Мастерская чудес - Валери Тонг Куонг

Сперва боялась, что меня разоблачат и вышвырнут. Потом успокоилась. Мне стремились помочь, никто и не думал бросать беспомощную больную одну в пустоте. Я стала для врачей событием, загадкой, особым случаем в практике. Каждый стремился что-то придумать, пытался оживить мою память, восполнить пробелы, ощущал, что на него возложена важная миссия. Я слышала, как они тревожно переговаривались в коридоре:

— Беда в том, что у нее нет родных.

— Девушка совсем одна, но в таком состоянии она не сможет позаботиться о себе.

Перво-наперво мне решили придумать имя. Я сказала: «Мне нравится Зельда». Они оживились, засуетились:

— А кого еще так звали, мадемуазель, вы не помните?

— Нет.

— Может быть, персонажа видеоигры или писательницу с причудами? Вы услышали это имя в раннем детстве или в школе? Какие ассоциации оно у вас вызывает? Попробуйте восстановить хотя бы смутный образ, ощущение, звук голоса, который его произнес.

— Не могу.

— Такое имя не приходит на ум случайно. Вы выбрали его неспроста!

Конечно, неспроста. Я выбрала его специально для них. Ведь они любили фэнтези-игры Сигэру Миямото по манге. Чтобы они где-то там, далеко-далеко, поняли, что их я не забуду ни в коем случае. Они останутся в моей памяти навсегда. Амнезия придумана вовсе не им назло. Они живы в моем сердце навеки.

Оказалось, что притворяться не так уж сложно. Все-таки я выпрыгнула из окна, упала с семиметровой высоты, поэтому никто не заподозрил, что я симулянтка. Наоборот, весь персонал искренне мне сочувствовал. Люди до того прониклись, что обсуждали, как поступили бы на моем месте: решились бы шагнуть в неизвестность или предпочли погибнуть в огне, задохнувшись угарным газом.

Но больше всего врачей и сестер волновало мое ближайшее будущее. Куда меня девать? Кто обо мне позаботится? Иногда их тревога передавалась мне. Я пугалась, начинала метаться, беспокоиться. И зачем только я затеяла всю эту катавасию, доставила столько хлопот, переступила запретную черту? Не лучше ли, пока не поздно, пока я еще в больнице, одуматься, признаться, повиниться?

— Доктор, у меня нет никакой амнезии. Я все выдумала. Захотела избежать наказания, хотя прежде считала его справедливым. Признаю свою ошибку и раскаиваюсь. Я поступила низко, малодушно, простите меня. От неизбывной неискупимой вины устаешь. Пожизненный приговор — тяжкая ноша.

А в следующий миг успокаивалась и думала о том, что мне дали второй шанс. Я вовсе не подлая трусиха, которая воспользовалась подвернувшимся случаем. Пожар — не случайность! Огонь очищает, освобождает, обращает прошлое в пепел, чтобы человек мог родиться заново. Для меня пробил час перемен. Я обязана принять подарок судьбы со смирением и благодарностью. Начать новую жизнь во что бы то ни стало. Это мой долг. Я не могу отказаться. С провидением не торгуются.

Однажды утром я сидела у окна, безвольно развалившись в сером дерматиновом кресле, и смотрела, как ветер треплет верхушки деревьев возле больничной парковки, как на фоне неба они колышутся все вместе, похожие на гребень волны. Я ни о чем не думала, просто убивала время. Внезапно медсестра тронула меня за плечо и сказала:

— Зельда, к вам пришли.

Пришли? Ко мне? От ужаса у меня перехватило дыхание. Неужели все кончено? Кто мог меня опознать? Родители? Но как? Канарек? А вдруг почтальон, с которым мы как-то столкнулись у почтовых ящиков, запомнил имя на конверте и мое лицо?

Все оборвалось внутри. Миг отчаяния длился целую вечность. «Нет, не может быть! Я так старалась, молилась, клялась, что изменюсь и исправлюсь… Это несправедливо!»

На пороге возник немолодой человек с бейджиком на груди и толстой папкой под мышкой. Он смотрел на меня смущенно и с любопытством. Я никогда не видела его прежде, уж это точно.

— Меня зовут Жан, — произнес он с улыбкой. — Я представитель благотворительной организации, так называемой Мастерской. Быть может, вы о нас слышали? Мы помогаем людям в непростых жизненных ситуациях, потерпевшим, жертвам обстоятельств. Поддерживаем их психологически, юридически и материально, если потребуется. Делаем все возможное, не даем им пропасть. Нам позвонили из больницы и рассказали о вашей проблеме.

У меня отлегло от сердца, я вздохнула с величайшим облегчением.

— Врачи постараются реанимировать вашу память, — продолжал он после небольшой паузы. — Но вам в любом случае предстоит заново осваивать внешний мир, искать свое место в нем, строить планы, а затем их осуществлять. Вот тут-то мы и можем пригодиться. Само собой, без вашего согласия мы не станем вмешиваться. Это всего лишь приглашение на танец, никакого давления. Итак, что вы мне ответите, мадемуазель?

Мне захотелось обнять его и расцеловать.

— Вас мне сам Бог послал!

— Вы тоже для нас дар небес, поверьте.

Жан оказался не только вежливым и деликатным, но вдобавок еще и необычайно деятельным и дельным. Еще до полудня он успел переговорить со всеми врачами, оформить нужные документы. Итак, на следующей неделе я отправлюсь из больницы в «Мастерскую», там для меня приготовят комнату, Жан сам заедет за мной.

Обговаривая детали предстоящего переезда, он не торопился, тщательно подбирал слова, старался, чтобы между нами не возникло недоразумений.

— Зельда, вас действительно это устраивает? Возражений нет? Если что-то неясно, спрашивайте, не стесняйтесь.

Я отчетливо видела: Жан не хотел принуждать меня, боялся бестактно задеть мои чувства. Ему казалось, что испуганная, растерянная девушка, какой он считал меня, особенно беззащитна и ранима. Его предупредительность и чуткость восхищали, удивляли. Я была счастлива, мне так повезло! Правда, иногда в его глазах угадывалась затаенная беспричинная грусть. Может быть, Жана посещала мысль, что все его усилия тщетны? Однако вскоре воодушевление брало верх над печалью, поистине его преданность делу спасения несчастных безгранична!

Когда он ушел, медсестра с завистью проговорила:

— Вы теперь в надежных руках. Их еще называют «Мастерская чудес».

За два дня до выписки Жан пришел ко мне с планшетом.

— Пора обновить ваш гардероб!

Кое-какой одежкой больница меня снабдила. Мне дали спортивный костюм, халат, две пижамы, две майки со знаком Красного Креста, нижнее белье. Но все это было мне сильно велико.

— Вы должны выйти отсюда нарядной, готовой начать новую жизнь. Девушке особенно важно хорошо выглядеть, верно? Тут свой особый глубокий смысл.

Долгое время мне было наплевать, как я выгляжу. Выбирая одежду, я думала лишь о цене и о том, как наниматели представляют себе достойную секретаршу. Ничего яркого, обтягивающего, привлекающего взгляд. Классический офисный стиль. Сдержанные пастельные тона. Крой, не стесняющий движения. Добротная ткань, которую легко стирать и гладить, чтоб не лоснилась и не вытягивалась.