По приказу сердца - Екатерина Шерив

снова зашла о домработнице. В связи с моим положением родители Димы стали уговаривать его вернуть её. Мне кое-как удалось их уговорить позволить самой убирать квартиру, пока моё состояние мне позволяет. Только после того, как я заверила родителей, что обязательно попрошу Диму вернуть домработницу, как только уборка станет для меня непосильной, они перестали настаивать на своём.

После ужина мы прошли в гостиную. Все расслабленно уселись кто на диван, кто в кресло. Мы стали общаться на отстранённые темы, и я немного отвлеклась. Было так приятно беседовать с хорошими людьми у камина.

Около десяти вечера родители Димы, сославшись на утомление от перелёта, отправились в свою комнату. Точнее в комнату, в которой жила я. Нам с Димой пришлось быстренько переоборудовать её под комнату для гостей.

Когда мы с Димой вошли в его комнату, я стала её осматривать. Раньше я была здесь только с целью уборки. На одной из стен были обои с изображением карты мира. Это выглядело так необычно.

За рассматриванием Африки на карте, меня вдруг словно кольнуло. Я вспомнила то, о чём так сильно хотела спросить Диму.

– Зачем ты сказал родителям о моей беременности?

– Потому что не смог ничего придумать, – ответил Дима, закрывая жалюзи на окнах.

– А когда они впервые узнали о моём академе, что ты им сказал?

– Да они и не спрашивали. Может подумали, что ты хотела мне помочь обустроиться в новом городе.

– Так и надо было сказать! – громко сказала я.

– Извини, не сообразил… Но теперь ничего не сделаешь. Они знают.

– Дим, они у тебя такие хорошие. У них разобьются сердца, когда они узнают правду.

Он в ответ только пожал плечами.

– Что же будет дальше?.. – протянула я, присаживаясь на диван.

– Я не хочу, чтобы ты переживала, – Дима сел рядом со мной. – Тебе нельзя, да и ни к чему это. Помогать тебе мне по-прежнему несложно. Вынашивай спокойно ребёнка и ни о чём не думай. Сейчас твоя самая главная задача – родить здорового малыша с крепкой нервной системой. Поэтому оставь волнения в стороне.

Эти слова прозвучали настолько мило и так кстати. Мои глаза увлажнились, но не от того что мне было тяжело, а потому что у меня есть такой друг.

– Дим, спасибо тебе.

Я потянулась к нему и обняла. Когда моя голова «уложилась» на его плече, я очень глубоко вздохнула и произнесла:

– Ты мой земной ангел-хранитель.

Он немного погладил меня по лопаткам, а потом, когда мы отстранились друг от друга, улыбнулся и спросил:

– Будешь спать или телек посмотришь?

– Немного в телефоне посижу.

– Я тоже так хочу сделать. Не против, если я первый в душ схожу?

– Не против.

– Тогда я пошёл.

Он взял полотенце из шкафа и направился в ванную.

***

На следующий день мы проводили родителей, и жизнь вернулась в прежнее русло.

Скрипя сердце, но мне всё-таки пришлось согласиться перевестись в частную клинику. Дима сказал, что если я этого не сделаю, родители ему это не простят.

Обращались там со мной конечно, как с родной. Но я боялась даже подумать о том, сколько всё это стоит.

На одном из таких осмотров мне сообщили, что у меня будет девочка. Эта новость меня очень взбудоражила.

Когда я пришла домой, Дима сидел в гостиной и просматривал свой телефон. С улыбкой до ушей я сообщила ему новость.

– Здорово! – тоже обрадовался он. – Ты, по-видимому, и хотела девочку?

– Я даже не знаю… Не думала об этом. Но сейчас я чувствую себя такой счастливой, – я стала обмахивать себя раскрытой ладонью. – Просто сил нет.

– Никогда ещё не видел тебя такой довольной. Это надо отметить. Сходим куда-нибудь вечером?

– Не знаю… А куда?

Дима пару секунд почесал затылок, а потом предложил:

– Пойдём в кино? Комедия неплохая вышла. Отзывы очень хорошие. А потом можем где-нибудь перекусить.

– Да можно, – улыбнулась я. – Если, тем более, это комедия.

Фильм оказался очень позитивным. Я закатывалась от смеха на весь кинозал. А Дима, мне казалось, больше смеялся не над сюжетом, а конкретно надо мной.

Потом мы поели пиццу в кафе при кинотеатре, бурно обсуждая только что просмотренный фильм.

Когда мы вернулись домой, то я сразу отправилась в свою комнату. Я решила сходить в душ и сразу лечь спать. Но после того как я собрала вещи для ванной в мою дверь постучались. То, что это был Дима, я не сомневалась. Но что ему было нужно в такое время?

Я открыла дверь.

– Привет, – поздоровался Дима, чуть улыбаясь мне. Он был одет в футболку и домашние штаны.

– Привет, – сказала я, затянув потуже пояс своего халата. – Всё хорошо?

– Да. Можно зайти? Хотел поговорить?

– Конечно.

Он прошёл в комнату и сел в кресло за круглым столиком. Я последовала за ним и уселась в кресло напротив.

– Кир, дело в том, что я много думал и решил предложить тебе… – он согнулся и распределил локти по коленям. – Короче говоря, выходи за меня замуж.

– Что?! – я тут же вскочила с кресла. – О чём ты?

– Не нервничай так. Ты должна признать, что это самое правильное решение.

– В каком смысле?

– Во всех. Родители думают, что ты ждёшь моего ребёнка. А мы с тобой хорошо ладим и… дальше тебе всё равно ничего другого не остаётся. Я хочу сказать, куда ты теперь одна с ребёнком? Как будешь его обеспечивать?

– Дим, я что-нибудь обязательно придумаю. Нет, это уже слишком большая жертва с твоей стороны.

Я подошла к окошку и, раздвинув жалюзи, заглянула в тёмную улицу.

Потом я услышала, как Дима встал с кресла и стал приближаться ко мне.

– Кира, тебе нужно об этом хорошенько подумать и…

– Нет! Разве ты не замечаешь? Ты переписываешь свою жизнь под меня! – громко произнесла я, постукивая себя по груди.

– Но, Кира, я правда готов на это, – сказал Дима очень убедительным тоном. – Я признаю твоего ребёнка как своего, и мы будем жить как муж с женой. У нас будет настоящая семья.

– Зачем тебе это? – не унималась я. – Тебе нужно встретить девушку, которую ты полюбишь. А потом вы родили бы общих детей.

– Я уже такую встретил. А кто отец твоего ребёнка меня не волнует. Главное, что он твой.

– Что?..

– Кира, ты мне всегда очень нравилась, – он сделал ещё один шаг ко мне и взял за обе руки. – Но я видел, что ты девушка серьёзная и не захочешь поверхностных отношений. На тот момент ничего другого я тебе предложить не мог.