Зов Крови - Юрий Стерх

старушка, чуть отдышавшись. — Добрый ты, паря… Ничего мне не надо, без толку всё это. Я чувствую, до конца года этого не дожить мне. Всё нутро болит, — баба Фрося при этих словах легонько постучала себя кулаком по груди. — Да и карты меня не обманут, проверено это. А вот насчет дома есть разные мыслишки, заходите, погутарим.

Она открыла калитку и запустила нас во двор.

— Шарик-то мой опять цепь порвал и убежал, — с укором посмотрела на меня баба Фрося.

Я только пожал плечами.

— В дом не пойдем, от вас двоих там мне не продохнуть будет. Давайте, лучше во дворе присядем, на воздухе. Не хватает мне его что-то в последнее время…

Она повела нас на задний двор, где под навесом из толстой виноградной лозы стоял крепкий на вид деревянный стол и две такие же скамейки по обеим его сторонам. Крупные листья винограда давали неплохую тень, создавая южный колорит и своеобразный уют.

Кивнув нам на стол, старушка уселась на лавочку и предложила расположиться напротив нее. Баба Фрося несколько минут собиралась с мыслями, а затем начала свой рассказ.

— С дочкой-то своей, Наташей, я уже не общаюсь где-то лет так тридцать или около того. Сбежала она, то ли от меня, то ли от этих мест, непонятно.

Старушка обвела нас взглядом и продолжила, как бы оправдываясь:

— Других-то я вижу насквозь, а вот перед ней… ну… Ну как стена, и всё тут! Сколько ни пыталась до нее достучаться, не слышит она меня. И карты, помощники мои верные, тоже молчат. Даже когда внучок мой приезжает и дает мне трубку телефона, чтобы мы поговорили, она помолчит с минуту, а потом кладет трубку. Есть у меня подозрения из-за чего это так… Но это прошлое всё, уже не вернуть.

Бабулька, горько вздохнув, опустила глаза и задумалась о чём-то на минуту. Затем, чуть улыбнувшись, сказала:

— Зато вот Юрка, внучек мой — золотой парень! Сейчас в банке работает в Новороссийске, в каком-то там иностранном. Пару раз в месяц из города ко мне приезжает. Продукты везет, лекарства. Не бросает бабку-то! Вот скажи, мил человек, — она обратилась к деду, — приятно же, когда к тебе твой правнук так хорошо относится?

Дед удивленно посмотрел на бабу Фросю, потом с прищуром на меня и медленно кивнул.

— Вот и я о том же! — бабка усмехнулась и поправила узел косынки под подбородком. — Ладно, давайте к дому этому моему вернемся. Его я вам, конечно же, продам и, если мы сговоримся, то деньги перешлите внуку моему Юре… Вот сюда!

Старушка достала из кармана сложенный вчетверо листок, на котором ровным, совсем нестарушечьим почерком были написаны банковские реквизиты.

— А просьба такая у меня к вам — дайте дожить здесь и похороните нормально! Мне немного осталось, и я вам тут не помешаю.

Баба Фрося уставилась на нас в ожидании. Было в ее взгляде столько немой мольбы, что дед не выдержал.

— Хорошо! Принимается. А сколько вы хотите за свой дом?

— А сколько не жалко! — хитро посмотрела на нас старушка и улыбнулась.

Внуку мы, конечно, деньги перечислили на следующий же день и, прямо скажем, не поскупились. Бабка уж больно необычная — с Даром. Именно так — с большой буквы. Поговорили мы с ней совсем немного, но нам этого вполне хватило, чтобы единогласно прийти к выводу — к бабульке надо относиться куда серьезнее.

Мы с дедом предложили перевезти ее в Москву и подлечить там. Но она от лечения наотрез отказалась, мол, лекарства у нее все необходимые есть, да и уже идет ей девятый десяток, и что чувствует она свой скорый конец уже вот-вот. Опять же добавив при этом, что карты не обманешь, а они ей, в отличие от людей, никогда не врут. Но мы всё-таки решили окружить ее теплом и заботой, по крайней мере, на тот срок, что отведен ей Богом. И всё это из-за ее последней фразы при нашем расставании уже возле самой калитки.

Этой фразой она скосила нас с дедом наповал.

Пристально посмотрев на меня, она взяла нас с дедом за руки и вдруг неожиданно серьезно произнесла:

— То, зачем вы сюда приехали, находится здесь на месте в целости и полной сохранности. Но чтобы добраться до всего этого, придется хорошенько потрудиться, и времени это займет немало! Помяните мое слово.

Старушка отпустила наши руки и ободряюще нам улыбнулась:

— Но ничего, вы, я вижу, ребята настырные, поковыряетесь здесь и обязательно всё найдете. И еще вот что скажу я вам — жизнь вашу эта находка изменит так сильно, что… Нет, больше ничего сказать не могу. Дерзайте!

— И что же мы… — начал было дед.

— Откуда вы это знаете? — не удержавшись, перебил его я.

Баба Фрося, не глядя на меня, усмехнулась и достала из кармана колоду сильно потрепанных и засаленных карт. Бережно погладила их рукой, приложилась к ним губами и вернула обратно в карман.

— Вот через них, паря! — она снова подтянула узел косынки под подбородком и кивнула, — пойду я, посплю часика два, устала что-то, сил моих нет.

Затем скосила глаза на деда.

— И своих хлопцев с бумагами тоже пришлите через пару часиков, всё подпишу.

Она ушла, а мы стояли возле калитки еще какое-то время молча, переваривая услышанное.

— Что она несет? — тихо прервал наше молчание дед. — Ты что-то говорил ей про убежище Зотов?

— Нет, я вижу ее второй раз в жизни.

— Непроста бабка… — задумчиво проговорил дед, покачав головой. — Ох, непроста…

Я кивнул, соглашаясь, а потом вспомнил слова Палыча о ней, и уже хотел было рассказать об этом деду, как он взял меня за руку и указал пальцем куда-то между соседними домами.

— Пойдем, вон юрист наш бегает, нас ищет!

Работа закипела

Через три дня спокойствию бабы Фроси пришел конец. На хутор прибыла первая волна строительной техники и материалов. Огромные тягачи тащили на себе трактора, бульдозеры и экскаваторы.

Грузовики поменьше притянули на своих прицепах первые разобранные срубы, различный строительный материал и пару вагончиков для рабочих. Хвост колонны еще не показался из-за лесочка, а работа в поселке уже закипела практически с ходу, без раскачки. Серёга командовал всеми как заправский главнокомандующий, посылая своих гонцов на разные участки фронта.

Возле моего друга стоял и курил, пряча сигарету в кулаке, невысокий и худощавый мужичок бомжеватого вида. Звали его Степан Матвеевич, и являлся он большим специалистом в области возведения различных хранилищ повышенного уровня защиты. Он только что прилетел из Москвы