Не отвергай босса, опасно! - Маргарита Светлова

— Нет, моя хорошая, наш папа ничего не боится, — через силу смеюсь, беру её на руки, сажаю её в машину. Вот кто меня за язык тянул! Ругаю себя, пока иду к человеку джигита.

— Многоуважаемый, не могли бы вы дать мне номер телефона господина Калагова? — Мужчина окинул меня взглядом, который говорил: что пристала, букашка? Я же взяла себя в руки и продолжила: — Уж очень хочется поблагодарить его за заботу.

— Не положено, — прогрохотал охранник, а у меня от злости чуть ли пар из ушей не повалил.

— А что положено? — интересуюсь, изображая саму любезность.

— Охранять, — ответил «мистер красноречивость».

Поняла, что от этого твердолобого истукана ничего не добьюсь. Психанула.

— Зараза!

Разворачиваюсь и вижу, как мимо меня медленно проезжает чёрный внедорожник. Догадаться, кто в нём, было несложно. Я еле удержалась, чтобы не рвануть за ним. И почему я не удосужилась телефон у него взять? И тут до меня дошло: «Твою ж… Калагов видел дочь!» Не нравится мне это, зачем ребёнка в свои игры впутывать! Смотрю, джип останавливается и сдаёт назад. Ну уж нет, я не собираюсь разговаривать с ним сейчас, когда Алиса в машине!

Быстро взяла себя в руки — бояться и переживать будем потом, развернулась и чуть ли ни бегом направилась к своей машине. Быстро села, завела мотор.

— Дочка, пристегнись, — поворачиваю голову к своему солнышку.

— Мамочка, я уже пристегнулась, — удивилась она, почему я таким тоном говорю.

— Прости, счастье моё, не заметила, — уже мягко отвечаю ей и даю по газам. Мне повезло — джигит не стал меня преследовать, но стоило доехать до дома, зазвонил телефон. Посмотрела, номер незнакомый. — Да, — отвечаю излишне резко.

— Радость моя, чтобы в первый и последний раз ездила с такой скоростью, — начинает он.

— А то что? — начинаю я закипать, открывая дверь квартиры.

— Прав лишу, рисковать жизнью ребёнка из-за дури не позволю! — Молчу, так как ответ его меня немного удивил, и в то же время напугал. Прикрываю телефон обращаюсь к Алисе: — Солнышко, иди ручки помой. — Зашла в комнату, закрыла дверь и, чуть ли не рыча, продолжаю: — Господин Калагов, у меня к вам просьба… — замолкаю, стараясь взять себя в руки, чтобы не заорать на него, — хотя неверно — у меня две просьбы. Уберите с глаз долой своих цепных псов и не смейте вмешивать в наши разборки, мою дочь! — говорю строго, чеканя каждое слово.

— Уверена, что только твоя? — тихо смеётся он. А меня холодный пот прошиб.

— Что вы этим хотите сказать? — чуть слышно спрашиваю. Может, это он моему мужу помогает?

— Скоро узнаешь, — продолжает издеваться он.

Нет, сюрпризов мне не нужно, я их не люблю.

— Марат Рустамович, признайтесь, вы мне за что-то мстите?

— О, и как зовут меня вспомнила — прогресс налицо, — рассмеялся он. — Это не месть, успокойся. Ты бы почувствовала разницу. Скажем так, я беру то, что по праву моё.

— Можно уточнить — что «ваше»?

— Ты, радость моя. — Тяжело вздыхаю. Интересно, когда я стала его? Точно ненормальный. Но последующие его слова меня напугали: — А раз у тебя есть ребёнок, то и он будет моим. По-моему, это логично, не находишь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Для вас есть хоть что-то святое?

— Есть. Семья. — Я молчу, потому что слов нет, а он продолжает: — Ты же умная девочка и прекрасно понимаешь, что жить мы будем вместе, и наше знакомство с Алисой неизбежно.

— У нас договор, моя дочь там не упоминалась. — напоминаю, ему о документе.

— А ты уверена, что подписала именно договор? — продолжает он веселиться. — Я говорил, а ты не слушала. Я дал тебе только список правил, а вот что ты подписала на самом деле, скоро узнаешь.

— Вы мне позвонили, чтобы довести до нервного срыва? — сорвалась я.

— Нет, это не входило в мои планы, да и переживать у тебя нет повода. Ребёнка я не обижу, более того, воспитаю хорошим человеком, в отличие от тебя.

Я взорвалась.

— Ну, раз я такая дрянь, то какого… — делаю паузу, а затем, как рявкну: — вы ко мне пристали!

— Ты же умная, догадайся сама, — равнодушно отвечает он.

— Извините, но не всем дано разобраться в лабиринте ваших хитросплетений. И ещё — не смейте приближается к моей дочери, иначе я вам глотку перегрызу!

— Неплохо, но не впечатлила. Потренируйся ещё немного, может, получится меня пронять. А теперь слушай меня внимательно, — теперь в его голосе появились стальные ноты, — что мне делать, я буду решать сам, свой воинственный пыл умерь — я этого не люблю. Ещё один раз со мной в таком тоне заговоришь, и будешь жить у меня дома, — делает паузу и добивает меня продолжением фразы: — с дочкой. Я тебе время свыкнуться с этой мыслю не дам, приеду и заберу вас.

— А если буду тихой и послушной? — начала я примирительным тоном, а сама уже начинаю прорабатывать план побега.

— Дам время, чтобы ты смогла привыкнуть ко мне и подготовить ребёнка к переменам.

— Очень великодушно с вашей стороны, — все-таки съязвила я.

— Цени, радость моя, — вновь рассмеялся он, — и ещё — глупости не делай.

— И не собираюсь. Разве я могу с вами тягаться.

— Рад, что понимаешь, — смягчился он. — Через пятнадцать минут тебе привезут продукты. Те, что ты покупаешь, не очень хорошего качества, ребёнку они на пользу не идут.

У меня нет слов. Хотя есть.

— Может, я сама буду решать, чем кормить свою дочь?

— Мне приехать?

Шантажист!

— Спасибо за заботу! — еле сдерживаю рычание при ответе.

— Не стоит благодарности, это моя обязанность, до встречи радость моя, — отключается.

Стою, как дура, смотрю на телефон, пытаюсь прийти в себя. Нужно бежать — это ясно как день, но как это сделать при тотальной слежке? Никогда бы не подумала, что помощь придёт от кого уж точно не ждала. И главное, в чём-то похожие проблемы нас сблизят, и я вновь научусь доверять.



Я чувствовала, что Лизу хотят подставить, два раза ей звонила и предупреждала, чтобы та была осторожнее, на душе было беспокойно. Уж кто, я а на себе испытала подлость людскую, поэтому и переживала за девушку. Пришла на работу, всё было как обычно, но под конец рабочего дня собралась выйти в другой отдел, устала ждать лифт. Только хотела открыть дверь на лестницу, как с другой стороны случайно уловила разговор, из которого стало ясно: кого-то хотят подставить — говорившая объясняла, где ждать жертву и как поступить с ней.