Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение - Николас Пиледжи

Тони сказал, что под наблюдением Фила и Чаки он продолжал крутить тиски до тех пор, пока голова Билли не начала трещать и у него не выскочил один глаз. Именно тогда Билли и сдал Джимми Миралью.

По интонациям Тони казалось, что он очень гордится своими подвигами той ночью. Думаю, это было его первое убийство. Он выполнил задание синдиката. Тогда я воспринял это именно так. Он же считал, что поучаствовал в мафиозной разборке. Я помню, что он был в настоящем восторге от Чаки Николетти.

“Я тебе говорю, у него нет сердца, – отозвался о нем Тони. – Этот парень уплетал пасту, когда у Билли лопались глаза”».

Папский эдикт

Левша не имел ничего общего с беспощадной стороной бизнеса синдиката. Он, как и Спилотро, вырос среди многих боссов, однако был поставщиком услуг другого рода. Розенталь помогал синдикату делать выигрышные ставки на самые вероятные исходы.

Согласно сведениям федералов, Фиоре «Фифи» Буччиери, босс синдиката в западной части Чикаго, был одним из тех, кто больше всего нажился на ранних проявлениях букмекерских талантов Левши. Это был мужчина плотного телосложения и ученого вида, в очках и с частичным протезом верхней челюсти. Преступную карьеру он начал еще несовершеннолетним, а к девятнадцати ему удалось стать одним из самых известных бойцов Аль Капоне. Копы взялись за него в 1925 году, предъявив обвинения в вымогательстве, подкупе, краже и убийстве. В итоге он был признан виновным лишь по одному эпизоду ограбления со взломом, который сократили до мелкой кражи.

Левша был знаком с импозантным уличным боссом бо́льшую часть своей жизни. Законники подозревают, что семья Левши общалась с Буччиери с того момента, как босс синдиката и отец Левши оказались связаны тесными узами бизнеса по поставке овощей и фруктов. К 1950 году, когда Левше исполнилось двадцать, он уже вовсю рассекал с Буччиери по городу. По словам федералов, ближе к концу игрового дня на ипподроме, Буччиери часто приглашал Левшу покататься с ним по делам. «Левша знал, кто такой Буччиери, – рассказывал Билл Роумер, агент ФБР в отставке, – подобное приглашение звучало почти как папский эдикт».

Как правило, молодых букмекеров и других игроков держали подальше от непосредственных руководителей синдиката, но по сведениям ФБР, полиции Чикаго и Чикагского Комитета по борьбе с преступностью Розенталь был у боссов на особом счету.

«Левшу часто видели в городе в компании известных мафиози, – вспоминал Роумер. – Он ходил с ними пить кофе. Он посещал такие места, куда людям, далеким от синдиката, вход был заказан. У нас была информация, что он ходил ко многим из них в гости и ездил на их фермы в Висконсин или на Лейк-Дженива. Знал практически всех, но особенно близко подружился с парнями, которые позже стали боссами, – Турком Торелло и Джо Аюппа. Скорее всего, Фифи Буччиери тоже стал бы главным боссом организации, но ему помешала смерть от рака».

Благодаря дружбе как с подающими надежды членами семьи, так и с действующими боссами синдиката, у Розенталя всегда был личный доступ к верхушке мафии. Еврейское происхождение лишило его возможности вступления в семью, но при этом ему не приходилось строго придерживаться традиционных правил и обычаев организации, которые ограничивали свободу таких амбициозных гангстеров, как его приятель Тони Спилотро, или даже вышестоящих мафиози. Левше не нужно было получать разрешение, чтобы поговорить с Буччиери, Турком или кем-либо еще из верхушки. Как утверждали федералы, Левша занимал подобное положение благодаря тому, что приносил боссам кучу денег. Во-первых, он был отличным игроком, а во-вторых, умел добывать настолько закрытую информацию, какая была недоступна даже боссам.

«У Левшы была возможность узнавать слухи о напичканных допингом лошадях, подставных боях, купленных судьях и прочей ставочной шелухе, которую только можно представить. Но что важнее, он всегда знал, с кем нужно поделиться полученной информацией, – рассказывал Роумер. – Впоследствии боссы стали использовать его каждый раз, когда становилось очевидно, что их собственные букмекерские или математические расчеты приносят меньше денег, чем раньше. Мы прекрасно знали, что верхушка синдиката часто звонила Левше по любому вопросу, имеющему отношение к ставкам. Он был кем-то вроде антикризисного менеджера для боссов. Он имел право задавать вопросы даже самим мафиози.

Управлять нелегальной букмекерской системой не так легко, как можно подумать. Люди, которые работают на боссов, постоянно пытаются их надуть. Мы имеем дело с крайне жадными и нечистыми на руку ребятами. Парни с улиц всегда ищут возможность обокрасть друг друга. Они знают, что закончат жизнь в багажнике автомобиля, если будут пойманы с поличным, но это не останавливает их от попыток урвать лишний бакс тут и там.

Левша рос бок о бок с парнями из синдиката. Он не знал других законов. Для него все это было в порядке вещей».

Может, Левша никогда и не принимал участия в безжалостных гангстерских разборках, но так или иначе, он недалеко от этого ушел.

«Конечно, Розенталь любил притворяться, что всегда занят лишь ставками и в крайне редких случаях промышлял букмекерством, но невозможно не запачкаться кровью, постоянно находясь рядом с людьми из синдиката», – утверждал Роумер.

По рассказам Роумера, однажды вечером Левша отдыхал в заведении «Блэкамур». Владелец клуба был законопослушным, несмотря на то, что заведение служило местом сбора букмекеров и игроков синдиката, таких как Левша.

«Той ночью в клубе было не протолкнуться, – говорил Ро-умер, – и вдруг там появился один из членов синдиката. Гангстер был достаточно хорошо знаком с Левшой, они поприветствовали друг друга. Наши люди под прикрытием зафиксировали этот момент.

Прошло около получаса. Время близилось к полуночи, и тут в клуб вошли еще четыре гангстера. Это были опасные парни. Они кивнули Левше, после чего один из них подошел к владельцу и сказал: “На сегодня все. Выгоняй всех!”

Обычно владелец закрывал заведение в районе трех-четырех часов утра, но после того, как те ребята скомандовали: “Выключить свет!”, все, включая Левшу, выскочили наружу.

Когда мафиози, который пришел самым первым, попытался выйти вместе со всеми, банда его остановила.

“А ты, мать твою, остаешься, – сказали ему. – Сядь”.

Наши агенты моментально выскочили наружу вместе со всеми, после чего гангстеры стали жестоко избивать беднягу. Один из наших людей добрался до телефонной будки и вызвал полицию. Левша держался в стороне вместе со всеми, слушая звуки расправы. Некоторое время спустя гангстеры вышли наружу, оставив парня истекать кровью. Что более интересно, один из них обратился к Левше и паре человек, стоявших рядом: “Ладно, помогите ему, если он еще жив”.

Парень попал в больницу на два или три месяца. Он едва выжил. Почки были полностью отбиты. Он остался прикованным к инвалидному креслу до конца жизни. Я думаю, он еще жив – мы как-то интересовались его судьбой.

Позже стало известно, что парня избили за дурацкий спор с женой другого мафиози, в котором он имел глупость сказать: “Да пошла ты. Вместе со своим мужем и его дружками”. Она сообщила об этом мужу, а тот пошел к боссу и потребовал сатисфакции для себя и своей жены. В таком мире и вырос Левша. Даже будучи членом синдиката, настоящим мафиози, ты мог легко оказаться в инвалидном кресле. Именно поэтому люди типа Левши учились вести себя очень и очень осторожно. Они понимали, что сколько бы денег ни приносили, шанса на ошибку не было».