Спаситель и сын. Сезон 5 - Мари-Од Мюрай

– Прямо сейчас? А подождать немного можно?

– Подождать чего?

Спаситель не ответил. Не трубят вслух о своей удаче, не называют имени ребенка, когда его ждут, не покупают кроватку, пока он не родится, – он был суеверным.

* * *

На следующий день, в среду, как всегда, были уроки месье Козловского.

Месье Козловский и в глубокой старости будет казаться юношей, а сейчас ему всего-то навсего около сорока: рост метр шестьдесят девять, легкий, как перышко, с едва заметной проседью в светлых волосах и удивленными васильками глаз. Одежду он любит такую, чтобы подчеркивала его стройность и гибкость, все у него в обтяжку: узкие брюки, приталенная рубашка, короткий элегантный пиджак. Как только урок начался, Алиса оперлась подбородком на руку и, не слыша ни единого слова учителя, любовалась его движениями. А Козловский, объясняя что-то классу, повернулся ко всем спиной и писал на доске. Голый мужчина напугал бы Алису, изысканный Козловский пробуждал мечтательность.

– Во время классного часа, – сказал он, обернувшись, – мы вернемся к обсуждению новых школьных правил. Инспектор просил, чтобы каждый из вас лично их подписал.

Марина свирепо взглянула на Алису: «Мы этого не допустим!»

– Пусть засунет эти правила известно куда, – жестко объявила она на перемене.

– Скажи ему о кроссовках, – напомнила Алиса.

– Да! Никто не будет диктовать, как мне одеваться!

Сельма перечитала правила и обратила внимание на пункт: «Лица мужского пола обязаны носить брюки не слишком широкие и не слишком узкие».

Все девчонки, кроме Алисы, прыснули.

– У него самого штаны в облипочку, так что непонятно, где у него там все помещается, – буркнула Марина, уже не стесняясь своей грубости.

Девочки почувствовали: они готовы к бою.

– Итак, что вы скажете относительно новых школьных правил? – задал вопрос Козловский, покачиваясь с пятки на носок.

Алиса подбодрила Марину взглядом. Раз уж она у них во всем первая, пусть и говорит первой.

– Слушаю, Везинье.

Козловский часто обращался к ученикам по фамилии.

– Вот кроссовки, я не понимаю, почему их запретили?

Учитель так удивился, что застыл на носках и сдавленным голосом спросил:

– Вот, значит, что вас смутило?

Ханна поспешила Марине на помощь:

– В первую очередь наезжают на девушек – юбки, украшения, макияж…

– Это сексизм, – отважилась вставить Сельма.

– Это называется «дресс-код», – возразил Козловский. – Он есть также и для мальчиков.

– Это же для того, чтобы к девчонкам меньше приставали, – подал голос один из учеников по имени Полен.

– Именно, – согласился Козловский и зачитал: – «Меры, предназначенные для защиты лиц женского пола от сексуальных домогательств».

– Что же, наденешь мини-юбку – и на тебя тут же набросятся?! – возмущенно закричала Марина.

Девчонки зашумели. Не насилуют же на пляжах, когда все в купальниках! Мальчишки должны себя контролировать! Мы не провоцируем, если женственно одеваемся, нам так нравится!.. Ну и так далее. Мальчики смущенно теребили кто ручку, кто листок с правилами, они и слова не могли вставить.

– Есть кое-что и посерьезнее, – заговорила Алиса слегка дрожащим голосом. – Видеокамеры. В классах.

– Так-так, Рошто, и чем же вас не устроили видеокамеры? – осведомился Козловский.

– Это свободоубийство, – ответила Алиса, сама удивившись, что изобрела новое слово.

– А если подробнее?

Учитель смотрел на нее с интересом.

– Право на изображение… оно защищено, – сбивчиво заговорила Алиса. – И нельзя…

– Но в правилах оговорено, что «записи не поступают в открытый доступ, гарантируя право личности на изображение», – напомнил Козловский.

– Но, может, их будут где-то фиксировать? – ответила Алиса. – Нельзя относиться к ученикам как к правонарушителям.

– Ты не поняла, – возразил ей Полен. – Это же не против нас направлено. Это против массовых убийств. И у меня есть предложение. Надо при входе в школу поставить рамку, тогда можно сразу найти оружие.

– Я запишу ваше предложение, – сказал Полену Козловский.

В Алисе проснулся бойцовский дух.

– А почему бы не вживить тебе чип под кожу и не следить, где ты бываешь? – закричала она Полену.

– Со мной так и поступили, – совершенно серьезно сообщила Сельма.

– Вживили чип? – удивился Козловский.

– Нет, но мои родители следят, куда я хожу.

Ребята недоверчиво уставились на Сельму, и она объяснила, что ее мама поставила себе на телефон приложение, которое позволяет отслеживать, где находится ее дочь.

– У нее карта в телефоне, я, мои две сестры и брат обозначены на ней кружочками, и видно, где мы находимся.

– Но это же черт знает что! – возмутилась Алиса.

– Так маме спокойнее, – сказала Сельма сочувственно, – иначе она места себе не находит.

– Это слежка! Я никогда бы не согласилась, – продолжала возмущаться Алиса.

– Сама поставишь, когда заведешь детей, – насмешливо обрезал ее Полен.

– Если заведу, то уж точно не с тобой!

Козловский первым засмеялся Алисиному ответу, а потом, постаравшись перекрыть поднявшийся в классе шум, прибавил:

– Не будем переходить на личности. А эти правила…

Он взял листок, разорвал его пополам, а затем под аплодисменты еще пополам. И тут же охладил перевозбудившийся класс.

– Правила ненастоящие. Фейк, если вам больше нравится. Написал их я.

– То-то я почувствовал какой-то подвох! – воскликнул Йохан, лучший ученик в классе. – Уж очень похоже на «1984».

Учитель одобрительно кивнул ему и вытащил из кожаного рюкзачка книгу.

– Этот роман мы и будем с вами изучать в следующем месяце. Предсказания Джорджа Оруэлла в его «1984», возможно, стали реальностью в наше время. Big Brother is watching you[14]. Алиса, прошу вас, раздайте всем.

И Козловский протянул ей пачку ксерокопий с отрывками из романа. Алиса взяла пачку и обошла класс, раздавая листки. Ноги у нее подгибались. Ее назвали «Алис-с-са…». Впервые ей понравилось собственное имя.

В эту среду после восьми часов утра выходящая в сад жилая часть дома № 12 по улице Мюрлен опустела. Жово отправился на площадь Старого рынка выкурить сигаретку на любимой скамейке. Габен сел на трамвай и отправился на занятия. Жаль только, что в трамвае он снова заснул и проехал свою остановку. Луиза на красном «пежо» поехала в Аргон брать интервью у лучшей ученицы кулинарного училища. У Лазаря начался английский, у Поля – физкультура, у Алисы – Козловский.