Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение - Николас Пиледжи

Как утверждает Фрэнк Куллотта, Левша однажды попросил за Спилотро у Буччиери, чем, вероятнее всего, спас своему товарищу жизнь.

«Это случилось, когда Буччиери поставил на уши весь Чикаго. Я особо не вдавался в подробности, но позже Тони рассказал мне, что произошло. Это полное безумие, но один психопат осмелился вломиться в дом Фиоре Буччиери с пушкой и ограбить его жену. Когда Буччиери вернулся домой, то рвал и метал. Он хотел знать абсолютно все. Жена описала грабителя как франтоватого молодчика с нью-йоркским акцентом. Она рассказала, что он подошел к двери, показал пушку и заставил ее открыть сейф. Парень унес около четырехсот тысяч долларов наличными и прихватил практически все ювелирные украшения. Поскольку вор не потрудился натянуть на голову хотя бы чулок, он, скорее всего, был не местным. Но Фиоре все равно заставил копов принести с дюжину альбомов с фотопортретами уголовников и посадил жену изучать тысячи страниц в поисках нужного лица.

Две недели спустя Буччиери так и не узнал ничего о грабителе, и это не давало ему покоя. Все вокруг жили в страхе. Если ты попал под подозрение, что тебе известны подробности, ты был покойником. Но правда заключалась в том, что никто ничего не знал. И вдруг один умник, пытаясь набрать очков перед Буччиери, заявил, что единственным известным ему парнем, способным на подобную выходку, является Тони Спилотро.

Несколько лет спустя, когда Тони удалось вычислить крысу, он хотел убить ублюдка, но тот уже был в могиле.

Буччиери приказал доставить Тони к себе домой. Тони знал, что Левша близко общается с Буччиери, поэтому поинтересовался у приятеля о причине вызова. Левша ничего не знал, и они отправились к Буччиери вместе. Левша был частым гостем в доме Фиоре.

К их визиту Буччиери поставил на входе двух мордоворотов размером со шкаф, как рассказывал Тони. Когда он вошел внутрь, жена Фиоре уставилась на него, как на сатану. Тони сказал, что она его не опознала. Он также отметил, что это его не сильно обрадовало. Их вместе с Левшой отвели в подвал, где Буччиери приказал Тони сесть на стул. Он рассказывал, что Буччиери не обращал внимания на Левшу, который просто стоял неподалеку в темном углу. Затем Буччиери взглянул на Тони и спросил: “Ты знаешь, что произошло?”

– Да, – ответил Тони, – сочувствую.

– Я не спрашиваю о твоих чувствах, – сказал Буччиери, – отвечай на вопрос.

– Да, – повторил Тони, – я слышал об этом.

– Ты знаешь, чьих рук это дело? – продолжил Буччиери.

– Нет, – ответил Тони таким тоном, будто он устал от этого дерьма. Будто он на допросе у копов.

– Ты уверен? – настаивал Фиоре.

Тони успел порядком задолбаться, поэтому с легким сарказмом бросил: “Я уже отвечал на этот вопрос”.

Впоследствии Тони рассказывал, что не успел и рта закрыть, как Буччиери схватил его за горло и начал душить прямо на стуле. Тони уже приготовился к смерти. Он рассказывал, что стал задыхаться. Затем начал давиться и терять силы.

Внезапно он понял, что Левша стоит прямо рядом с ним и умоляет Буччиери остановиться. Он слышал, как Левша говорит, что, если бы Тони знал грабителя, то давно бы его сдал. Еще говорил, что у Тони поганый язык, но он не хотел проявлять неуважение. Тони рассказывал, что Левша нашептывал Буччиери прямо в ухо, и, в конце концов, старик ослабил хватку. Он отступил на шаг назад. Тони кашлял и задыхался. У него кружилась голова.

Буччиери посмотрел на него и произнес: “Слушай, Цицерон, не советую тебе показываться здесь снова, а если я узнаю, что тебе были известны подробности произошедшего в моем доме и ты о них умолчал, я сотру с лица земли всю твою семью”.

Тони рассказывал, что хоть Левша и спас ему жизнь, они постарались выбраться из подвала как можно быстрее, пока старик не передумал».

Я бы отдал половину своего состояния, чтобы снова стать таким же неиспорченным, как ты. Не растеряй это

Пожалуй, Левша был самым молодым сотрудником, который когда-либо работал на Дональда Анжелини – Волшебника коэффициентов. Анжелини и Билл Каплан держали самую известную букмекерскую контору, к которой имели отношение многие влиятельные люди. В числе их партнеров были боссы синдиката, а городская полиция оказывала им покровительство. Их клиенты либо владели городом, либо управляли им. Если ты работал на связку Анжелини—Каплан, это означало, что ты закаленный ветеран букмекерских войн. Офис был переполнен старыми матерыми волками, мусолившими в зубах вчерашние сигары, антиподами героев мюзикла «Парни и куколки», профессиональными игроками, которые годы напролет состязались в сообразительности с пройдохами любого пошиба. Левша попал в рай.

«Однажды Джил Бекли снял два люксовых номера в отеле “Дрейк” и выслал мне приглашение; к тому моменту я уже успел отработать на Анжелини—Каплан около пары лет, – рассказывает Левша. – В городе устраивали крупный бой. Я не помню, кто именно должен был выйти на ринг, но чувствовал себя на седьмом небе. Меня только что пригласил на вечеринку один из самых влиятельных букмекеров и банкиров в Америке.

Я знал, что мне тогда недоставало репутации, и Джил, как мне кажется, таким образом решил посвятить меня в их братство.

На вечеринке не было клиентов. Никаких денежных мешков. Ничего подобного. Там собрались профессионалы. Акулы бизнеса. Букмекеры. Мастера гандикапа. Банкиры. И несколько профессиональных игроков, которые зарабатывали ставками на спорт. Кретинам там было не место. Как и политикам.

Я никогда до этого не встречал Джила Бекли. Мы постоянно говорили с ним по телефону на протяжении последних двух лет. Мы созванивались по шесть-семь раз на дню и поддерживали очень теплые отношения.

Мы наконец-то познакомились вживую, и он произвел впечатление весьма дружелюбного человека. Он удивился, узнав, что мне чуть за двадцать. На вечеринку пришло около пятнадцати человек, и все они были старше меня на двадцать, тридцать, или даже сорок лет.

Бекли провел меня по комнате и представил каждому гостю. Все было на высшем уровне. На вечеринке было полно еды и девочек. Он специально позаботился о девочках.

Через некоторое время он обратился ко мне – звал меня Левша; он не называл меня Фрэнк: “Левша, хочу тебе кое-что сказать. Ты молодой парень. У тебя очень, очень большое будущее. Ты должен запомнить мои слова на всю жизнь”.

Он произнес:“Я бы отдал половину своего состояния (а на тот момент он был очень богат) за то, чтобы снова стать таким же неиспорченным, как ты. Не растеряй это. У тебя есть мозги. Ты понимаешь, в чем фишка, – говорил он мне. – Не марайся попусту!”

Я запомнил его слова, но тогда не до конца понимал, что именно он имеет в виду. Я ничего не ответил. Он говорил о том, чтобы я вел дела аккуратно. Не попадался. Ценил свою репутацию. Избегал дурной славы.

Я не слушал его. Не понимал всей важности его слов. Я был совсем сосунком. Во мне бурлила энергия. Самомнение мешало мыслить. Передо мной маячили горы, которые предстояло свернуть. Я хотел стать лучшим из лучших. О каких арестах вы говорите? Букмекерство? Штраф пятьдесят долларов? Десять дней условного срока? К черту копов.