Фея с золотыми зубами - Дарья Донцова

– Вероятно. Знаешь, проклятие работает. Алисаменя не выносит. Лишь сейчас я поняла, каково приходилось бедной Кате. У моеймачехи было уникальное терпение, и, что совсем ужасно, теперь я поняла: онаменя искренне любила! Получается, я выперла вон единственного человека, которыйиспытывал ко мне доброе чувство.

Я решила приободрить павшую духом Лизу:

– Не стоит впадать в уныние. У тебя есть отец,муж, подруги.

Лиза натянула на плечи атласное покрывало.

– Папа снова женился, подруга у меня одна,Витя, конечно, славный, но он меня всерьез не принимает, Алиса… Ты сама видела!Такие концерты у нас бывают по пять раз на дню.

– А с новой мачехой у тебя какие отношения? –Я решила отвлечь Лизу от грустных мыслей.

Ласкина улыбнулась.

– Я уже не четырнадцатилетний подросток, и мычудесно общаемся. Но от этого мне не делается лучше, поэтому я и решиланаписать книгу.

– При чем тут книга? – не поняла я.

Лиза встала, подошла к зеркалу и поправилаприческу.

– Я ходила на прием к психотерапевту. Менязамучили бессонница, головокружения, постоянно хочется плакать. Душеведпосоветовал излить проблему на бумаге, пообещал, что, если я выплесну эмоции,они утихнут. Но зачем зря стараться? Издам книгу, стану писательницей, утру носэтим Моралли и прочим! Давай работать! Чего стоишь?

Я молча устроилась за столом и начала писатьпод диктовку Ласкиной. Пару минут назад Лиза разговаривала как нормальнаяженщина, а сейчас вновь превратилась в капризную блондинку. Вероятно, в глубинедуши она по-прежнему подросток, остро ощущающий свое одиночество и ненужность,отчаянно желающий любви. После недавнего разговора у меня сложилось твердое мнение:Лиза не пылает страстью к Виктору, замуж она вышла потому, что так решил отец.

Некоторые девочки бегут в загс, едва справиввосемнадцатилетие, дурочки опасаются клейма «старая дева». Ладно, хватитотвлекаться, надо набросать новый план романа. Но вдохновение не спешило.

– Я жутко устала, – скорчила гримасу Лиза, –хочу отдохнуть!

– Так и время позднее, – согласилась я. – Мнетоже пора домой.

Сегодня, после нескольких дней перетаскиваниявещей, нам с Шумаковым впервые предстояло ночевать на новом месте. Мыдоговорились встретиться с ним у подъезда, никто не хотел один перешагиватьпорог квартиры, где нам предстояло совместно жить. Я полагала, что церемониюторжественного открытия пентхауса следует проводить в компании с любимымчеловеком. Вот почему мы ровно в десять вечера вошли в подъезд и подошли клифту.

Если быть честной, то помещение на последнемэтаже новостройки нельзя назвать пентхаусом. Это четырехкомнатные апартаменты,которые имеют выход на крышу, где я устроила небольшую веранду. Лучше нерассказывать, сколько инстанций мне пришлось обежать, чтобы получить разрешениепоставить на крыше, на свежем воздухе, несколько пластиковых стульев икрохотный столик! Зато можно будет отвечать на вопрос журналистов: «Арина, выобитаете в столице или перебрались по примеру многих в Подмосковье?» – «У меняпентхаус, каждый день я любуюсь панорамой столицы», – не упоминая о том, что вроскошном доме нет пока ни кровати, ни дивана, ни кресел.

Похоже, сегодня нам придется спать накартонке, постеленной на полу.

Мы подошли к стальной двери, я воткнула ключ взамочную скважину.

– Стой, – скомандовал Юра.

– Что-то не так? – насторожилась я.

Юрик быстро расстегнул спортивную сумку иначал рыться внутри, приговаривая:

– Эй, куда ты подевался?

– С носком беседуешь? – хихикнула я, – скажинаркотикам «нет», давай входим.

– Погоди, – не согласился Юра. – О, привет!

– Добрый вечер, – вежливо ответила я, – толькомы уже здоровались.

– Я сейчас вот с ней разговариваю, – уточнилШумаков и вытащил на свет божий маленькое черное существо с длинным хвостом. –Первой в дом впускают кошку. Однозначно.

– Ты купил кота? Почему со мной непосоветовался? – обиделась я.

– Увидел случайно, когда сюда ехал, – пояснилЮрик, – он сидел у подъезда, там типа сад-палисадник – крохотный парк.

– Он больше похож на белку, – уточнила я.

– Белки рыжие или серые, – не отступил Шумаков,– посмотри внимательно: уши, морда, четыре лапы, хвост. Типичная кошатина.

– Две руки, две ноги, голова, выразительныеглаза и улыбка, это кто?

– Ты! – мигом ответил Юра.

– Нет, – засмеялась я. – Обезьяна. Так вот,твоя находка смахивает на кота, как я на мартышку!

– Нельзя отрицать, что между тобой и приматоместь пугающее сходство, – заявил Шумаков. – Перестань вредничать, пусть кисаперешагнет через порог.

Я с опаской взяла из рук Юры небольшогозверька, покрытого короткой блестящей шерстью, и поставила его на пол сословами:

– Добро пожаловать.

Зверек побежал внутрь, мы с Шумаковым вошли вприхожую, и я сообразила: повесить верхнюю одежду некуда, а положить сумку нена что. Хорошо хоть чай мы не будем пить, сидя на полу по-восточному: в кухнемебель есть. Зато мне не придется готовить, потому что в квартире совсем нетпродуктов, а поскольку плита отсутствует, нет никакой необходимости делатькотлеты, их не на чем пожарить, да и нарубить фарш без мясорубки проблематично.

Из кармана Юриного пуховика послышалосьхарактерное попискивание, его сотовый сообщал о получении эсэмэс. Шумаковбыстро вынул трубку и воскликнул:

– Сюда едет Алеша Просторный, хочет поздравитьнас с новосельем.

Одно из правил счастливой семейной жизнигласит: «Если ты намерена жить с любимым без скандалов, никогда не лишай егообщения с приятелями». Я изобразила на лице радость.

– Здорово!

– Сделай одолжение, – чуть смущенно попросилЮрик, – спустись в супермаркет, купи чего-нибудь к ужину.

Я кивнула и поспешила в расположенный пососедству магазин.

Чем можно угостить совершенно незнакомогочеловека, если в вашей квартире нет плиты? Долго думать над ответом непришлось, я зарулила в гастрономический отдел и принялась изучать прилавок ссырами. «Маасдам с мягкой корочкой», «Раклет», «Грюйер второго сорта»,«Каркатун с яблоками».