В поисках правосудия: Арест активов - Билл Браудер

И на этот раз банки поняли, что отмахнуться не получится. Они предоставили нам все документы по ряду банков из России и бывших советских республик за два с лишним года. Это был просто кладезь информации — у нас оказалась база с 1,3 миллиона банковских операций разных российских банков.

Поначалу нам казалось, что это и есть ключ к раскрытию тайн отмывания денег. Но дальнейшее изучение данных только отдаляло нас от этой разгадки — мы буквально тонули в них. Там были сотни тысяч наименований компаний, несметное количество счетов, и никакой явной связи.

Нам нужна была «дорожная карта», которая провела бы нас сквозь все эти данные к мошенничеству с 230 миллионами долларов. Без нее мы плутали во тьме.

Мы вернулись к поиску денег, углубившись в изучение деятельности наиболее явных фигурантов мошенничества в России: майора Павла Карпова, подполковника Артема Кузнецова и Дмитрия Клюева, владельца «Универсального банка сбережений» — банка, куда стекались преступные деньги.

К сожалению, с нами не было специалиста по противодействию отмыванию грязных денег такого калибра, как Джон Москоу, но и нам самим было не впервой расследовать финансовых махинаций. Скрупулезное исследование именно российских махинаций — наш конек и бизнес-модель фонда Hermitage. Пришло время задействовать его вновь.

Помимо опыта, у нас было еще два преимущества: наш коллега, Вадим Клейнер, и тот факт, что в России вся информация практически полностью открыта.

Вадим Клейнер (© HERMITAGE)

С самого начала работы фонда Hermitage Вадим был директором по корпоративным исследованиям. Он коренной москвич, в очках и с бородкой, младше меня на шесть лет, защитил докторскую по экономике. Если бы вы встретили его на презентациях или конференциях, скорее всего, вы бы решили, что он из академических или журналистских кругов. Но Вадим — инвестиционный аналитик высшего калибра, а в силу нашего подхода к бизнесу со временем он вырос в одного из лучших в мире расследователей запутанных финансовых преступлений. Это не преувеличение. Все, кто когда-либо работал с Вадимом, смогут подтвердить: он в этом профи.

Хорошо было и то, что информации для работы Вадима было достаточно много. Многие думают, что Россия — это «почтовый ящик»[3], но на самом деле страна достаточно прозрачна. В силу огромной бюрократии любая информация в России дублируется по четыре раза в разных ведомствах, а зарплата многих чиновников в этих ведомствах не так уж и велика — порядка нескольких сотен долларов в месяц.

И естественно, всё продается и покупается.

Центр «Горбушка», Москва (© HERMITAGE)

Базы данных на физических носителях стекаются на «Горбушку» — в торговый центр инфоданных на западе Москвы. Внутри него сотни ларьков и павильонов, торгующих абсолютно всем: от пиратских DVD-дисков «Форсажа» и фигурок из фильмов «Звездные войны» до китайских мобильников и бытовой техники. Но если вы зададите пару нужных вопросов, в таком ларьке вам предложат и диски с базами данных различных ведомств — с информацией о зарплатах, телефонных номерах и их владельцах, перелетах и поездках и так далее. Вся эта информация продается по бросовым ценам. На другом конце информационной «цепочки» находятся брокеры, которые располагают более ценными данными, чем те, что с «Горбушки». Эти брокеры продают статистические базы Центрального банка России или Государственного таможенного комитета. Во времена управления фондом Hermitage мы с Вадимом иногда пользовались такими данными для выявления многомиллиардных схем хищения денег в госкомпаниях, в которые инвестировал фонд. Сейчас мы используем их для выявления схем легализации грязных денег, и эта информация стала совершенно бесценной в нашей борьбе.

Поначалу о Дмитрии Клюеве и его «Универсальном банке сбережений» было сложно что-то найти, чего не скажешь об эмвэдэшниках Карпове и Кузнецове. Вскоре после кражи 230 миллионов эти двое ударились в кутеж: порше, мерседесы и ауди для себя и членов своих семей, поездки за границу и пятизвездочные отели в Милане, Мадриде, Лондоне и Париже, элитная недвижимость в Москве... И их не особо волновало, что их годовой зарплаты в 15 тысяч долларов не может хватать на такой шикарный образ жизни. Они сами были будто гротескным изображением коррумпированных ментов.

Наши короткие ролики об этой парочке на «Ютьюбе» снискали огромную популярность, особенно в России. Россияне были возмущены этой мерзостью, но наши расследования дали и другие, неожиданные результаты: на нас вышел Александр Перепиличный.

Александр Перепиличный

Александр был финансовым управляющим, и в числе его клиентов были Ольга Степанова, глава налоговой инспекции, через которую была украдена большая часть 230 миллионов долларов наших налогов, и ее супруг Владлен. Перепиличный помог им открыть счета в швейцарских банках и управлял их активами, но во время финансового кризиса 2008–2009 годов его управление для Степановых обернулось большими финансовыми потерями.

Вместо того, чтобы понять, что в кризис такое бывает, Степановы обвинили Перепеличного в краже денег и начали грозить уголовным преследованием, используя свои связи в МВД. Опасаясь произвола, Александр с семьей уехал в Лондон.

В его распоряжении были документы, подтверждающие, что 11 миллионов из украденных 230 Степановы получили на свой счет в Цюрихе, в банке «Кредит-Свисс». Александр решил предоставить нам эти документы не потому, что был потрясен произошедшим с Сергеем, а потому, что надеялся, что скандал со Степановыми в России приведет их под следствие, они лишатся поддержки, и их угрозы прекратятся.

Предоставленные Александром выписки о получении 11 миллионов на счета двух новоиспеченных компаний Степанова в «Кредит-Свиссе» стали отправной точкой в создании «дорожной карты», а точнее, базы данных расчетов клиринговых банков.

Вадим прогнал эти компании по базе, и действительно, переводы на их счета подтвердились и оставили банковский след. Он вел нас к следующим компаниям, уходя всё дальше и дальше. В итоге мы проследили весь банковский путь этих 11 миллионов из российского казначейства через «Универсальный банк сбережений», молдовские и латвийские банки в Швейцарию.

Джон Москоу был прав: каждый доллар при переводе на долю секунды оставляет свой банковский след в Нью-Йорке. И даже несмотря на то, что деньги прошли одиннадцать разных уровней, база данных показала их все.