Продавщица - Стив Мартин

Мирабель напрочь забывает о запутанных наставлениях Лизы и просто спрашивает Рэя Портера, кто он. Он рассказывает, что живет в Сиэтле, но у него есть жилье и в Лос-Анджелесе, поскольку тут он занимается бизнесом. Она спрашивает, женат ли он, он говорит, что уже четыре года как разведен. Она спрашивает, есть ли у него дети, и он отвечает «нет». Вопрос, который она не задает, но который так и вертится у нее на языке: «Почему я?» В ходе этих тонких переговоров они определяют, что встретятся в итальянском ресторане в Беверли-Хиллз в восемь вечера в воскресенье. Она не разрешает забрать себя от дома, и м-р Рэй Портер не настаивает. Это освобождает ее от всяких беспокойств, которые могли бы препятствовать ужину с совершенно незнакомым мужчиной. Он держится располагающе, благодаря чему она раскрепощается, и они произносят ровно по одной полу-юмористической фразе каждый. Оба оглядываются по сторонам — не смотрит ли кто, и он похоже осведомлен о том, что продавцам не стоит у всех на виду болтать с клиентами, хотя и обратное распространено. Он удаляется, заметив как бы про себя, что, мол, вторично перчаточный отдел он отыщет только с помощью карты, добавляет что-то насчет того, как он рад, что она будет с ним ужинать, потом слегка краснеет и скрывается за углом.

Ничего особенно таинственного в м-ре Рэе Портере нет, по крайней мере — в обычном смысле слова. Он холостяк, он добр, он пытается поступать по совести, и — он ничего не понимает ни в себе, ни в своих отношениях с женщинами. Впрочем, истина о мужчине, который приглашает женщину на ужин, не перекинувшись с ней ни единым задушевным словом, напрашивается: м-р Рэй Портер ищет добычи. Он не знает Мирабель — он ее всего лишь видел. Он откликнулся на какой-то внутренний зов, но этот зов существует только внутри него. Пока. Он только воображает себе личность, в которой объединяется одежда Мирабель, кожа Мирабель, тело Мирабель. Он представляет себе удовольствие прикоснуться к ней и представляет себе удовольствие ее прикосновения. Она женщина — предмет, распаляющий в нем лучшие качества самца.

При помощи экстраполяции запястья он постигает рельеф ее шеи и представляет себе ложбинку между ее грудей и понимает, что может там сгинуть. Он не знает своих дальнейших намерений по отношению к ней, но не собирается добиваться желаемого любой ценой. Если бы он подумал, что навредит Мирабель, отстал бы. Но он еще не усвоил, когда и от чего людям бывает больно. Тонкости ускользают от него — до него не доходит, что не большие события сильнее всего ранят, но скорее — изменение в тоне, еле уловимый нюанс окончания произнесенного слова может перепахать сердце. Ему кажется, что в мире взаимоотношений человеческих нет доказанных общих истин, причинно-следственная логика не действует и его поиски единой системы бесплодны.

Влечение к Мирабель для него — не блажь. Он не из тех, кто рассылает перчатки кому попало. Его поступок — очень спонтанная и специфическая реакция на нечто в ней. Может, на ее позу, манеру, осанку — с расстояния в двадцать ярдов она выглядит искушенной и манящей. А может, она выглядит невинной и ранимой, потому что глаз не разглядеть. Что бы там ни было, все началось с малости, которую Рэй Портер не смог бы назвать и под пыткой.

Его небольшой дом на Голливуд-Хиллз со всей своей меблировкой рассказывает одну бесхитростную историю: у м-ра Рэя Портера водятся деньги. И их достаточно, чтобы не было никаких проблем, никогда и нигде. Тайну выдает освещение. Встроенные огоньки подсветки, смешиваясь с теплым светом ламп, образуют мягкое желтое сияние, которое подразумевает «декоратора». Дом, будучи резиденцией номер два, используемой только ради бизнеса, не наполнен личными предметами. Когда вы в отпуске, сходная безликость дорогих гостиничных номеров вызывает желание скинуть одежду и предаться ебле. В спальне имеется камин, напротив — старинная кровать с балдахином, по обеим сторонам которой стопки книг (все нехудожественные и в каждой по три-четыре закладки). Фасад дома глядит на тот самый вид Лос-Анджелеса, в котором Мирабель так запросто отказано.

Опрятность, которую дом являет каждым кофейным столиком, каждой гранью тумбочки в ванной — это не характеристика Рэя Портера. Однако опрятность — качество, которое он обожает и, следовательно, покупает, нанимая истовую горничную.

В гараже две машины. Одна — серый «мерседес», другая — серый «мерседес». Второй «мерседес» служит для складирования спортинвентаря. Чтобы не пришлось загружаться-разгружаться всякий раз, когда ему вздумается выехать. Рама велосипеда громоздится сзади, а в багажнике лежат роликовые коньки и теннисная ракетка. Когда м-р Рэй Портер искушает судьбу, выезжая поразмяться в потоке машин, то надевает доспехи XXI века — надежные, как встарь, но лишенные романтики: пластиковый велосипедный шлем с козырьком, наколенники и налокотники. Такие вылазки происходят независимо от времени года, иначе говоря, три месяца из двенадцати на м-ре Портере большие черные наколенники с шортами. Когда, оседлав велосипед, обряженный в свою сбрую, он катит по главной улице Сиэтла, единственное видимое различие между ним и насекомым — размер.

Кухня — самая никчемная часть дома. Со времени развода кухня — подобно гостиной в среднем американском жилище — существует только для блезиру. Ест он обычно в городе один или занимает вечер встречей с друзьями или с дамой. Ужины в дамском обществе, функция которых главным образом в том, чтобы скрасить ему одиночество с восьми до одиннадцати вечера, приносят больше тоски, чем год одиночного заключения. Ибо при том, что на вид это свидания, и на слух это свидания, да и результаты порой осязаемы — для него это не вполне свидания. Это дружеские вечера, которые иногда оканчиваются в постели. Он пребывает в заблуждении, что дамы непременно разделяют его взгляд на природу таких вечеров, и страшно удивляется, когда какая-нибудь из дам, с которой он встречался последние несколько месяцев и имел несколько сексуальных контактов, всерьез полагает, что между ними что-то есть.

Эти опыты заставили его крепко задуматься, чего он хочет и куда идет. В итоге раздумий он понял, что знать не знает ни что делает, ни куда идет. Его профессиональная жизнь в порядке, но в романтическом отношении он — юнец, и свои штудии в этом предмете начал с опозданием на тридцать лет.

Интерес к Мирабель исходит от той его половины, которая до сих пор считает, что можно обладать девушкой без всяких обязательств. Он верит, что может существовать с ней с восьми до одиннадцати, а по неурочным часам и неурочным дням интимный мир, который они создадут, будет прекращать свое существование. Он верит, что этот мир будет независим от других миров, которые ему вздумается создавать в другие ночи в других местах. И все это никак не должно влиять на поиск истинной подруги жизни. Он верит, что в этом романе отданное одной и другой стороной будет одинаково, что они оба увидят блага, которые получают. Но выбрав Мирабель только по внешности, он не осознает, что хрупкость, которую он учуял, ощутил, которая его приманила, пролегает глубоко через ее сердце, является слагаемым ее природы, которое невозможно отделить, чтобы он его трахнул.

Во взглядах на гардероб Рэй и Мирабель сходятся. Он любит одеться стильно, хоть и с поправкой на свой возраст. У него много костюмов из потрясающих тканей, и средства позволяют ему, допустив промашку, ее устранить. В шкафу висит его лос-анджелесская одежда, иными словами — он может кататься в Сиэтл и обратно налегке. Минус такого обзаведения в том, что когда он, приехав через три месяца, видит давно ненадеванную рубашку, ему кажется, что она освежит его облик. Его же друзья в Лос-Анджелесе смотрят на это совершенно иначе. Им представляется, что он опять напялил то же самое.