Колодец - Роман Романович

адекватно, на меня не бросается. Ну, адекватно по меркам Гатса... — задумался я. — Так-то, как был угрюмым бараном, так и остался. Но это хороший признак! Сразу видно, что он в норме!

— Если ты так настаиваешь... — сказал Такен, достал ключи и открыл камеру. — Присматривай за ним.

— Не вопрос.

Отойдя, я дождался, когда Гатс выйдет. В смысле, я хотел дождаться. Он же, оправдывая репутацию угрюмого барана, остался на месте, ещё и обратно на лавку сел.

— Это слишком рискованно, — ответил он, когда взгляды на нем скрестились.

— Спартанец говорит, ты в норме, — улыбнулся Такен. Сейчас он был без своей брони и шлема.

— Нашли, кого спрашивать, — фыркнул Гатс.

— Кажется, ты просто боишься, — сказал ему.

— Чего мне бояться? — спросил он, вздернув нос.

— Того, что начнешь отхватывать от меня. В бою я сделал прорыв, смог выпустить энергию из шара через руку. Пройдет совсем немного времени, когда сброшу тебя с первой строчки лидерства.

— Хватит дурачиться, — Гатс раздраженно дернул головой. — Я в любой момент могу наброситься на вас!

— Так набрасывайся уже, — пожал я плечами. — И мы тебя завалили, кстати.

Я посмотрел на его шею, где остался отчетливый след от моей цепи.

— Если надо, наваляем ещё раз. Слабак.

В глазах Гатса мелькнул отчетливый огонек безумства. Так-то Гатс, когда в раж входит, настоящий демон. К чему я давно привык, и это не произвело на меня впечатления.

— Вы прямо как старые супруги, — скучающе заметил Такен. — Выходи давай. Это приказ.

— Когда наутро найдете гору трупов, сами будете виноваты, — разозлился парень, но всё же вышел.

— Да всё будет нормально, — хлопнул я его по плечу. — Или я сам лично тебя побью.

Как ни странно, Гатс на это кивнул с какой-то даже благодарностью.

И в этот момент до меня дошло, что он тупо боится. Боится выйти из камеры, подняться наверх, посмотреть в глаза другим ученикам.

Посмотреть в глаза Калии, увидеть её раненую.

Да, непростая ситуация сложилась. Но ничего, разберемся.

***

То, что разобраться так просто не получится, я понял, когда увидел выходящих из лазарета учеников.

Взгляды у них были разные. Сначала радостные, расслабленные, с хорошим настроением — это когда они вышли. А потом — противоречивые, когда увидели Гатса. Такен нас оставил, и я предложил пойти встретить остальных, чтобы узнать новости.

Увидел Тича. Его пусть и с гипсом, но выпустили. Ещё пару человек тоже отпустили. Калии не заметил, значит, оставили отлеживаться.

Так вот... Тич шёл впереди, о чем-то говорил с другими. Гатса он заметил первым. Замер, настороженно прищурился, но покосился на меня и, я готов поспорить, заставил себя расслабиться и выдать фирменную улыбочку. Остальные же настолько собой не владели. Никто не кричал «предатель»! Но вот настороженность, а кое у кого и откровенная враждебность — это да, было.

— Тебя выпустили! — крикнул Тич.

Он при этом махнул здоровой рукой. Гатс же... Я на него не смотрел, но напряжение и так ощущалось. Сродни разрядам Тича.

— Да расслабься ты... — тихо сказал Гатсу. — Всякая фигня бывает. Такова жизнь.

Мы остановились, и толпа нас обступила.

— Это я тебя? — спросил Гатс у Тича.

— Нет, ты меня только повалял.

— Эй, здоровяк, — вперед протиснулся Шупа, которого тоже отпустили. — Ты как? Напасть на нас хочешь?

Гатс... Ну это же Гатс. Нормально ответить он не может.

— Наш друг пришёл в себя, — ответил я за него. — Как видите, не бросается. Так что ты, Шупа, опасайся его только на тренировках.

— Посмотрим, посмотрим, — смерил парень Гатса взглядом. — Неделю я на тренировках не появлюсь, — указал он на свои ранения. — Еле отпросился. Это на вас, мутантах, всё как на собаках заживает, а я долго рану буду залечивать.

— Здесь не все, — сказал Гатс, проигнорировав жалобы Шупы. — Что с остальными?

— Отлеживаются, — ответил Тич, — Если ты не в курсе, то мы в нескольких стычках поучаствовали. Что помнишь из того боя? — выделил он интонацией слово «того».

— Почти ничего. В голове туман. Отдельные фрагменты запомнил. Ярость помню. А ещё то, что вы все меня бесили.

— А сейчас бесим? — поинтересовался Шупа.

— Только ты, но в этом ничего нового, — невозмутимо ответил Гатс.

— Хм... — не смутился и Шупа. — Кажется, Гатс в порядке, — хлопнул он его по плечу. — Вы как хотите, а мне надо отдохнуть. Что-то я переоценил свои силы, отпрашиваясь.

Шупа и правда выглядел не очень. Бледный, с синяками под глазами. Как его отпустили-то?

— Что с Калией? — задал я тот вопрос, который Гатс всё никак не решался озвучить.

— Да жива она, — отмахнулся Тич. — Как обычно. Недовольна всем. Скучно ей там. Просила книг занести.

— Долго её держать будут?

— Пару дней. — ответил Тич. — Ладно, парни. Ещё поболтаем.

К этому моменту и так половина толпы свалила. Тич ушёл, остался только Гон.

— Как ты? — спросил он.

— Нормально, — ответил Гатс.

Кивнув, словно у них состоялся куда более содержательный разговор, Гон тоже ушёл.

— Думаю, лучше не идти, — сказал Гатс, указав в сторону лечебного блока.

— Почему?

— Потому что, если я нападу на кого-то здорового, у него будут шансы отбиться. А если нападу на раненого...

— А ты хочешь напасть? — заинтересовался я.

— Нет, но... Ты не понимаешь. Меня в тот момент словно выдернули из тела и заставили наблюдать за происходящим через узкую щель. Хуже того, я понимал, что собираюсь вас убить, и не видел в этом ничего такого! — зло сказал Гатс. — Как мне теперь быть уверенным, что моё тело принадлежит мне?!

«Наконец-то его вскрыло», — подумал я про себя.

— Не вижу проблемы, — ответил ему, постаравшись добавить в голос как можно больше уверенности. — Сомневаюсь, что Корентайн за ту короткую секунду, что обрабатывал тебя, наставил сложных приказов вроде «затаись и напади спустя год, когда никто не будет ждать». Уверен, всё обошлось одним коротким приказом «убей». Что ты и попытался сделать. Поэтому дай себе время. Будь чуть внимательнее к себе, вот и всё. Только с ума не сходи. Мне и самому