Ведьма из-за моря - Виктория Холт

Тут я увидела картину на стене. Это была молодая девушка, думаю, лет пятнадцати. У нее были светлые волосы до плеч, голубые глаза. Она была очень похожа на Фенимора.

— Она красива, правда? — спросила мать Фенимора.

Я согласилась.

— Моя дочь, моя Мелани!

— Я не знала, что у вас есть дочь.

— У меня была дочь! Увы, она умерла! Она склонила голову, как бы не в силах дольше смотреть на это миловидное личико.

— Я велела перенести портрет сюда: не могла видеть его каждый раз, как проходила по галерее. Я хотела, чтобы он висел там, где я могла бы смотреть на него в одиночестве, где бы я могла поплакать над ним, если хотела, посмотреть и запомнить!

— Это было давно? — спросила я.

— Три года тому назад.

Я не знала, хотела она продолжать разговор или нет, поэтому хотела выразить соболезнование, не показавшись любопытной.

— Ее убили!

— Убили?

— Я не могу говорить об этом… Она была слишком молода для замужества, я должна была не допустить этого и… она умерла!

— Она была вашей единственной дочерью? Она кивнула.

— У вас есть еще сын! Ее лицо просветлело.

— Он лучший сын, какого может желать женщина! Слава Богу, у нас есть Фенимор! Но мы потеряли Мелани… мою маленькую Мелани! Я часто говорила себе: я не должна была допускать этого! Я никогда не забуду тот день, когда она сказала мне, что у нее опять будет ребенок.

— У нее уже были дети?

— Нет, попытки, и все напрасно! Было ясно, что ей не суждено выносить ребенка, и, когда она сказала мне, что она опять… ужасный, леденящий душу страх вдруг овладел мной, будто вошел ангел смерти! Это было здесь, в этой комнате. Я как сейчас ее вижу, страх на ее прекрасном молодом лице, я хотела… Мне не следовало это тебе говорить.

— Пожалуйста, говорите, если хотите. Я уважаю вашу откровенность.

— Она была так не похожа на тебя, у нее не было твоей силы. Она не была создана рожать детей, она не должна была выходить замуж! Если бы можно было вернуться назад, я бы никогда не допустила этого! И мы потеряли ее…

Она протянула руку, и я крепко ее пожала.

— Я хотела, чтобы ты знала, — сказала она, — потому что… потому что… ты… ты кажешься одной из нас!

Она как будто делала мне предложение от имени своего сына.

* * *

В этот день приехал отец. Дом внезапно стал более шумным. На отца произвел впечатление Прайори — дом немного потешил его самолюбие, ибо показался ему не таким величественным, как Лайон-корт. Еда наша стала более изысканной, и обедали мы теперь в большом зале, а не в зимней гостиной. Обед нам подавали в одиннадцать часов утра, а ужин — между семью и восьмью. За столом много говорили, отец мой часто совещался с Фенимором и его отцом. Я думала, что они прекрасно ладили и что отец все более и более заинтересовывался проектом.

Но у него не было намерения оставаться надолго: он очень хотел уехать. Каждое утро он отправлялся на побережье и шел на свой корабль. Он собирался плыть вокруг Лендс-Энд к северному побережью и через три недели возвратиться домой. Матушка и я должны были вернуться тем же путем, что мы приехали сюда.

Никто из нас и словом не обмолвился о приключении в гостинице.

— В конце концов, человек предоставил нам лучшую комнату, — сказала матушка, — так что мы не можем пожаловаться, что он отнял ее у нас. Твой отец раздует это дело, сделает из мухи слона. Ты знаешь, как он любит драки. Более того, нам не разрешат больше путешествовать одним.

Так мы ничего и не сказали, и было решено, что мы вернемся тем же путем, с Дженнет и двумя конюхами.

С каждым днем мой отец все более увлекался идеей торговли. В конце концов, это была своего рода борьба — борьба за первенство на море. Он не сомневался, кто выйдет победителем, и по прошествии нескольких дней уже был готов вступить в бой.

До нас все еще доходили вести о бедствиях испанцев, о том, что волны продолжают выбрасывать на побережье обломки кораблей, о том, что по ночам на берег выходили люди и пробирались в наши деревни, пытаясь скрыть то, что они испанцы. Мой отец не мог о них слышать и считал, что они заслуживают самого худшего.

Я видела, что Лэндоры считали отца экстремистом, но понимали, что человек, чья слава храброго моряка и преданного слуги королевы гремела по всему Западу, вправе высказать свое мнение.

У него, как у всех моряков, было одно слабое место: он критиковал королеву за скупость по отношению к морякам. Впервые я слышала его не восхваляющим королеву, а наоборот.

— Клянусь Богом, — сказал он, — это люди, которые помогли спасти нашу страну! Неужели они должны голодать теперь, когда исполнили свой долг?

— «Фонд» лучше, чем ничего, — ответил капитан Лэндор.

— Недостаточно для этих храбрецов! — гремел мой отец. — И почему у каждого моряка должны удерживать деньги, чтобы помочь тем, кто был ранен в этой великой битве? Нет, сэр, это непременный долг королевы этой страны заботиться о тех, кто пострадал. Они послужили Англии, теперь Англия должна отдать им долг!

Они говорили о фонде, известном под названием «Фонд Чатема», учрежденном для выплаты компенсации тем, кто пострадал во время боя с Армадой.

— О любом моряке, пришедшем в мой дом, — объявил отец, — позаботятся. Он найдет в Лайон-корте пристанище, в котором ему отказывает Англия!

— Но их же, должно быть, много.

— Тем больше причин позаботиться о них! — сказал отец. Лицо его побагровело от праведного гнева. — Дошло до меня, что Филипп Испанский выделил пятьдесят тысяч скудо на нужды раненых. Неужели о побежденных следует заботиться, а победители должны зависеть от помощи своих же товарищей?

Конечно, это было правдой, что королева, обожавшая экстравагантные, украшенные драгоценностями наряды, часто скупилась тратить деньги на своих подданных, которые отдали все, чтобы сохранить ей трон.

— Ты можешь быть уверен, — сказала матушка, — что любой бедный моряк, который приедет в Лайон-корт, будет накормлен!

— Мы позаботимся об этом, — подтвердил отец, хоть в чем-то согласный с ней.

Я понимала, что Лэндоры хотели бы переменить тему разговора. То ли это было потому, что он считали неразумным критиковать королеву, то ли они очень хотели поговорить о своих планах на будущее, — я не была уверена, — но вскоре они уже обсуждали возможность спустить на воду побольше кораблей и то, какие товары можно будет найти в разных портах мира.

Итак, эти приятные дни пролетели, наступало время возвращаться домой. До отъезда мои родители настояли на том, что Лэндоры предоставят им возможность отплатить за гостеприимство. Было бы прекрасно, если бы они посетили нас, чтобы вместе встретить Новый год.