалось в тайне. Они шли по джунглям, где росли деревья высотой под сотню футов, по горным перевалам, им приходилось вести переговоры с представителями кровожадного племени лоба. Луку забавлял неизменный английский стоицизм и то, как они, сжав зубы, шагали к цели.

Ускользнув из одной деревни под градом стрел и пик, они пришли в себя в непроходимых джунглях. Морсхед получил не менее одиннадцати ранений, а Бейли прокомментировал это одной лаконичной фразой: «Случившееся стало весьма жизнерадостным напоминанием о том, как нелегко убить человека, пребывающего в добром здравии».

Улыбка медленно сошла с лица Луки. Господи боже, что случилось с современными исследователями? Приступ малярии, отмороженный палец на ноге, и они уже вызывают вертолет. В прежние времена землепроходцы на многие годы исчезали из вида. И исчезали в буквальном смысле. Они не звонили каждые пять минут по спутниковому телефону и не обновляли новости на своих сайтах. Они уходили в неизвестность, становились одиночками, отрезанными от мира. Они прокладывали тропинки. Они чертили карты.

Нынешняя жизнь настолько комфортная… Чтобы на самом деле оказаться в незнакомой обстановке, требуются такие усилия, что целью экспедиции становится бегство от мира, а не какое-либо открытие.

Что-то отвлекло его. Лука поднял взгляд и увидел, что на столе безмолвно мигает его мобильник. Он поднял его и увидел, что звонит отец. Вздохнув, он отложил телефон. Наверное, отец узнал, что Лука вернулся… либо почувствовал. У отца отличное чутье.

Перевернув трубку дисплеем вниз, Лука выдохнул, прежде чем снова взяться за книгу.

Несмотря на завлекшую его аннотацию, обещавшую рассказ об «огромном неисследованном районе к востоку от Макалу», ничего необычного в тех горах, по которым прошли Бейли с товарищем, похоже, не было. Еще через несколько страниц Лука, просматривая описание встречи путешественников с менее кровожадным племенем монпа, чуть не пропустил короткую дневниковую запись.

«Бейюл — так местные жители монпа называют каньон реки Цангпо. После довольно невнятного разговора с вождем мы обнаружили, что это слово означает некое высоко почитаемое убежище, но убежище от кого, понять было невозможно. Из дальнейшего разговора выяснилось, что в Тибете довольно много таких убежищ, скрытых в самых недоступных местах.

Мы спросили, где находятся другие священные места, но только после изрядной порции лести (и когда мы израсходовали почти половину запасов джина) этот малютка разговорился. Он нарисовал на земле цветок лотоса и сказал, что некая группа гор образует кольцо. А в центре кольца есть еще одна гора, и через нее предположительно открывается вход в священное место.

Забавно, что, когда мы спросили у него, где находится эта группа гор, он ответил, что один великий волшебник сделал ее невидимой. Он сказал: чтобы заглянуть внутрь этого кольца, нужна мудрость, собранная в книге „Калак-тантра“, но тут вступает в дело склонность тибетских жителей к мистике, а она кажется беспредельной. У нас не вышло что-либо прояснить.

Мы решили не отвлекаться от насущной проблемы и сосредоточиться на интересующем нас бейюле — речном каньоне».

Лука оторвал взгляд от страницы, почувствовав внезапную сухость во рту. Да, речь шла о его горах. Никаких сомнений.

Так что имел в виду Бейли, когда говорил, что некий великий волшебник сделал гору невидимой?

Одно Лука знал о тибетцах наверняка: они любили все сверхъестественное. Для них боги в буквальном смысле бродили по вершинам, а демоны жили на равнинах. Почти любое событие, даже такие простые вещи, как плохая погода или неурожай, объяснялись действием волшебства.

Лука посмотрел через одно из высоких окон на переменчивое английское небо. Вершины городских шпилей были не видны за белыми облаками. Облака… вот где разгадка! В этом ключе утверждение вождя о великом волшебнике, заколдовавшем горы, вполне разумно. Сами облака делали невидимым центр горного кольца, как и на спутниковой карте.

Лука встал, сложил книги в аккуратную стопку и направился к ксероксу.

За всем этим стояло нечто большее, чем он думал поначалу. Он это чувствовал.

На крыше монастыря Ташилунпо, склонив головы, стояли два монаха.

От золоченых крыш обычно отражался насыщенный горный свет, который, преломляясь, становился невыносимо жарким и ярким. Но в этот день все обстояло по-другому. С востока пришли темные тучи, заволокли небо и грозили дождем.

Под ними в долинах раскинулся город Шигадзе. От расположенного в центре монастыря разбегались улочки невысоких белых домов, в сером свете похожие на беспорядочно раскинутые щупальца. Люди на улицах двигались с тяжелой медлительностью, неизбежной при высокой влажности. Дождь на этом высоком плато случался редко, и весь город словно затаил дыхание в ожидании, когда же небо разразится ливнем.

— Джигме, мы должны помнить наш долг и не отчаиваться, — сказал более высокий монах, утешающе кладя руку на плечо собрата. — Последователи желтой веры[5]из Лхасы объяснят, как действовать дальше.

— Действовать дальше? — с отчаянием в голосе повторил другой монах. — Одиннадцатый панчен-лама[6]убит, не успев добраться до Шигадзе. А он был всего лишь мальчиком. Мальчиком! Теперь ничто не остановит китайцев…

Он зажал руками рот, словно боясь словами еще больше ухудшить ситуацию. Первые капли дождя ударили по монастырской крыше и потекли вниз, прокладывая бороздки в пыли.