Своевольная красавица - Стефани Лоуренс

— Вы совершенно правы.

— Что вы имеете против представителей мужского пола? Как это они перешли на эту тему?

Она бросила на своего мучителя косой взгляд.

— Только то, что они мужчины.

— Бесспорный факт, но большинство женщин считают, что в этом есть и положительные стороны.

Она недоверчиво фыркнула,

— Например?

— Ну… — протянул Ричард, устремив на нее жаркий взгляд.

Дыхание Катрионы оборвалось, сердце гулко забилось. Не без усилия переведя дыхание, она строго проронила:

— Только серьезно.

Уголки его губ приподнялись, глаза вспыхнули еще ярче.

— Немного несерьезности пойдет вам на пользу, — вкрадчиво произнес он, понизив голос.

Его слова оказывали на нее странное воздействие. В нем чувствовалась сила, с которой Катриона раньше не сталкивалась. Он… искушал, и девушка почувствовала инстинктивное сопротивление. — Возможно, — усмехнулся он, — вам даже понравится.

Незаметно для всех его рука медленно прошлась вдоль ее спины, едва касаясь затянутого в шелк тела. Катриона ощущала его движение всеми порами своей кожи, каждым нервом. Она не выдержала.

— Не надо! — выдохнула она, когда его рука замерла и помедлила совсем близко от ее трепещущих локонов.

— Как прикажете, — проворковал Ричард без тени раскаяния; он торжествовал победу и мог позволить себе великодушие. Рука его, однако, не капитулировала. С той же медлительностью она двинулась в обратном направлении, от лопаток к углублению на талии и ниже, повторяя изгиб ее бедер.

Он ни разу не коснулся Катрионы, но когда убрал руку, ее сотрясала дрожь такой силы, что она отступила назад, с трудом выдавив:

— Прошу меня извинить, но я хотела бы лечь.

И поспешила прочь, так и не решившись встретиться с ним взглядом, уверенная, что увидит в его глазах мужское торжество.

Она задержалась у кресла, в котором сидела бледная Мег.

— Зайди в мою комнату, когда поднимешься наверх, — я приготовлю тебе лекарство.

— Уже уходишь?

— Да, — коротко ответила Катриона, заставив себя улыбнуться. — Боюсь, дорога утомила меня больше, чем мне казалось.

Величаво кивнув, она стремительно вышла, чувствуя на себе неотступный взгляд синих глаз.

Чтение завещания Шеймуса должно было состояться на следующее утро в одиннадцать. Позавтракав наверху, Катриона спустилась в библиотеку за несколько минут до назначенного срока.

Она пыталась убедить себя, что отсиживалась в своей комнате, потому что там теплее. Однако причина заключалась в Ричарде Кинстере. Катриона не решалась встретиться с ним, памятуя о той легкости, с которой он приводил в смятение ее чувства.

Лакей распахнул дверь библиотеки, и Катриона скользнула внутрь, возблагодарив добрую душу, не пожалевшую дров, над которыми пылало жаркое пламя. Камин располагался в дальнем конце комнаты чудовищных размеров, занимавшей целое крыло здания. Из-за каменных стен и незавешенных окон здесь всегда царил лютый холод. И хотя Катриона предусмотрительно надела платье с длинными рукавами из синей мериносовой шерсти, она обрадовалась теплу.

Джейми и Мэри сидели на кушетке, по обе стороны от которой разместились в креслах все остальные, образуя полукруг, обращенный к огню. Сбоку от камина стоял внушительных размеров письменный стол, за которым обычно восседал Шеймус. Теперь его место занимал поверенный из Перта, листавший бумаги.

Опустившись в одно из свободных кресел, между Мег и Малькольмом, Катриона вежливо кивнула поверенному, ответила на приветствия домочадцев и только после этого решилась взглянуть на Ричарда.

Он сидел напротив, расположившись в кресле с ленивой грацией, резко отличавшей его от настороженно державшихся остальных мужчин. С бесстрастным видом он слегка склонил голову, Катриона кивнула в ответ и заставила себя отвести глаза.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы в ее мозгу запечатлелся куда более яркий образ, чем хранился до сих пор. На Ричарде был синий сюртук более темного оттенка, чем ее платье; прекрасный покрой подчеркивал ширину плеч. Поверх белоснежной сорочки, увенчанной искусно повязанным галстуком, был надет шелковый жилет в черную и голубую полоску. Бриджи из первосортной кожи облегали мощные бедра, пожалуй, слишком плотно, на взгляд Катрионы.

Борясь с соблазном посмотреть на Ричарда еще раз, Катриона всей душой желала, чтобы он находился сейчас где угодно, только не здесь. Ссутулившийся в соседнем кресле Малькольм не был столь сдержан. Прикусив зубами костяшки пальцев, он откровенно глазел на олицетворение элегантности, расположившееся напротив. Катриона с трудом удержалась от ехидного замечания, что ему никогда так не выглядеть, если он не научится сидеть прямо.

Сцепив на коленях руки, она удобнее устроилась в кресле, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что явилась сюда по велению Госпожи, возможно, именно для того, чтобы благодаря знакомству с Ричардом Кинстером узнать, каких мужчин следует избегать.

Самоуверенных и властных.

Стараясь не смотреть на Ричарда, она сосредоточила внимание на поверенном, мысленно призывая его приступить к делу. Тот поднял голову и, прищурившись, посмотрел через очки на стоявшие на камине часы.

— Ага! — Поочередно оглядев всех присутствующих, он сверился со списком. — Кажется, мы все собрались?..

Возражений не последовало. Поверенный взял со стола длинный свиток и, откашлявшись, начал:

— Записано со слов моего клиента, Шеймуса Макинери, владельца Келтихэда, пятого сентября сего года.

Он снова прочистил горло и несколько изменил голос, давая понять, что за сим последуют собственные слова Шеймуса.

— «Полагаю, мое завещание явится для вас полной неожиданностью. Но как бы там ни было, это мой последний шанс повлиять на земные дела. Оглядываясь на прожитые годы, я вижу все свои заблуждения и ошибки и намерен, изъявив свою последнюю волю, исправить их и восстановить справедливость».

Такое начало не могло не вызвать нервного ропота среди слушателей. Даже Катриона, далекая от проблем семейства Макинери, нахмурилась, недоумевая, что задумал старый лис.

Ричард уселся поудобнее, пытаясь избавиться от тревожного предчувствия, вызванного столь необычным вступлением. Его роль в этой сцене незначительна, и нет причин воображать, что эти слова имеют к нему отношение.

Но когда поверенный продолжил, выяснилось, что он ошибается.

— «Своим первым волеизъявлением я хочу завершить период своей жизни, во всех иных отношениях давно законченный. И посему передаю в руки сына моей первой жены завещанное ему ожерелье. Поскольку я поставил условием личное присутствие Ричарда Мелвилла Кинстера, указанное наследство должно быть немедленно вручено по назначению». — Порывшись в столе, поверенный поднялся со своего места и шагнул к Ричарду.