Пока я на краю. Повесть - Евгения Пастернак

Алка вскочила и заметалась по комнате. Унизиться и пойти к маме мириться? Это невозможно! Но тогда к Елизавете можно больше не приходить, а это еще унизительнее и невозможнее. И тут Алка вспомнила, что жить осталось не так долго.

«В конце концов, – подумала она, – мама же, наверное, хоть немного огорчится, когда меня не станет. Так пусть она вспомнит обо мне что-нибудь хорошее!»

Алка собралась с духом и отправилась на кухню, где раздраженная мама гремела кастрюлями.

– Мам, – хмуро сказала она, – я сама в магазин схожу. И приготовлю сама. Только денег дай. П-п-пожалуйста…

Мама, не отрываясь от плиты, махнула головой в сторону сумки, в которой лежал кошелек.

«Надеюсь, я разберусь, как это варят», – думала Алка, рассматривая в магазине куриную грудку.

* * *

Алка очнулась, когда ее телефон пискнул, приняв личное сообщение.

«Ты как там, – спрашивала Пантера, – держишься?»

Алка хотела ответить, что все в порядке, пятый день диеты – а ей хоть бы хны, но не смогла. Вторая рука оказалась занятой. В ней обнаружился бутерброд. С копченой колбасой. Густо намазанный маслом. Надкусанный.

Алка с ужасом посмотрела на бутерброд, на часы (полтретьего ночи!), на холодильник (как она очутилась на кухне?), зашвырнула гиперкалорийную отраву в мусорку и только после этого набрала: «Все норм, чего не спишь?»

* * *

Пантера чуть-чуть улыбалась, наблюдая на экране, как Алка решительно рисует плакат «Не жри!» и приклеивает его на дверь своей комнаты.

Яков Ильич как будто соткался из темноты за спиной Панты.

– Ай-яй-яй, – покачал он головой, – что же ты, Наташа, делаешь?

Пантера, как нашкодившая школьница, сунула руки под себя и сделала вид, что она вообще не прикасалась к клавиатуре.

– Мы не должны помогать, – ласково продолжил Яков, – только наблюдать. Иначе все напрасно.

– Я только… – Пантера невольно перешла на жалобный тон, который давно не использовала. – Простите, я больше не буду.

– Конечно, – голос Якова Ильича стал ледяным, – потому что ты немедленно оставляешь свой пост и едешь домой. У тебя же есть квартира на улице Солнечной, помнишь? Заодно проверь, как там что. До среды не возвращаться.

* * *

На химии Алка погрузилась в женские форумы. Когда в десятый раз нарвалась на фразу «Лучшее средство против голода – качественный секс», подняла глаза и с холодной решимостью изучила одноклассников. Хлюпиков и ботанов отмела сразу. Еще несколько парней были под надежной охраной своих девушек. Остановилась на Валере.

Высокий, без прыщей. Глаза голубые. Зубы ровные. С девушкой недавно поругался…

На перемене она решительно отвела Валеру в сторону и спросила:

– Хочешь, сегодня сексом займемся?

Валерка нервно сглотнул:

– В смысле?

– В прямом. Секс – это когда парень с девушкой…

– Да нет, я понял, – перебил ее Валера. – Я не про это… Почему я?

– Лара хвасталась, что ты в постели супер, – по наитию соврала Алка.

– Я?! – изумился Валерка, но тут же взял себя в руки и постарался придать себе небрежный вид. – Ну… типа да… И чё?

– Ничё. – Алка уже пожалела, что выбрала этого тугодума. – Сексом займемся или нет?

– А, в этом смысле! – Валера облизал губы. – Да, само собой! У меня на выходные родаки сваливают…

– Нет, – замотала головой Алка. – Сегодня. После уроков.

– Сегодня не могу. Сегодня у меня репетитор.

Алка во все глаза глядела на Валерку и не могла понять – он что, издевается?

– Какой репетитор?

– По математике. Но в субботу…

Алка поняла, что сейчас врежет.

– Валерочка, ты что, тупой? Ты вообще понял, что я тебе предложила?

Валера торопливо закивал:

– Ага… Так вот, в субботу…

– Все! – Алка вскинула руки и зажмурилась. – Забудь!

Она сбежала в туалет и вышла из него только после звонка. Ей казалось, что все в классе знают о ее позоре, будут глазеть, шушукаться. Но, когда Алка вошла в класс, никто даже не повернул в ее сторону головы. Только Валерка бросил короткий нервный взгляд.

* * *

Папа Алки вернулся из академии позже обычного, мрачный и задумчивый.

Мама тут же метнулась к нему с жалобой на дочку, у которой новый бзик – диета.

– Нормальный бзик, – огрызнулся отец.

– Ребенок должен нормально питаться! – начала было мама, но папа сегодня не был склонен к дискуссиям.

– Ребенку уже семнадцать! В таком возрасте следить за собой нормально. И вообще, – он смерил жену оценивающим взглядом, – за собой следить в любом возрасте нужно!

Мама поджала губы, и остаток вечера прошел в ледяном молчании.

* * *

На биологии рассказывали про Вернадского и круговорот химических веществ. И про питательную среду. После слова «питательный» Алка перестала слушать и начала представлять хорошо прожаренный кусок свинины. С тарелкой картошечки. Тоже жареной. С золотой корочкой. Можно даже чуть подгоревшей…

«Да пошли они все! – мрачно подумала Алка. – Прямо сейчас пойду в “Макдоналдс” и нажрусь до отвала!»

– Алла, – прошептал Валера, который с недавних пор занял парту прямо за ней, – классно выглядишь! Похудела?

Алка через плечо смерила Валеру презрительным взглядом. Но не удержалась, чтобы не похвастаться:

– На пять кило.

– Супер… А пошли в кино?

Алка фыркнула и отвернулась. Это было уже третье предложение пойти в кино. На последний ряд. А еще было предложение посетить кафе, концерт и (с отчаяния, что ли?) – театр.

Алка уже устала посылать Валеру подальше.

Но настроение все равно улучшилось.

«Ладно, – подумала она, – потерплю. Два дня осталось…»

* * *

Алка пришла на полчаса раньше и теперь как дура стояла на проходной «Школы красоты».

Утром весы показали минус семь кило. Правда, чтоб дожать до рекордной цифры, последние сутки Алка не ела вообще и теперь казалась себе прозрачной и невесомой. Мимо нескончаемым потоком шли люди, рабочий день только начинался. Алка пыталась угадать кто из них кто. Неужели вот та хмурая девушка – модель? Сутулая, высоченная девица нервно докуривала у ближайшей урны. Заспанная. Некрасивая.

«Да я в сто раз круче ее!» – подумала Алка и расправила плечи.

Костюмер Даша прибежала на проходную идеально вовремя. Она тоже была хмурая.

– Вчера съемки закончились в два часа ночи, сегодня вообще непонятно, когда уйдем, сессия для каталога. Завтра начинается фестиваль, пять дней с утра до ночи…