Троя. Повелитель Серебряного лука - Дэвид Геммел

Порыв ветра сорвал широкополую соломенную шляпу Халкея. Он попытался поймать ее, но ветер подхватил шляпу, закрутил, переворачивая на лету, и понес по сверкающей водной глади. Когда ветер стих, шляпа упала в воду и поплыла прочь от корабля. Халкей долго на нее смотрел. Его когда-то густые и кудрявые волосы теперь поредели и поседели. На затылке появилась лысина, которая теперь обгорит под беспощадными лучами солнца.

Юноша-гребец, который сидел внизу на палубе, заметил уплывающую шляпу и попробовал подцепить ее веслом и приподнять. Ему почти это удалось, но снова подул ветер, и шляпу унесло прочь. Второй гребец повторил попытку. Халкей услышал раздавшийся внизу смех, и погоня за шляпой быстро превратилась в игру. За считанные секунды соломенная шляпа потеряла форму. Наконец, порванную и мокрую, ее подняли на борт.

Молодой моряк открыл люк, поднялся на верхнюю палубу и подал Халкею то, что осталось от его шляпы. «Мы спасли вашу шляпу», — сказал он, стараясь не засмеяться. Халкей взял ее, борясь с желанием разорвать в клочья. Но чувство юмора победило, и он надел промокший головной убор. С лица потекла вода. Молодой моряк не мог больше сдерживаться и громко захохотал. Широкие поля шляпы медленно сползли на уши Халкея. «Я думаю, что она стала даже лучше», — ответил он. Юноша повернулся и побежал на нижнюю палубу, где сидели гребцы. Лучи утреннего солнца светили все ярче, и мокрая холодная солома на голове Халкея была очень кстати.

Он заметил, что Геликаон разговаривает с тремя старшими матросами на корме. У этих троих было мрачное выражение лица, и, казалось, они нервничали. «Но разве у них для этого нет причин?» — подумал Халкей. Они собирались в плавание на корабле, который построил и оснастил Безумец из Милета.

Халкей посмотрел огромный корабль, за ним со смешанными чувствами наблюдали несколько моряков. Новый корабль был предметом насмешек, а Халкей во время строительства этого судна столкнулся с презрением и даже гневом людей. А теперь им предстояло плыть на корабле, который построил сумасшедший, и они очень надеялись, что этот безумец действительно гениален. Иначе они все погибнут.

Двое воинов из Микен тоже наблюдали за ним с изучающим безразличием. В отличие от моряков они, вероятно, не понимали, что теперь их жизни зависели от его таланта. Халкею стало интересно: забеспокоились бы они, если бы им об этом рассказали. Микенцы бесстрашный народ — это были грабители, убийцы и воры. Смерть таких людей не пугала. Строитель пригляделся к этим двоим: оба были высокими и худыми, внешне спокойные, они старались держаться в стороне. У старшего, Аргуриоса, была острая черная борода и холодные глаза. Молодой Глаукос очевидно его боялся и открывал рот только, чтобы ответить. Хотя они путешествовали по мирным поселениям и тихому побережью, оба были вооружены так, словно им предстояло отправиться на войну: на поясе их кожаных зомах висели короткие бронзовые мечи и кинжалы. На Аргуриосе была надета прекрасная кожаная кираса, а грудь и плечи защищены бронзовыми дисками. У светловолосого Глаукоса были плохо сделанные доспехи с трещиной на левом боку. Халкей решил, что Глаукос принадлежал к бедной микенской семье и присоединился к Аргуриосу в надежде добиться успеха. Успех для микенцев был всегда связан с войной, грабежом, горем и несчастьем более слабых людей. Халкей ненавидел этот проклятый народ! «Если корабль перевернется, — подумал он, — эти доспехи потянут их ко дну с невероятной скоростью».

Его выводило из себя даже малейшее предположение о таком исходе плавания. «Мой корабль не потонет», — повторял он снова и снова. Сердце кораблестроителя бешено забилось, пальцы задрожали. Он отвернулся, крепко схватился за борт и стоял очень тихо, ожидая, когда приступ паники пройдет. Десять лет неудач и насмешек поубавили его уверенность в себе больше, чем он предполагал. Халкей вытащил из мешочка на поясе небольшой кусочек серебристо-серого металла и с пониманием дела ощупал его блестящую поверхность. Он вздохнул. Это был источник всех его несчастий и надежд. Халкей верил, что скрытая в этом куске металла тайна может изменить не только его жизнь, но и судьбу многих народов. Как жаль, что он не мог никому об этом рассказать.

Его мрачные размышления прервал громкий голос, отдающий приказание шестидесяти гребцам. Зидантос, громадный хетт и правая рука Счастливчика, наклонился над кормой. «Приготовиться!» — закричал он, и его гладко выбритый череп заблестел в солнечном свете. С нижней палубы последовал ответ старшего гребца: «Готовы! Поднимай весла! Опускай. И тяни!» Халкей глубоко вздохнул. Весла разрезали гладь голубой воды, и «Ксантос» поплыл по волнам.

Создатель корабля прислушался к скрипу дерева, стараясь определить, откуда идет каждый звук, каждый тихий стон. Он еще раз быстро подсчитал количество камней в соответствии с весом обшивки и палубы, затем наклонился, чтобы наблюдать за носом судна, рассекающим волны. Гребцы на нижней палубе начали петь, слаженно двигаясь в такт песни. На корабле должно быть восемьдесят гребцов, но даже богатство и репутация Геликаона, Счастливчика, не помогли набрать полную команду на Корабль Смерти. Он слышал, как плотники-киприоты шептались, обтесывая доски для корпуса судна: «Этот корабль затонет, когда под ним проплывет Посейдон».

Почему люди всегда считают, что природные явления вызваны волей богов? Халкей знал: длинные корабли тонут во время шторма, и это не имело никакого отношения к гневу богов. Качание корабля по волнам может вызвать повышенное и неравномерно распределенное давление воды на центр киля. Халкей продемонстрировал это Геликаону год назад, когда они сидели в один на пристани, наблюдая за ходом строительства. Халкей держал обеими руками палку, медленно сгибая ее вверх, вниз и из стороны в сторону. В конец концов, палка сломалась. Чем длиннее палка, тем быстрее она ломается. Он объяснил, что, если это произойдет во время шторма в море, последствия будут быстрыми и ужасными. Корабль развалится на части за несколько минут.

— Ситуация усложняется, — продолжил Халкей, — из-за того, как создавался корабль». В обычных обстоятельствах корпус судна сначала скрепляется обшивкой и скобами.

Только после этого внутрь помещается каркас, чтобы укрепить конструкцию. Это, по мнению Халкея, было сущей глупостью. Сначала нужно устанавливать каркас, и только затем обшивать его досками. Это укрепит середину корабля. Халкей рассказывал и о других нововведениях при первой их встрече. Нужно сделать отдельную палубу, на которой могли бы сидеть гребцы, а верхнюю оставить открытой для груза или пассажиров. Он предложил расположить вдоль корпуса скамейки гребцов, опустив одни и приподняв другие в шахматном порядке; снабдить плавниками спереди и сзади корпус судна, чтобы во время остановок он не наклонялся бы слишком сильно в воде. Халкей объяснил Геликаону эти и другие свои идеи. Геликаон внимательно выслушал, а затем спросил:

— Насколько большой корабль ты мог бы построить?

— В два раза длинней, чем любой корабль, плавающий сейчас по Зеленому морю.

— Сколько потребуется гребцов?

— От восьмидесяти до ста.

После этого Счастливчик замолчал, глядя вдаль. Халкей подумал, что ему стало скучно, и ждал, что тот его прогонит. Вместо этого Геликаон стал задавать ему более конкретные вопросы. Какое дерево нужно использовать? Насколько высокой и крепкой должна быть мачта? Почему Халкей был уверен, что такой большой корабль будет хорошо сидеть в воде, к тому же сохранит маневренность и скорость? Халкей удивился. Счастливчик был молод — ему чуть больше двадцати, поэтому кораблестроитель не ожидал от него такой глубины знаний. Они проговорили несколько часов, затем пообедали вместе. Разговор затянулся за полночь. Халкей рисовал диаграммы на мягкой глине, после чего стирал и заново рисовал панели и поддерживающий каркас.