Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы - Alice Yaretti

мятного чая, смешалось с запахом старой бумаги. На странице, которую та указывала, два кольца — одно из огня, другое изо льда — сплетались в единый символ, испуская сияние, которое даже на рисунке завораживало.

— «Знак явлен лишь тем, чьи души резонируют в унисон…» — Лира прочитала вслух, и слова будто повисли в воздухе, тяжелые, как свинец. — «Ритуал Единения требует крови десяти, отмеченных Знаком. Но если сердца не едины — пламя поглотит всё…»

Ария вздрогнула, отдернув руку, будто чернила обожгли её кожу. Холодок пробежал по спине, и она невольно посмотрела на свою ладонь — там, где в детстве, когда их руки случайно соприкоснулись во время игры в прятки, мелькнул тот самый символ. Тогда они подумали, что это блики солнца, пробившиеся сквозь листву… Но теперь Ария ясно видела: шрам, похожий на ожог, повторял контуры колец из книги.

— Профессор Грей спрятал эту книгу не просто так, — проговорила Ария, сжимая кулаки до боли. Её голос дрожал. — Этот ритуал… Он не для создания связи. Это ловушка.

Лира закрыла фолиант, но свет от символов ещё долго пульсировал в темноте. В тишине комнаты девушки услышали, как где-то далеко захлопнулась дверь, и эхо шагов замерло в коридоре.

Колокол, возвестивший скорое начало занятий, прозвучал глухо, словно его били через плотную ткань. Девушки вновь решили погрузиться в безмолвные залы библиотеки, их души терзало смутное беспокойство — где-то среди страниц древних томов могла скрываться еще одна искра знаний о Ритуале Единения. Но спустя некоторое время поисков подруги обнаруживали только страницы в фолиантах, залитые чернилами, а карты звездного неба испещрены ложными отметинами, словно кто-то торопился замести следы.

— Как будто кто-то поработал прошлой ночью, — проворчала Ария, швыряя на стол очередную книгу с выжженными краями. Её пальцы дрожали от ярости.

— Нет, — Лира провела пальцем по обожжённому краю пергамента, почувствовав остаточное тепло. — Это сделали недавно. Видишь? Чернила ещё не высохли до конца.

Их прервал набат — глухой, протяжный, словно стон самой академии. Толпа учеников, как испуганное стадо, сбилась во дворе, где статуя основателя, некогда величественная, теперь лежала в осколках. На чёрном мраморном пьедестале стоял Каэл Морвен. Его серые волосы, словно припорошенные пеплом, контрастировали с лицом — молодым, но холодным, как лезвие. Пронзительные серо-голубые глаза скользнули по толпе, останавливаясь на тех, кто посмел шептаться. Мантия из черного бархата с серебряными узорами, напоминающими цепи, подчеркивала его высокую, стройную фигуру. Его пальцы, длинные и бледные, сжимали посох с набалдашником в виде ворона, чьи глаза сверкали кровавыми рубинами.

Двор Академии Луминэрис, обычно наполненный смехом и оживленными спорами учеников, сегодня застыл в напряженной тишине. Сотни адептов, от первокурсников в простых мантиях до старших магов с вышитыми звездами на рукавах, столпились у мраморной лестницы. Причина собрания витала в воздухе, обрастая слухами: «новый ректор».

— Адепты Академии, — голос ректора резал слух, будто металл по стеклу. — С сегодняшнего дня наш храм знаний станет крепостью. Арканное искусство — не привилегия для избранных, но… ответственность.

Он сделал паузу, позволив словам осесть в толпе, словно яд, медленно парализующий волю. Ария и Лира, успевшие прийти из библиотеки, стояли в первом ряду.

— Те, чьи семьи не вписаны в «Свиток Знати», — Каэл провел рукой по воздуху, и золотые буквы вспыхнули над толпой, перечисляя фамилии, — переходят в «Служебный класс». Ваша миссия — поддерживать чистоту ритуалов, а не участвовать в них.

Лира вцепилась в руку Арии так, что та взвизгнула. Их имена уже красовались на доске объявлений, пригвождённые кленовым кинжалом — теперь вместо уроков трансмутации и астральных медитаций их ждала чистка сортиров и котлов на кухне, где ароматы специй смешивались с запахом страха.

Ропот прокатился по двору, но взгляд ректора заморозил его. Ария почувствовала, как что-то щелкнуло у нее в груди. Ее фамилии не было в сияющем списке. Лира уже втянула голову в плечи, будто пытаясь стать невидимкой.

— Контроль — основа могущества, — продолжил он, и его губы дрогнули в подобии улыбки. — Без него магия становится хаосом. А хаос… — Он сжал кулак, и вспыхнувшие вокруг него искры сложились в образ змеи пожирающей все пламя. — Уничтожает.

— Порядок превыше всего, — Морвен улыбнулся, обнажив острые зубы, будто подчеркивая, что в этой улыбке не было ничего человеческого. — Нелояльность будет караться. Смертью.

Толпа ахнула. Кто-то зарыдал — это была младшая ученица из сельвы, чьи зелёные волосы теперь казались увядшими. Морвен повернулся, его мантия взметнулась, как крылья летучей мыши, и он исчез в клубе дыма, оставив после себя запах серы и отчаяния.

В комнате, запертой на щеколду из черного железа, Лира металась, как зверь в вольере. Её тень прыгала по стенам, повторяя каждое яростное движение. Лира швырнула книгу по элементарной магии в стену.

— «Служебный класс»! Мы будем подметать полы, пока эти выродки в шелковых мантиях учат заклинания?! Он хочет превратить нас в рабов! Контролировать каждое движение! Как мы позволили этому… этому чудовищу…

— Тише! — Ария прикрыла ей рот ладонью, её глаза, обычно спокойные, расширились от животного страха. — Ты права.

Комната в общежитии, которую они делили долгое время, теперь казалась клеткой. Ария молча подняла учебник, гладя обложку, словно прощаясь. На страницах остались ее заметки, мечты о том, как она встанет в круг трансмутации…

— Это не просто для нас, — проговорила она, глядя в окно, где силуэт башни ректора резал закат. — Он боится. Знаешь, что я видела в его глазах? Не ненависть, а страх, — страх перед тем, что мы станем сильнее его.

Лира замерла.

— Ты думаешь, он…

— Он знает, что магия не выбирает кровь, — Ария повернулась, и в ее синих глазах вспыхнул огонь, который не могла погасить даже тень Морвена. — Но мы не станем служить.

Где-то вдарил колокол, возвещая комендантский час. Где-то заскрипели ставни, будто сама Академия стонала под новым порядком. В этот момент в своей башне Каэл Морвен, держа в руках бокал вина, радовался новой должности.

— Интересно, сколько продержатся, — проговорил он с улыбкой предвкушения. — Игрушки всегда бунтовали громче всего. Но и ломались легче.

Где-то в глубине коридоров общежития скрипнула дверь. Стук каблуков, размеренный и безжалостный, эхом отозвался в тишине. Они замерли, прислушиваясь. Шаги приближались, сопровождаемые лязгом ключей.

— Туши свет! — прошептала Лира, и комната погрузилась во тьму, кроме слабого свечения символа на их ладонях, который теперь пульсировал в унисон.

Той ночью они не сомкнули глаз. А утром, когда колокол прозвенел вновь, в списках служебного класса появились новые имена — тех, кто посмел задавать вопросы. Некоторые кровати в общежитии опустели, а личные вещи исчезли, будто