Жизнь военный элиты. За фасадом благополучия. 1918-1953 гг. - Николай Черушев

В тот же день П.А. Захаров представил данный рапорт командиру корпуса. Что из этого получилось, узнаем из докладной Захарова на имя военного комиссара корпуса П.Я. Ванага от 19 декабря, т.е. на следующий день:

«Докладываю Вам для сведения рапорт, поданный мной 18 декабря командиру корпуса и порванный им как «оскорбительный». Согласно указания командира корпуса я обязан, если чувствую себя обиженным, подать жалобу.

Жалобами я никогда не занимался, так как за шесть с половиной лет службы в Красной Армии впитал в себя сознание, что существующий политический контроль есть достаточно высокий авторитет для установления взаимоотношений между старшими и младшими»[22].

Сведения о конфликте между Блюмбергом и Захаровым, конечно же, стали достоянием сотрудников штаба корпуса. В этот же день к П.Я. Ванагу обратился с рапортом и военный комиссар штаба корпуса: «За последнюю неделю в штабе корпуса наблюдается подавленное настроение, вызванное обостренным отношением комкора к наштакору, что, безусловно, не может не отразиться на всей работе штакора, особенно в настоящий момент, когда выполняется одна из ответственейших задач, требующая особой тщательности.

Наштакор тов. Захаров, не чувствуя за собой какой-нибудь вины, вызвавшей грубое, лицеприязненное отношение комкора к нему, за исключением отсутствия живости, несвойственной его возрасту и тем более его здоровью, не может найти иного выхода, как просить о переводе его в другой округ.

С этой целью им вчера был подан рапорт комкору с просьбой его перевода в связи с создавшейся обстановкой, но рапорт комкором был разорван с указанием, что настоящий поступок он рассматривает как оскорбление. Весь разговор со стороны комкора был в резком, повышенном тоне, скорее в тоне «Лайдонера», чем в тоне командиров Красной Армии. Указанный случай еще более обострит их взаимоотношения, а посему полагал бы для пользы дела необходимым принять меры к разрядке настоящей атмосферы, о чем и прошу Вас настоящим рапортом.

Отношение комкора к наштакору сотрудниками штаба расценивается как «генеральская причуда», а отнюдь не как строгие законные требования. А посему, учитывая угнетенное состояние наштакора, очень трудно восстановить авторитетность командира корпуса среди состава штакора»[23].

Обеспокоенный нездоровой обстановкой, сложившейся во взаимоотношениях командира корпуса с начальником штаба и комдивом Цветаевым, Петр Янович Ванаг, не сумев разрешить проблему своими силами, обращается 23 декабря 1924 г. к члену Военного совета Ленинградского военного округа Воронину:

«Мною неоднократно подавались Вам рапорта о «солдафонстве» командира корпуса тов. Блюмберга. Эти поступки вредно отражались на работе как штаба и управлений корпуса, так и на жизни корпуса в целом.

Рапортами за № 44сс от 17—1—23 г., за № 83сс от 17—IX— 23 г., за № 89сс от 10—XI—23 г., за №... от 31—X—24 г. мною доносилось об инцидентах с тов. Зарайским, нач(альником) арт(иллерии) кор(пуса) тов. Калининым, с несколькими работниками штакора XI во время полевой поездки. С тов. Бэм, с комдивом 56 тов. Цветаевым; кроме того, доносилось об инцидентах с комдивом XVI тов. Овчинниковым, тов. Гирундовым...

Все эти случаи рисуют комкора как резкого и болезненно нервного. Следует отметить, что большинство инцидентов выпадает на время, когда проводится какая-либо серьезная работа, и меньшинство — на время, когда работа является повседневной. Последние случаи рисуют комкора отнюдь не как командира Красной Армии.

Если в свое время я приписывал все эти случаи болезненности тов. Блюмберга, то теперь от этого мнения мне пришлось отказаться, вернее отказаться от мысли, что излечением недугов тела будет излечен и его дух. Постоянство аналогичных случаев заставляет убеждаться, что характер тов. Блюмберга неисправим, до болезненности злопамятен, очень высокого о себе мнения, во всем видит оскорбление своей персоны, диктатор, не считающийся с мнением других. В случаях, когда мне по сути того ли иного вопроса необходимо поговорить с ним, он обижается, считает себя оскорбленным, говорит, что учить его незачем, что не надо читать ему «нотаций».

После внушения, произведенного ему Вами по случаю инцидента с комдивом 56 тов. Цветаевым прошло непродолжительное время, и налицо новый инцидент, равный предыдущему по своему значению, если не больше.

Сущность инцидента и последствия его в прилагаемом к сему рапорте военкома штаба корпуса за № 32.

Касаясь последнего случая с наштакором тов. Захаровым, заявляю, что не столь важную роль играет не сам инцидент, как подавленное состояние штаба в его работе, когда везде чувствуется натянутость и все держится не на авторитете, а на страхе. Так, приказания, будучи отданными в другом тоне, в других выражениях не оскорбляли бы сотрудников и не разлагали работу штаба.

Дальше так продолжаться не может — работники и штаб корпуса не в состоянии нести своих обязанностей.

Прилагая к сему копию рапорта наштакора, прошу о принятии мер и о переводе тов. Захарова в южные округа, т.к. здоровье его не позволяет оставаться в Ленинграде (чахотка)»[24].

Прошло около десяти лет. Жан Карлович уже не командовал крупными общевойсковыми соединениями, а работал в высшем учебном заведении — в Военно-инженерной академии РККА. Из аттестации за 1934 г., на начальника командного факультета Военно-инженерной академии Ж.К. Блюмберга, подписанной начальником штаба, врид начальника академии И.М. Цальковичем:

«Тов. Блюмберг более года возглавлял оперативно-тактический цикл академии и, хотя имеет отличную оперативно-тактическую подготовку и большой боевой стаж и опыт командования строевыми крупными соединениями в мирное время, не сумел создать себе должный авторитет в цикле, сколотить преподавательский состав, установить должные взаимоотношения с аппаратом академии и факультетом. Более полугола командует ведущим в академии командным факультетом. Выявил себя весьма дисциплинированным, волевым командиром. Упрям. Болезненно самолюбив, малейшее служебное указание воспринимает как обиду. Сух. Замкнут... Занятия с комсоставом проводит квалифицированно, но методически не интересно, скучно, не захватывает аудиторию... Единоначальником быть еще не может не только по формальным причинам (кандидат ВКП(б), но еще не имеет должных политических навыков для того. Факультетом руководит удовлетворительно. Недостаточно подготовлен в инженерных вопросах, что иногда приводит к несамостоятельным решениям в этой области...» Военный комиссар академии И.Ю. Рабинович к изложенному выше добавил: «С руководством оперативнотактическим циклом не справился, так мы не сумели вовремя помочь в этой работе тов. Блюмбергу. Характером обладает тяжелым, недостаточно гибок и это требует постоянного к нему внимания...»[25]

Комдив Ж. К. Блюмберг был арестован 13 декабря 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 26 апреля 1938 г. по обвинению в принадлежности к антисоветской организации приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Определением Военной коллегии от 19 июля 1957 г. реабилитирован.