Солнце - Анна Джейн

- У меня нет никаких дружков, - отвечаю я.

- Тогда кто это был? - спрашивает Дастин.

- Где? - не понимаю я сразу.

- На байке. Я все видел.

Вот же въедливый!

- Друг, - пожимаю я плечами.

- Какой? - не отстает Лестерс. - Почему у тебя так много друзей?

- Какая тебе разница? - снова начинаю сердиться я.

- А ты ничего не забыла? - спрашивает вдруг он.

- В смысле? Если ты про подписи - я поставила их везде, где надо. - Я киваю на менеджеров и юриста, которые снова начинают что-то обговаривать напоследок. Если честно, я порядком устала и очень хочу спать.

- Одну мою вещь. Серого цвета, - на лице Дастина усмешка.

- А, боксеры? - вспоминаю я.

- Именно.

- Вы обмениваетесь нижним бельем? - тут же живо интересуется Чет.

- С ума сойти, - смеется Кирстен. - Какие подробности!

- Раз ты так просишь, сейчас отдам, - поднимаюсь я на ноги и направляюсь в свою комнату. Я иду по коридору мимо комнаты Лилит - дверь в нее распахнута - и вижу, как Октавий и Лилит целуются. С закрытыми глазами, увлеченно. Ее руки - на его шее, его - на ее талии. Они выглядят невероятно мило, и я не хочу их тревожить. К тому же мне немного неловко. Октавий вдруг подхватывает Лилит и опускает на стол, рядом с ноутбуком, не переставая целовать. Она обхватывает его ногами и запускает пальцы одной руки в его волосы, второй опираясь о твердую деревянную поверхность стола.

Это слишком личная сцена, почти интимная и, несмотря на это, очень нежная. Мне кажется, если бы Октавий не был суперзвездой, у них бы с Лилит все получилось. Они подходят друг другу.

Я почти уверена, что подруга без ума от него. И я ее не осуждаю.

Хотеть нежности - это нормально.

Хотеть любви - это правильно.

Хотеть человека - это естественно.

Я вспоминаю свой неслучившийся поцелуй с Кристианом. И становится чуть тоскливо.

Стараясь не обнаружить себя, я, неслышно ступая, ухожу из коридора пятясь назад. И врезаюсь спиной во что-то мягкое.

- Ч-черт, - шипит это «мягкое». - Смотри, куда идешь, Франкенштейн.

Лестерс.

- Тихо, - прошу его я. - Там...

Я резко оборачиваюсь и прижимаю указательный палец к губам. Он понимает меня с полуслова.

- Ну, где они? - шепчет он.

- Кто?

- Боксеры?

- В комнате, - отвечаю я.

Это странно, но, насмотревшись на Лилит и Октавия (кто бы мог подумать, Лорд Октавий!), я понимаю, что тоже хочу этого: поцелуев, нежности, света, бьющего из груди. Хочу всего, что я не получила от Криса.

- Поцелуй меня? - зачем-то прошу я, неотрывно глядя в голубые глаза Дастина.

- Франки, - слабым голосом отвечает он, явно растерявшись. - Ты с ума сошла?

- Да, - смеюсь я, отгоняя от себя это желание-наваждение. - Точно.

- Впадать в твоем возрасте в маразм опасно, - предостерегает меня Дастин. Господи, зачем, вообще, я его об этом попросила. Его рот теперь не закроется.

Я делаю несколько шагов.

- Эй, - окликает меня вдруг Лестерс.

- Что? - оборачиваюсь я.

Он подходит ко мне - так близко, что я чувствую слабый аромат мяты. Обводит пальцем круглый вырез футболки, едва касаясь его, и сообщает хриплым шепотом:

- Я ведь и правда могу сделать это.

- Что? - не сразу понимаю я.

Вместо ответа Дастин склоняется ко мне, поднимает мою голову за подбородок и целует. Сначала неловко - наши зубы легонько сталкиваются, мы на секунду отстраняемся и пристально смотрим друг на друга. Дастин касается ладонью моей щеки, гладит, а я и сама не понимаю, как мои руки оказываются у него на плечах, обтянутых белой рубашкой. И мы снова тянемся друг к другу. Мимолетом тремся носами и снова целуемся.

У него на удивление горячие губы, с едва ощутимым вкусом ментоловых сигарет, а у меня - на удивление требовательные.

Все как в тот раз, когда мы были пьяны. Остро, терпко, с толикой горечи и привкусом безумия.

Да, это безумие - целоваться с парнем в полутемном коридоре. Это безумие - чувствовать желание к тому, кто еще недавно ужасно раздражал. Это безумие - хотеть чего-то большего, понимая, что это неправильно.

Я обнаруживаю для себя, что Дастину нравится, когда к его шее прикасаются губами. А меня сводит с ума то, как при этом натягиваются жилы на ней - особенно если он откидывает голову чуть назад.

Отстраняемся мы тоже одновременно - как по команде свыше.

- Зачем ты сделал это? - спрашиваю я. Губы требуют продолжения. В сердце - пожар. В ногах - предательская слабость.

- Не знаю. А зачем ты предложила? - задает встречный вопрос Лестерс. Мне нравится слушать его учащенное дыхание.

- И я не знаю, - отвечаю я с ровно таким же недоумением.

В это время мы слышим шаги - кто-то идет к нам из гостиной. И одновременно отходим друг от друга на шаг.

В коридоре появляется Хью.

- Дастин, - удивленно спрашивает он. - Куда ты пропал? Нам пора. Завтра рано вставать на съемки.

- Да помню-помню, - раздраженно машет тот рукой, но смотрит при этом на меня - удивленно.

- Потом отдашь, - сообщает он мне. И, прежде чем пойти следом за Хью, ломится в комнату к Лилит, явно решив разрушить им весь флер. Подруга почти тут же вылетает в коридор - щеки у нее пунцовые, а глаза пьяные. Следом выходит Октавий, волосы которого чуть растрепаны. Он поправляет футболку и идет следом за Лилит. Оба молчат.

Наша квартира пустеет. Мы остаемся вчетвером: я, Лилит, Кирстен и Чет, который сообщил, что будет у нас ночевать. Лилит несколько не в себе - кажется, она находится в такой же прострации, что и я. Зато Кирстен ужасно весело. Она поверить не может в то, что сфотографировалась с самим Дастином Лестерсом. Теперь она нам, конечно, верит. Но никому не может об этом говорить - ее, как и нас, связывает договор. А Чет не может перестать хохотать.

- Черт, черт! - хлопает он себя по колену. - Это просто жесть! Окт из «Лордов» - это Ричард Фелпс. Он просто затроллил весь мир! Какой же он крутой тип!

- Ты на него так смотрел, будто влюбился, - ревниво замечает Лилит. - Я не собираюсь им делиться.

- Иди ты, - отмахивается Чет. - Как же круто - я пожал руку Октавию!

- Все по классике? Не будешь мыть ее неделю? - спрашивает Кирстен.

- Как знать, - ухмыляется Чет. - Жаль, никому нельзя рассказать об этом...

Они еще долго обсуждают появление Октавия и Лестерса в нашей квартире, хохочут, спорят. А я ухожу спать, оставив друзей в гостиной.