Украинский церковный вопрос - Серафим Медзелопулос

что иное, как пустословие и бессодержательная болтовня. Хочется спросить, в каких мирах обитает господин профессор?

Эта не единственная навязчивая мысль, которая его терзает. Есть еще одна, намного более серьезная. Речь идет о «более полном» объединении с римо-католиками, которых он везде, с самого начала и до конца, называет «Церковью», причем, как мы увидим ниже, «избранной», выдумывая на этот раз странное и модернистское толкование Второго и Третьего соборных посланий евангелиста Иоанна. Он пишет: «Так же как он [Всеправославный Собор] может поставить на обсуждение еще один более общий вопрос о более полном единении Римско-Католической Церкви с Церковью Православной, вопрос, который уже брезжит на горизонте».

Здесь господин профессор снова показал, что живет в иной реальности. Разве ему неизвестно, что Всесвятейший Вселенский Патриарх Варфоломей отказывается созывать Всеправославный Собор несмотря на то, что все автокефальные Церкви отмечают его необходимость? А это означает, что восстановление внутриправославного единства с человеческой точки зрения выглядит невозможным. Так как же мы можем говорить о восстановлении единства с папистами, в то время как даже внутриправославное единство восстановить не получается? Как мы можем думать об украинских униатах в то время, когда первейшим, важнейшим и нужнейшим делом и долгом нашей Церкви является не то, как мы «присоединим» униатов, а то, как мы закроем эту страшную рану разрыва церковного общения, которая возникла в лоне нашей Церкви. Здравый смысл диктует следующее: вначале надо уладить то, что касается нашего дома, и только потом думать, как справиться с тем, что находится за его пределами.

К сожалению, ошибочные воззрения господина профессора на этом не заканчиваются. Ниже он описывает, как представляет себе возможное объединение с папистами: «Естественно, в случае воссоединения Восточной и Западной Церкви этот вопрос (пиши – чудо, здесь игра слов по-гречески θέμα-θαύμα. – Примеч. пер.) должен быть разрешен, в частности, путем заключения соглашений между ними. Возможно, будет достаточно одной особой, общей архиерейской службы – литургии с участием Предстоятелей обеих сторон, за которой и будет озвучено официальное исповедание, включающее соглашение и разрешающее два существенных и основных различия, а именно: Filioque и первенство власти (непогрешимость)». А рецепт объединения нашел господин профессор. По его мнению, догматические заблуждения папизма в итоге были простыми недоразумениями прошлого. Так, Filioque было лишь «ошибкой перевода», а вопрос первенства власти (непогрешимость) может быть решен, если мы согласимся с тем, что первенство исходит не напрямую от папы, а опосредованно, то есть через Вселенский Собор. Святые отцы Вселенского Собора (879–880), которые считали Filioque еретическим и злочестивым учением, заблуждались, как это вытекает из позиции господина профессора, который, исправляя их, высказывается в том смысле, что Filioque было «ошибкой перевода». Таким образом, сейчас достаточно будет подписать какие-то двусторонние «соглашения», а потом совершить «одну особую, общую архиерейскую службу – литургию с участием Предстоятелей обеих сторон, за которой и будет озвучено официальное исповедание, включающее соглашение и разрешающее два существенных и основных различия, а именно: Filioque и первенство власти (непогрешимость)». И, о чудо, столь желаемое единство Востока и Запада станет отныне свершившимся фактом! А все остальные заблуждения папизма, которых десятки, автоматически исчезнут. Какая жалость, что этим чудодейственным рецептом не воспользовались участники двусторонних переговоров: паписты и православные, которые уже тридцать девять лет бесцельно мучаются в рамках межхристианского диалога, чтобы достигнуть единства.

Что еще остается урегулировать? Как произойдет объединение с папистами: через их помазание святым миром или без него. Но и этот вопрос уже решил господин профессор. Он пишет: «Если в случае приема только украинцев будет необходимо помазать их святым миром, то для достижения явного-завершенного объединения всей Римско-Католической Церкви с Православной, возможно, не понадобится даже и этого (миропомазания)».

Ах, если бы мысли господина профессора на этом заканчивались. К сожалению, у них есть продолжение. Своими дальнейшими рассуждениями он пытается дать библейское обоснование известной экуменической «теории Церквей-сестер», прибегая, безусловно, к невероятной герменевтической эквилибристике и ссылаясь на Второе и Третье соборные послания евангелиста Иоанна Богослова. По мнению господина профессора, о двух «Церквах-сестрах» Востока и Запада, Римской и Константинопольской, евангелист Иоанн предвозвестил (по всей видимости, пророчески) в своих Втором и Третьем соборных посланиях. Причем они не просто сестры, но «избранные». Так, автор пишет: «В том, что мы поддерживаем все это, не только мужество, но и дерзновение придает нам святой Иоанн Богослов, ученик, повторимся, любви. И это потому, что в своих Втором и Третьем соборных посланиях, где пишет о двух Церквах-сестрах, он предначертывает место и отношения между двумя Церквами Востока и Запада… Впечатляет тот факт, что апостол рассуждает о двух сестрах, которых называет избранными (= избранными Богом)».

Едва ли есть необходимость отмечать, что эта его герменевтическая позиция не засвидетельствована ни у одного из отцов нашей Церкви. Из новейших толкователей ни покойный Требелас, ни профессор Каравидопулос, ни покойный Сакос не поддерживают его утверждения. А именно, все три вышеуказанных профессора, толкуя на основании святых отцов Писание, в частности, первый стих Второго послания Иоанна: «Старец – избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, познавшие истину», говорят в принципе о том, что под термином «избранная госпожа» Ионн разумеет не какое-то физическое лицо, но некую Поместную Церковь, и, по всей вероятности, Малоазийскую. То же самое касается и 13-го стиха того же самого послания: «Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь». И здесь во фразе «сестры твоей избранной» подразумевается не какое-то физическое лицо, а иная Поместная Церковь Малой Азии. Две упоминаемые «избранные сестры» и «госпожи» Второго послания, по мысли вышеуказанных профессоров, это две Поместные Церкви Малой Азии, а не Церкви Римская и Константинопольская, как хочет господин профессор.

Бьет мимо цели и толкование, которое он дает именам Гай, Димитрий и Диотреф Третьего послания Иоанна. Он пишет: «То, что апостол Иоанн говорит о Востоке и Западе, видно и из других свидетельств Третьего его послания, когда идет речь о предстоятелях их Церквей: 1) о Гайе (= земле, земному, твердому, прочному)[1], то есть о приземленном институте соборности на Востоке, 2) о некоем Димитрии (= Δα = земле, земляном, земнородном), и о некоем Диотрефе (= вскормленном Зевсом), то есть о двух различных типах института папства (приземленном и возвышенном). Таким образом, в том числе и путем объединения двух его посланий, евангелист Иоанн Богослов помогает нам понять, что с помощью символов и откровений говорит о двух великих Церквах-сестрах и об их таящемся на протяжении веков единстве».

Все толкователи, как древние, так и новейшие, имена