Птичий суд - Агнес Раватн

Там он призвал вёльву[10], похороненную к востоку от ворот Хель. Он спросил ее, кого они ждут к себе в Хельхейм. Вёльва неохотно ответила, что это Бальдр.

– Бальдр умрет, – произнес он, неподвижно стоя за мной.

– Да.

– А потом?

– Когда Один вернулся домой с вестью о том, что Бальдр умрет, асы[11] не захотели принимать это. Сама Фригг[12] поехала и забрала к себе во владения все вещи мира, чтобы они не смогли причинить вред Бальдру – огонь и воду, железо и камень, всех животных, птиц и растений, всех змей, все болезни.

– И так он стал неуязвим.

– Да. И асы начали играть с ним. Они бросали в него стрелы, копья и камни, рубили его мечами, но ему ничего не было страшно.

– И тогда… – сказал он, сев на камень, я встретила его взгляд и продолжила прополку. Он такой странный. Смотрит на меня.

– Но Локи[13], стоявшего вдали и смотревшего на это, охватывала все большая зависть.

– Локи.

– Да. Тогда он превращается в женщину и идет к Фригг, тоже наблюдавшей за игрой. Локи спрашивает ее, правда ли, что она собрала все, что может ранить Бальдра. Она отвечает, что да. Но вдруг вспоминает, что прошла мимо белой омелы, потому что та была такая маленькая, что едва ли сможет навредить.

Я остановилась. Уже столько недель я не разговаривала так много. Была напугана и говорила без остановки, это, наверное, вино болтало за меня, но Багге сидел спокойно и внимательно слушал. Ведь это он попросил меня рассказывать. Мой голос слегка дрогнул, я прокашлялась.

– Локи сорвал омелу и пошел к Хёду[14], брату Бальдра. Он спросил Хёда, почему тот не восхваляет Бальдра, как другие асы. Слепой Хёд рассказал, что, во-первых, он ничего не видит, а во-вторых, у него нет оружия. «Я помогу тебе», – сказал ему Локи.

Он слушал, наклонив голову, а я, вырвав последний корень сныти, выбросила его в ведро.

– Он зарядил омелу в лук, Хёд натянул тетиву, и Локи прицелился за него. Омела пронзила Бальдра насквозь, и он упал замертво.

Багге удивленно поднял глаза.

– Но ведь вы это знали?

Он сидел передо мной, пораженный, как ребенок.

– Он умер?

– Да.

– Что случилось после?

– Асы застыли в горе. Они не могли вымолвить ни слова, их руки беспомощно повисли. Они стояли в молчаливом отчаянии и смотрели друг на друга. Никто из них не осмелился рассказать, какое горе они испытывают. Они могли только плакать. Один понял, что это было самым большим несчастьем, которое коснулось и богов, и людей.

Его шея под грубым свитером покраснела.

Я взяла ведро и перешла лужайку, чтобы вытряхнуть его в яму. Багге остался сидеть на камне. Больше полоть было нечего. Если бы я попробовала более сложную работу, он бы сразу увидел, что я понятия не имею, что делаю. Я достала веник и пошла подметать веранду – эту работу сложно испортить. Почувствовала, как на меня светят лучи солнца, когда Багге поднялся и прошел ко мне через сад. Он преследует меня, подумала я.

Присев на ступеньки веранды, он повернулся ко мне спиной. Я энергично махала веником, пыталась сделать это похожим на грациозный танец, но как только я подумала об этом, в голове все перемешалось.

– Это конец истории?

– Еще нет.

Я стала подметать медленнее, стараясь вспомнить все детали.

– Когда асы собрались все вместе, Фригг спросила, кто хочет поскакать к Хель от ее имени и предложить выкуп за Бальдра. Забрать его из королевства смерти и вернуть в Асгард[15]. Откликнулся Хермод[16], сын Одина и брат Бальдра. Он одолжил Слейпнира и поскакал. А пока асам нужно организовать сожжение Бальдра. Узнаете все это?

– Нет.

– Асы несут тело Бальдра на берег. У Бальдра был самый прекрасный корабль в Асгарде, он назывался «Рингхорне». На нем они собирались отправить Бальдра на сожжение.

– Что это?

– Поджечь труп и лодку и отправить ее в море. Но когда асы хотели спустить корабль на воду, он не сдвигался с места. Никому из богов не удалось столкнуть его, даже Тору. В конце концов они послали за великаншей Хиррокин; она прискакала верхом на волке с гадюками вместо вожжей. Она ловко спустила корабль с первой попытки. Тор так разозлился, что попробовал разбить ей голову, но асы помешали ему. И вот «Рингхорне» на воде. В нем лежит Бальдр на своем щите. И тут у его вдовы, стоявшей на берегу, разорвалось сердце. Она умерла от горя. Не хотела жить без него. Они отнесли ее на борт и положили рядом с Бальдром.

– Как звали его жену?

– Ее звали Нанна.

Он промолчал.

Я прервала уборку.

– Вы думаете, умереть от горя – это красивая смерть? – спросила я, сглотнув.

– Да, – ответил он с мрачным взглядом.

– Его лошадь отвели на корабль в полном облачении, а Один положил туда свое кольцо, Драупнир[17]. Они зажгли огонь, и «Рингхорне» уплыл.

Он сидел не двигаясь.

– Вот так.

Я замолчала. Оживилась и, видимо, покраснела.

– Вот и все.

Он не ответил, казалось, в своих мыслях он далеко.

Я отнесла веник обратно в сарай. Когда я вышла оттуда, он опять сидел под вишневым деревом, держа в руках свой пустой бокал. Он помахал, подзывая меня.

– Принесете еще одну, Аллис? – сказал он сиплым голосом.

– Еще бутылку?

Он кивнул.

Я пошла в дом и вымыла руки вожделенной водой, оттерла землю мылом, смыла пот со лба. Руки и ноги дрожали, я достала бутылку из холодильника. Когда я вышла в сад, он лежал на траве. Я остановилась около него, глядя вопросительно.