Дом П - Юлия Кузнецова

Бабушка Женя не сдержалась и заглянула в комнату.

Две старушки сидели на кроватях и ругались.

– Что случилось? – спросила бабушка Женя.

– Да она мой крем украла, а теперь отнекивается! – заявила одна старушка.

– Сама ты отнекиваешься! – сердито воскликнула другая.

– Тише, тише! – сказала бабушка Женя, прошла в комнату, встала на четвереньки и заглянула под кровать.

– Ага, – сказала она и полезла вперёд.

А когда вылезла, в руках у неё был тюбик с кремом. Она протянула его старушке.

– А может, ты, новенькая, его и украла? – сказала старушка вместо «спасибо». – Ночью потихоньку к нам забралась, стащила крем, намазалась, а теперь подбросила незаметно мне под кровать!

– Всё так и было, – кивнула бабушка Женя, – вы угадали.

– Я не угадала, я тебя видела, – заявила старушка, – и я тебя узнала.

– Но я была в чёрной маске и в плаще, – удивилась бабушка Женя, – и на метле. Влетела в окно, схватила крем и вылетела. Как же вы меня узнали?

– На метле? – с ужасом переспросила вторая старушка.

– Конечно! У нас было собрание на Лысой горе. Я с него и летела. Лечу и думаю: какая-то кожа сухая! У кого бы крем стянуть?

– Ой, Марина, да она ведьма! – заголосила вторая старушка и спряталась под одеяло.

– А вы зато – сыщики, и преотличные, – утешила её бабушка Женя, – хорошую ведьму только хороший сыщик может вычислить.

– Да никакая она не ведьма, Арина, – возмутилась хозяйка крема, вставая с кровати, – обычная врушка. Уходи отсюда!

Она подошла к бабушке Жене и вытолкала её из комнаты. А потом захлопнула дверь.

Хотя вообще-то всем надо было идти на завтрак.

– И вовсе я не врушка, – тихо сказала бабушка Женя.

Она побрела в столовую, снова ощущая во рту кислый вкус. Может, это просто от голода?

В столовой кислый вкус сразу исчез. Но не потому, что бабушка Женя увидела еду, а потому, что она заметила швабру!

Швабра стояла в углу – новенькая, ладная, деревянная. В голове у бабушки Жени сразу зароились идеи. Можно вернуться к Арине и Марине и показать им, что она и правда умеет летать, не на метле, конечно, но хоть на швабре. Чего там летать – повыше подпрыгнул, и всё. Для настоящего спортсмена – плёвое дело.

А ещё швабру можно использовать по назначению. Бабушка Женя даже присвистнула от радости, когда заметила на полу пятно от компота. Настоящее, круглое, розоватое, липкое пятно! Его можно вытереть! Наконец-то и у неё тут найдётся дело.

Бабушка Женя, сжав швабру в руках, ринулась к пятну, но к ней подбежала медсестра и выхватила швабру.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

– Я? Пятно… Вытереть…

– Ну что вы, мы сами вытрем! А вы садитесь-отдыхайте!

– Но я не устала…

– Всё равно садитесь! Всё равно отдыхайте!

– Но можно я хоть чем-то помогу… Тарелки расставлю хоть!

– Мы всё! Сделаем! Сами! – сердито выкрикнула медсестра. – А ваше! Дело! Отдыхать! Потому что потом приедут ваши дети и будут нас ругать! Что вы за нас нашу работу делаете!

Бабушка Женя вздохнула. Что ж, есть, оказывается, и хорошие новости. Дети всё-таки приедут!

Хотя у Серёжи, наверное, на работе сложности. Так что бабушка Женя решила не мучить семью просьбами о приезде. Она даже не трогала мобильный телефон, хотя папа подарил ей его специально для связи из санатория. Она сразу убрала телефон в тумбочку, чтобы и детей своих не отвлекать, и деньги лишние не тратить.

В общем, вздохнула бабушка Женя, села на стул и ка-ак грохнется с него!

Бабамс! Стул под ней сломался.

К бабушке Жене подлетели и медсестра, и нянечка и давай её в разные стороны тянуть, чтобы поднять. Нянечка – вправо, медсестра – влево! Вправо! Влево! Вправо! Влево!

– Ой, – испугалась бабушка Женя, – разорвёте же! Пополам!

Тогда нянечка бабушку Женю отпустила, и та опять грохнулась. Ну, не целиком, только правой половиной.

Медсестра подняла бабушку, на ноги поставила и говорит нянечке:

– Это что за безобразие? Почему у вас тут стулья такие плохие? Почему бабушки падают?!

– Не знаю, – бормочет нянечка.

– Ах, не знаете! А вот пожалуюсь директору, и вас выгонят с работы!

– Ой, не надо, – испугалась нянечка, – мне внуков кормить нечем!

– Не надо, не надо, – закивала бабушка Женя, – не выгоняйте её, она не виновата.

– А кто же виноват? – спросила медсестра.

– Я! Я виновата! – воскликнула бабушка Женя. – Я сама стул подпортила, перед тем как сесть!

– И как же вы его, интересно, подпортили?

– А я ему ножки подгрызла!

– Ножки подгрызли? Зачем?!

– Ну, я есть очень хотела… А… завтрака ещё не было… Вот я и подгрызла!

– О боже, – сказала медсестра, – это не бабушка, это же термит какой-то! Так. Пойду я за завтраком. Пока вы столу ножки не отгрызли.

И ушла.

А бабушка Женя осторожно на другой стул присела. Рядом с другой бабушкой. Смотрит – а у этой бабушки нога забинтована.

– Тоже со стула упали? – спросила бабушка Женя.

– Нет, в коридоре, – вздохнула старушка, – там вечером темно. Света нет. Идёшь по коридору тёмному, за стенку держишься. Я позавчера на кресло налетела. И упала.

– А почему лампочки в коридоре не поставят? – удивилась бабушка Женя.

– Надо к директору идти, просить, – грустно сказала старушка.

– О! – обрадовалась бабушка Женя. – Вот какое дело! Это же я могу! Знаете, ваш директор с моим сыном учился в одном классе! И он наверняка согласится поставить лампочки, чтобы никто не падал. А если не согласится – я его уговорю.

Медсестра принесла кашу и бутерброд, и хотя каша была пересоленной, а хлеб – чёрствым, бабушка Женя съела всё с аппетитом, потому что теперь у неё было дело. Да и какое! Замечательное!

Кабинет директора находился в самом конце коридора. Бабушка Женя подошла и прислушалась: у директора был посетитель.

Она решила подождать, пока посетитель уйдёт, и села на стул (проверив, конечно, его на прочность). Села и стала вспоминать, какой Миша, то есть папин друг и директор, был в детстве смешной.