В ту же реку - Николай Дронт

Завернув одну из фляжек в старую газету, вернулся в мастерскую. "Я же пошутил," — сказал дядя Витя, внимательно разглядывая презент, но, чтобы меня "не обидеть", принял его. Среди заготовок я выбрал ватманский лист с первомайской темой. На плакате пришлось подправить лишь чуть размазанную краску на лозунге. Подкраской и занялся. Однако новую спецодежду предпочёл поберечь. Накинул халат старого художника, размером в два меня и развёл гуашь. Я не профессиональный оформитель, однако пять лет в институте научат черчению и заполнению форм чертёжным шрифтом. Пятнадцать лет работы в НИИ закрепят навыки. А пятилетнее рисование плакатов для школы, где учился мой ребёнок, заставит стать живописцем. Когда часа через полтора дверь распахнулась и в комнату вошёл триумвират руководителей, я докрашивал восклицательный знак в последнем из трёх лозунгов на плакате. Рисунок красной гвоздики, цветущей на фоне алого стяга, реющего на ветру, выдуваемого пограничником из медного горна, трогать не решился. Надеюсь сюжет был навеян художнику только лёгкими наркотиками.

— А что?! Очень неплохо! — одобрила главная бухгалтерша.

— Я даже не ожидала, — согласилась Зинаида Петровна.

— Молодец, — резюмировал Марк Аркадьевич, — очень хорошо. А к 9-ому мая успеешь что-нибудь нарисовать?

Вечер посвятил отработке комплекса упражнений. Что ушу, что нунчаки пошли удивительно легко. У меня создалось впечатление, что былые рефлексы и мышечная память никуда не делись, а просто настраиваются на новое тело. Хотя его ещё долго придётся тренировать. Жаль много времени отнимают домашние задания. Можно было бы на них и забить, но думаю не стоит.

В четверг перед школой меня тормознул Зуб и после взаимных приветствий степенно объявил:

— Вчера на сходняке перетёрли вопрос. Юрка продул в буру своё фуфло, теперь он проткнутый пидор и водиться с ним нормальным пацанам западло. Макар дал слово никому не рассказывать, а татуху набил, чтобы с него самого потом спросу не было.

Пацаны молча слушали. Я раньше бы лезть побоялся, но сейчас спросил:

— Зуб, тут другой вопрос. Из 5-ого "Б" Жиган с младшеклашек мелочь трясёт. Оно, конечно, дело не моё. Однако не раз сам слышал, как он говорил, что на общак собирает. Я не спрашиваю, кто его поставил, у меня другой интерес — кому он навар сдаёт?

Ребята тему поддержали, многие слышали от Жигана такое, но никто не вмешивался. Василий изменился в лице. Он, как и все, был в курсе, но с такой стороны на дело не смотрел. Трясти мальков непрестижно, хуже, чем у валяющихся пьянчуг по карманам шарить, однако всё же допустимо. А вот недошедшие до общака деньги, это даже не косяк, это полный… в общем, без мата не скажешь. Сейчас Зуб обязан решить вопрос. Коли взял на себя роль смотрящего, будь добр соответствовать, ведь потом с тебя самого спросить могут.

— Так он крыса! Молодец Костёр! Тут не толковище, а сразу правИло собирать надо!

Чтобы разрядить обстановку, спрашиваю:

— Про первое упоминание в русской литературе вора в законе, кто помнит? Мы его проходили.

Народ дружно напрягся. Я выдал:

— Александр Сергеевич Пушкин. Евгений Онегин. Первая строка первой главы. Мой дядя, — выразительная пауза, — самых честных правил. Причём "правил" — глагол.

Дружный гогот ребят был мне наградой. С возгласами "А чо, может Пушкин про Зуба написал!" мы пошли на занятия. В классе Ирка на меня не смотрела. Совсем. Но на приветствие ответила, а когда пришёл Ким и бросил ей "Привет, Ириска!", недовольно зыркнула. А я что? Я ничего! Это они сами после вчерашних конфет её так зовут. Правда, Молочная не прижилось, слишком длинно. Зато Ириска пришлась народу по душе.

На первом уроке наша классная Мария Ивановна проинформировала об исключении Юрия Пака из школы за пьянство и о переводе его на следующий год в Паланское профтехучилище. Все всё поняли, непонятливым о причине шепнули на ушко. Урок начался, и про Юрку забыли. На перемене Коля Ким, отвёл меня в уголок и рассказал:

— Юрка говорит, что ничего не знал. Он с Макаром на "просто так" играл. Потом напился и заснул. А когда проснулся на наколку уговорили и опять налили стакан. Проснулся глушняком, ничего не помнит. Может и не было ничего?

— Может и не было. Коль, никогда не играй на "просто так", это и есть игра на задницу, развод простаков. Если бы Юрка выиграл, ему бы сказали, что ты на "просто так" играл, а мы играли без интереса.

— Ты только пацанам не говори, будут считать зашхереным. Я с Юркой утром виделся. Его вальты накрыли, башню напрочь снесло, Он хочет Макара завалить. Говорит лучше сдохнуть, чем пидором жить. Что делать?

— Не знаю.

— И я не знаю. Ментам стучать западло. Может обойдётся?

— Колян, честно скажу, едва ли обойдётся, сам понимаешь дело больно гнилое.

— Понимаю. Вечером с его отцом попробую поговорить.

Нет, не обошлось. Только пришёл на работу, меня отправили обедать в местную столовую. Посадили у кухни, накормили до отвала, и пышнотелая заведующая тётя Даша рассказала про главное событие дня. Пока домашние были на работе, Юрка взял отцово ружье, патроны с картечью и пробрался в общагу. Только Макар зашёл туда на обеденный перерыв, сразу получил в живот заряд из двух стволов. Пока живой, но врачи сказали "безнадёжен". Кольку Большого, друга Макара, Пак подловил у магазина. Его бил в голову. С трёх шагов из дробовика трудно промазать. Потом убивец перезарядил ружье, прямо на улице разулся, сунул стволы в рот и нажал пальцем ноги на курок. От головы ничего не осталось. Менты ругались! Столько трупов в один день в посёлке давно не видели. Из района группу вызвали. Спрашивается, зачем? И так всё ясно. Да, ещё! Один приезжий смылся. Которой на Петра напал. Чалдон мужикам рассказал, кто его подрезал, те искать шустрика выдвинулись. Однако приезжий ждать не стал, не то смог сбежать, не то спрятался где, но наши его не сыскали. Хотя может только говорят, что не сыскали. За Чалдона многие впишутся, за него что угодно сделают. Башку шустрику могли оторвать свободно. Однако нет тела, нет дела, и милиция типа не в курсах. Накормив, меня отправили делать стенд к 9-ому Мая, а Пак… Ну да, жалко. Однако дела делать надо. Кстати, деньги за еду не взяли, сказали с получки разом за весь месяц вычтут.

Первомайский плакат уже висит на стенде. Он сильно поднял мой авторитет, народу плевать, кто делал, главное результат. Новый попросили повесить до понедельника. От меня нужна основа, лозунг, если смогу, картинка и подписи к фотографиям ветеранов. Честное слово, я бы и сам попробовал нарисовать, хоть от истории с Юркой трясёт, но готовый плакат был в наследстве. Показал его нашему фотографу. Самуил Яковлевич быстро наклеил фото и карандашом наметил подписи, а я их переписал красной тушью. С трудом, но конца дня управился. Как-то трудно привыкнуть, что после войны прошло меньше тридцати лет, и ветераны ещё работают рядом с тобой.

После работы получил "трофей", батон ещё тёплой колбасы из колбасного цеха и из пекарни два горячих кирпича хлеба, белый и чёрный. Быстрый выпуск газеты зарекомендовал меня как "трудягу". Коллектив принял за своего, а свои с работы тянули, что могли. Лозунг был при СССР "на работе ты не гость", к нему добавляли "унеси хотя бы гвоздь". Сам грешен, в институте радиолюбительством занимался, думаете детали покупал?