Очень краткая история жизни на Земле: 4,6 миллиарда лет в 12 лаконичных главах - Генри Джи

же безжалостная. На суше тогда не было ничего, кроме бесплодной вулканической породы. Не было тенистой прохлады от древесных крон, потому что деревьям еще только предстояло появиться. Не было плодородной почвы, а лишь пыль, выточенная ветром из голых скал, потому что пригодную для растений почву создают и обогащают ее обитатели – корни растений, грибы, черви. Та часть Земли, что возвышалась над урезом воды, была пустыней, такой же сухой и безжизненной, как Луна, чей все еще громадный диск висел над горизонтом.

Но, как мы уже видели, жизни не привыкать отвечать на вызовы. Совершенно новая среда обитания, свободная от конкурентов суетливого океана, открывала широчайшие возможности для роста и развития тем созданиям, которые смогли бы освоить ее. Первым шагом стало заселение внутренних прудов и рек водорослями, произошедшее не менее 1,2 миллиарда лет назад[86]. Возможно, тогда (или даже чуть позже) корочки бактерий, водорослей и грибов прятались в укромных уголках бесплодного побережья. Не исключено, что некоторые ветвистые эдиакарские создания, оказавшись застигнутыми врасплох отливом, проводили какое-то время на суше[87]. В кембрийские времена какое-то оставшееся неизвестным существо проползло по отлогим песчаным пляжам континента Лаврентия[88], оставив след, удивительно похожий на след мотоцикла[89]. Но это был след отчаянной вылазки, как если бы мотоциклист, заложив несколько лихих виражей, с облегчением вернулся под спасительную сень. Жизнь выбиралась на сушу, но не задерживалась там надолго.

Всерьез вторжение на сушу началось в середине ордовика, примерно 470 миллионов лет назад[90] – практически одновременно с эволюционным рывком в морях, благодаря которому на смену странным порождениям кембрия пришли существа куда более современного облика[91]. Маленькие ползучие растения, печеночники и мхи, создали на суше миллионы крошечных плацдармов. Благодаря своим прочным и устойчивым к высыханию спорам они оказались не просто случайными посетителями суши. Вскоре в небо устремились первые деревья. Первыми были нематофиты. Нематофит Prototaxites был больше метра в диаметре и достигал нескольких метров в высоту. Вряд ли это было дерево, даже древовидный папоротник – скорее всего гигантский лишайник, союз мха и водорослей.

А там, внизу, Земля не замирала. При очередном всплеске вулканизма наружу были выброшены горные породы, активно реагировавшие с углекислотой и удалявшие ее из атмосферы. Без углекислого газа, поддерживавшего парниковый эффект, стало холодать. В это же время гигантский южный континент Гондвана достиг Южного полюса. На планете вновь появились ледники. Замерзавшая в них вода пришла из океанов, чей уровень снизился, и в первую очередь сократилась площадь континентальных шельфов, где обитало большинство животных. Ледниковый период длился 20 миллионов лет – от 460 до 440 миллионов лет назад. Он не был таким катастрофическим, как криогеновый, и совсем не таким, как гуронский (период оледенения, к которому привела кислородная катастрофа). Тем не менее вымерло много видов морских животных.

И вновь, как обычно, брошенный вызов жизнь приняла. После оледенения появились прочные, похожие на папоротники растения, чьи споры были еще устойчивее к высыханию, чем у печеночников. Проиграв конкурентную битву, печеночники отступили в укромные влажные тенистые уголки, где они живут и по сей день. Суша, когда-то пустынная, стала покрываться яркой зеленью.

К концу силура, примерно 410 миллионов лет назад, поднялись леса папоротников, мхов и нематофитов. Корни растений начали разрушать горные породы, превращая их в почву. Вместе с почвой появились почвенные грибы, и некоторые из них вступили в обоюдовыгодные отношения с растениями, образовав микоризу. Грибы, раскинув грибницу, добывали из почвы полезные минеральные соединения, которыми делились с растениями, а те взамен снабжали грибы питательными веществами, образованными путем фотосинтеза. Участвующие в микоризе растения имеют существенные преимущества перед «одиночками». Почти все современные растения участвуют в подобном симбиозе[92].

Открытые ветрам и дождям, растения сбрасывали чешуйки, раскидывали споры, избавлялись от лишних веток. Во влажных лабиринтах образующейся лесной подстилки начали ползать мелкие животные.

Первыми наземными животными стали мелкие членистоногие – многоножки, паукообразные, такие как сенокосцы, и ногохвостки – близкие родственники насекомых, которые вскоре появятся и быстро станут самыми успешными наземными животными на Земле как по количеству видов, так и по количеству особей.

В девонском периоде леса росли и расширяли свой ареал. Эти леса не очень-то напоминали современные[93]. Древние деревья, например кладоксилеевые, напоминали гигантский камыш. Их полый неветвящийся стебель устремлялся на 10 и даже больше метров вверх, а на его вершине располагалась кисточковидная крона наподобие метелки[94]. Позднее появились растения, похожие на привычные нам плауны и хвощи, которые встречаются на болотах и в сырых низинах и поныне. Но сегодняшние хвощи и плауны – небольшие растения, а их древние предшественники были великанами. Плаун лепидодендрон (Lepidodendron) вырастал до 50 метров, хвощи – до 20. Большинство этих деревьев были полые. В их стволах не было сердцевины, и держались они только за счет своей толстой внешней коры. У некоторых, например у археоптериса (Archaeopteris), древесина уже была, и они были больше похожи на нынешние деревья – за исключением того, что они размножались спорами, как папоротники, а не семенами.

Казалось бы, мимо такого изобилия пищи никак нельзя было пройти. Но многие миллионы лет растения не фигурировали в меню животных. Древесину трудно разжевать и почти невозможно переварить, к тому же растения производят фенолы и смолы, которые животные не переносят. Съесть растительный материал можно было только после того, как бактерии и грибы разложат его на съедобный детрит. Долгое время растения были не источником пищи, а лишь декорациями миниатюрных драм, в которых мелкие хищники охотились на совсем крошечных детритофагов в лесной подстилке. Способность питаться растениями еще только предстояло приобрести. Первыми были насекомые, которые начали с чувствительных частей растений – органов размножения, таких как шишки. Вслед за ними объявились новые пришельцы из моря – четвероногие, или тетраподы.

Животные, как и все живое, возникли в море. Многие из них остаются там до сих пор, и позвоночные – не исключение. Даже сегодня большинство позвоночных – это рыбы. Так что четвероногих – позвоночных, которые вышли на сушу, – можно считать довольно странной группой рыб, приспособившихся к жизни на отрицательных глубинах.

Корни тетрапод тянутся в ордовик, когда первые челюстноротые появились во время бурного роста биоразнообразия[95]. К силуру появилось множество челюстноротых рыб, как уже встречавшаяся нам в главе 3 гуйюй. Те древние рыбы сочетали в себе признаки, сегодня обнаруживаемые у двух разных групп. Одна из них – лучеперые рыбы, к которым относятся практически все современные рыбы, от групперов до гурами