Аякс Пенумбра 1969 - Робин Слоун

Книга падает.

Он успевает отметить собственную неосторожность и даже подумать о том, как еще можно было подойти к этой задаче, пока следит, как книга летит вниз мимо двадцати двух нижних полок, поступательно вращаясь и лишь едва подрагивая, – и падает в протянутые руки Маркуса Корвины.

Внизу в глазах у молодой женщины стынет ужас – а вдруг и она окажется виновной в случившемся, соучастницей? Она берет у Корвины книгу, еле слышно благодарит и стремглав несется к двери. Продавец раскрывает гроссбух в кожаном переплете на столе и что-то пишет туда.

Робко подходит Пенумбра.

– Прошу прощения, Маркус, – отваживается он. – Мне не следовало…

Корвина поднимает голову. Он улыбается – такое выражение лица у него Пенумбра видит всего второй раз.

– Я сам уронил три книги, но Мо не знает – я ему ни слова не сказал. Что касается меня… я ничего не видел.

Пенумбра кивает:

– Спасибо.

Корвина заканчивает запись, закрывает книгу в кожаном переплете и многозначительно по ней постукивает.

– Знаешь, такие люди, как Эвелин Эрдос – это и есть настоящие покупатели.

– Настоящие покупатели?

– Да. Настоящие читатели, – улыбка сходит с его лица. – Если бы я руководил этим магазином, сюда приходили бы только свои. Уж точно больше не терял бы времени на публику.

Слово «публику» он почти выплевывает.

Пенумбра на минутку задумывается. Потом говорит:

– Маркус… если бы магазин не был открытым для публики, меня бы сейчас здесь не было.

Корвина морщит лоб и еще раз кивает. Но выглядит непреклонным.

Продавец кое о чем успел столковаться. Клиент деверя-бухгалтера, Фрэнк Лейпин, управляет одной из площадок БАРТ, и он не прочь подключиться к их затее. Иными словами, за взятку охотно закроет глаза на то, что кто-то осмотрит место раскопок.

Корвина сообщает новость угрюмо.

– Но это же меняет дело к лучшему, разве нет? – спрашивает Пенумбра.

– Он хочет две тысячи долларов, – объясняет Корвина. – Рад бы сказать, что дело обстоит иначе, но таких денег у нас нет.

Он с кислой физиономией осматривает магазин.

– Как ты, возможно, заметил, мы не много книг здесь продаем. Фонд из Нью-Йорка оплачивает аренду… но не более того.

– И все-таки не отчаивайся, Маркус, – говорит Пенумбра. – Есть еще один меценат, которого мы можем привлечь.

С таксофона на Монтгомери-стрит Пенумбра звонит Лэнгстону Армитеджу. Объясняет, о чем узнал. Описывает город, корабль, карту. Рассказывает о книжном магазине.

Армитедж осторожничает.

– Кто этот книготорговец? – каркает он. – Какой-нибудь поставщик бульварного чтива?

– Нет-нет, – отвечает Пенумбра. – О Мохаммеде Аль-Асмари этого уж точно не скажешь. Я побывал во всех местных книжных, да и не только в местных, и этот… этот человек… он ни на кого не похож.

– Но он все равно просто книготорговец, мальчик мой. Коммерсант. Не ученый. Не интеллектуал. У него, как ни крути, только одна забота – продавать книги.

Пенумбра смеется:

– Я в этом вовсе не уверен.

– Тогда на чем он держится? – парирует Армитедж. – Это же бизнес, мальчик мой.

– Я бы сказал, это учреждение находится… на серой территории, сэр.

– Теневую игру ведем – так, Пенумбра? Ну-ну. Прецедент есть. Я тебе рассказывал о том, как Бичем специально устроился на работу к издателю в Венгрии, чтобы добраться до их секретных архивов?

– Нет, сэр.

– Так вот. Мы нашли его плавающим лицом вниз в Дунае, но неважно.

Пенумбра объясняет своему работодателю: чтобы добраться до останков «Уильяма Грея», потребуются немалые затраты.

– И для полной ясности, сэр, – добавляет он. – Корабль, скорее всего, превратился в спрессованный слой перегнившей древесины. Я все равно считаю, что попробовать стоит, но… нет никаких гарантий, что «Тюхеон» сохранился в каком-либо виде.

– Ты же знаешь, как у нас говорят: «Всё пропало лишь тогда, когда держишь в руках пепел от книги, оплакивая потерянные годы».

– Не знал, что у нас так говорят, сэр.

– Я пришлю тебе деньги, мальчик мой. Привези нам книгу!

Пенумбра приезжает рано, захватывая момент, когда последние остатки вчерашней толпы поднимаются, вяло потягиваются и расходятся искать, чем бы еще поживиться. К полудню в магазине пусто, и Корвина находит ему работу: надо переставить книги в коротком ряду на полпути к верхним полкам. Они взбираются по двум лестницам бок о бок и двигают тяжелые тома туда-сюда по некой системе, которой Пенумбра не понимает.

Работая, они разговаривают. Пенумбра рассказывает продавцу о Гальванике и о тамошней библиотеке. А сам узнает, что Корвина вообще-то был, можно сказать, моряком – механиком радиолокационной системы на борту авианосца. Провел четыре года в море.

– Я много читал, – рассказывает Корвина. – Так и заинтересовался всем этим.

– А что ты читал?

– Да чего только не читал! Всё подряд. У нас была лучшая библиотека во всем флоте. Ею заведовал офицер – я только потом об этом узнал – он входит в ту же… организацию, что и Мо. Он научил меня читать по-гречески.

– Погоди. Хочешь сказать, ваш авианосец был как-то связан с этим магазином?

– Еще как. Книгохранилище мичмана Тейлора на четвертой палубе. Есть целая сеть таких мест… это традиция, Аякс. У нее глубокие корни.

– Значит, есть уже два плавучих книжных магазина.

Корвина смеется.

– Ха! Да. «Уильям Грей» и «Коралловое море». Хотя, скажу тебе… мой был побольше.

Он улыбается. Номер три.

Через час у Пенумбры болит спина, дрожат икры, а руки – словно когти. Он того и гляди взмолится о перерыве, но тут внизу дребезжит колокольчик, и грубый голос спрашивает: «Есть кто-нибудь?» Громче: «Есть тут кто по имени Марк?»

Корвина напрягается. Шепчет: «Это он!» Пенумбра начинает спускаться, но Корвина снова шикает:

– Нет! Я сказал его бухгалтеру, что буду один. Оставайся здесь.

Не дав Пенумбре возразить, Корвина обхватывает лодыжками лестницу по бокам, расслабляет ладони и – Пенумбра разевает рот – соскальзывает прямо вниз, падая в позу полулежа на полу. Плавно встает и шагает сквозь ряды полок в переднюю часть магазина, исчезая у Пенумбры из вида и выходя на свет.

– Добро пожаловать, – слышит Пенумбра слова Корвины.

– Здорово, Марк, – голос посетителя груб и весел.

– Маркус, – поправляет его Корвина. – Вы клиент Элвина? Строитель?