Часы пробили полночь - Патриция Вентворт

— Ну, ты ведь не ожидаешь, что, мы пойдем пешком, не так ли? — осведомилась Бренда.

На сей раз Лидия с ними согласилась. Чем скорее они отправятся домой, тем лучше. Тетя Грейс сумеет изобразить хорошую мину при плохой игре для прислуги — ей это удается, как никому другому. «Миссис Эмброуз беспокоилась из-за своей дочурки — ей сегодня слегка нездоровилось, — а так как мистеру Парадайну тоже немного не по себе… » Лидия живо представляла, как она это говорит и как Лейн внимает ей с почтительным сочувствием.

Попрощавшись, семейство Эмброузов удалилось.

Спустя десять минут за ними последовали Марк и Дики. Вечеринка закончилась.

В большой гостиной остались Эллиот, Филлида и Грейс Парадайн с Албертом Пирсоном в качестве амортизатора. Было трудно сказать, осознал ли он свое положение и нашел его невыносимым или же был искренен, заявив, что у него есть срочная работа. Алберт не казался встревоженным — впрочем, таковым он не выглядел никогда. Чувствовал ли о» себя хоть раз за двадцать девять лет жизни неловко при каких-либо обстоятельствах, было известно только ему самому. Для окружающих Пирсон являл собой упорную эффективность, которая временами действовала на нервы. Непогрешимость требует изрядного количества обаяния, которого, к сожалению, недоставало Алберту. Тем не менее сейчас трое оставшихся в гостиной сожалели о его уходе.

Последовала затяжная пауза. Филлида стояла у камина, глядя на огонь с отрешенным видом. Грейс Парадайн тоже не стала садиться. Эллиот стоял в паре ярдов от них, скрывая под обликом вежливого гостя смущение и горькую иронию. Если женщины ожидали, что он заговорит первым, им пришлось бы ждать долго.

Мисс Парадайн внезапно обуяло возмущение. Этому человеку хватило наглости явиться сюда и навязывать свое общество Филлиде! Она не могла простить Джеймсу, что он его поощрял. Каким шоком это явилось для Фил! И чего Эллиот ждет теперь, когда все гости ушли?

— Думаю, нам лучше пожелать друг другу доброй ночи, — наконец заговорила она. — Лейн проводит вас к выходу.

Смущение Эллиота испарилось в один миг. Его охватил такой бешеный гнев, что все остальное начало казаться абсолютно несущественным.

— Разве мистер Парадайн не предупредил вас? — небрежным тоном отозвался он. — Должен извиниться, но мне придется заночевать здесь. Мистер Парадайн настоял на этом, так как мы находимся в весьма неприятной ситуации.

Мисс Парадайн стояла молча. Ее щеки запылали, на языке вертелись слова, вызванные охватившей ее яростью. Однако ей удалось сдержаться. Сильнее гнева и всех прочих эмоций было сознание, что ее слушает Филлида и что она не должна выглядеть перед ней виноватой. Что бы ни говорил Эллиот, нельзя вызывать у Филлиды сочувствие к нему.

— Нет, Джеймс ничего мне не сказал, — ответила Грейс, тщательно подбирая слова. — Хотя, мне кажется, ему следовало меня предупредить.

Эллиот умел восхищаться даже тем, что ему не нравилось. Ему очень не нравилась Грейс Парадайн, но он никогда не недооценивал ее как противника. Однако они сражались за Филлиду, она победила, и гнев, вызванный этой победой, стер последние остатки восхищения.

— Я с вами согласен, — кивнул он. — Но в этом нет моей вины. Я здесь не по собственному желанию — мистер Парадайн настоятельно требовал моего присутствия. Сейчас я должен его повидать, поэтому вынужден откланяться.

Грейс Парадайн кивнула и сделала шаг назад. Эллиот посмотрел на Филлиду, которая сразу же отвернулась от камина и направилась к нему.

— Доброй ночи, Эллиот.

— Доброй ночи, — отозвался он, не двигаясь с места, то ли в ожидании того, что она сделает, то ли будучи не в силах отвернуться.

Все с тем же рассеянным, мечтательным видом Филлида подошла к нему и подставила щеку для поцелуя. Это выглядело так просто и естественно, что он, не раздумывая, коснулся ее губами и сразу же отстранился. Филлида обернулась к мисс Парадайн.

— Доброй ночи, тетя Грейс, — сказала она и вышла из комнаты.

Потрясенный Эллиот стоял неподвижно. Они были мужем и женой, потом разошлись, встретились, как посторонние, и разговаривали друг с другом, как всего лишь знакомые. Неужели Филлида настолько позабыла их страстную любовь, что могла предложить ему поцеловать ее так, как целуют бабушку? Он молча наблюдал, как Грейс Парадайн идет к двери следом за Филлидой.

Оцепенение не оставляло его и во время беседы с Джеймсом Парадайном. Впрочем, она была недолгой — Джеймс явно не ожидал Эллиота и не имел желания его задерживать.

— Пришли исповедаться? — саркастически усмехнулся он, сидя за письменным столом с мрачным видом. — Ну, выкладывайте! Я занят, иначе я бы высказал вам, каким дураком я вас считаю.

— Благодарю вас, сэр. Лидия только что мне это сообщила.

— Она слишком много болтает. Ей нужен муж, который держал бы ее в ежовых рукавицах. Ричард на эту роль не подходит. Но я говорю о вас. Вы поступили глупо, придя ко мне. Это вас чертовски компрометирует. — Он неприятно усмехнулся. — Если кто-нибудь вас видел, ваша репутация погибла. Все сочтут, что вы пришли сознаваться.

— В чем?

— В какой-нибудь глупости, — ответил Джеймс Парадайн. — Дураков куда больше чем умных, и я пришел к выводу, что их создал сам дьявол. Ладно, идите. Утром вы получите ваши чертежи.

Выйдя из кабинета, Эллиот увидел Алберта Пирсона.

— Не мог бы я поговорить с вами, Рей?

Едва ли в мире был хоть один человек, с которым Эллиоту хотелось говорить меньше, чем с Албертом, но отказаться было невозможно.

— Я думал, у вас есть работа, — заметил он, но это не произвело никакого эффекта. Алберт всего лишь сказал, что этим может заняться позднее, и последовал за Эллиотом в его комнату. Она находилась в дальнем конце спального этажа и всегда предназначалась ему, прежде чем он женился на Филлиде. Комната была достаточно просторной и выглядела бы еще большей, если бы не обилие мебели. Кровать красного дерева, гардероб, комод, письменный и туалетный столы, кресло, три стула и умывальник почти не оставляли на полу свободного места.

Войдя, Алберт закрыл за собой дверь.

— Не возражаете, если я побуду здесь до начала первого? Понимаете, мистер Парадайн поставил меня в неловкое положение, учитывая, что я живу в этом доме. Хорошо Эмброузам — они могут отправиться к себе домой и обеспечить друг другу алиби, как и Ричард с Марком. Кузина Грейс и Филлида могут держаться вместе, если захотят. А мне что делать после того, как он заявил: «Я буду у себя в кабинете до полу ночи»? Кто сможет подтвердить, что я не приходил к нему и не признался в том, на что он намекал за обедом? Я именно тот член семьи, которого они предпочли бы видеть в этом качестве, верно? Если вы не можете представить их себе сваливающими все на меня, то я могу без труда. Репутация — мой единственный капитал, и я не вправе им рисковать. Мне нужен свидетель, чтобы доказать, что я не приближался к мистеру Парадайну до полуночи.