Красный Император. "Когда нас в бой пошлет товарищ Царь..." - Михаил Ланцов

Как и ожидалось, уже на десятой минуте был отдан приказ о прекращении огня. После чего редкие пехотные цепи второго батальона, обошедшего оборонительные позиции противника с правого фланга, двинулись занимать деревню практически с тыла.

Скоротечные перестрелки. Редкие взрывы ручных гранат[20]. Крики. И уже спустя полчаса бойцы заняли большую часть деревни. Можно было бы быстрее, но Борисоглебский Иван Денисович – командир второго батальона – решил не рисковать и тщательно перепроверял каждый дом на предмет засевших противников. И надо сказать – небезуспешно. Конечно, время от времени вспыхивали малые, локальные столкновения, но они заканчивались самым стремительным образом. Гранаты, забрасываемые в окна сельских домиков, очень безальтернативно прерывали желания отдельных личностей сопротивляться солдатам Императора. Благо что к войне наладили относительно массовый выпуск этих «толкушек». Ничего особенно убойного, но их было много, и солдаты умели ими пользоваться.

После занятия большей части деревни вновь наступило небольшое затишье – Бардовский изучал донесения разведки и оценивал ситуацию. Лезть на штурм остатков турецкого батальона не очень хотелось из-за опасения перед бессмысленными потерями, за которые вполне реально могли дать по шапке. Но пришлось. В ответ на предложение о сдаче, озвученное с помощью рупора, со стороны траншей прозвучало несколько хаотичных выстрелов, и полковник решился начать штурм.

Краткая артподготовка в течение пяти минут плавно перешла в атаку второго батальона со стороны деревни, усиленного к тому времени двумя ротами из третьего. Наступать со стороны поля показалось Николаю Федоровичу неразумно, поэтому бойцы первого батальона лишь прикрывали своих товарищей винтовочным огнем, не давая возможности туркам из первой траншеи сильно высовываться.

Ближе к вечеру в расположении штаба полка объявился командир разведвзвода Игнатов.

– Товарищ майор, разрешите доложить, – козырнул Дмитрий Петрович, только что вернувшийся из поиска.

– Докладывайте. Почему так долго?

– В указанной вами деревне войск противника не обнаружено. А задержались потому, что, отходя, решили взять небольшую дугу и проверить еще и соседний хуторок. Там был обнаружен противник. Семь человек. В ходе боя взято в плен двое раненых, остальные уничтожены. При допросе пленные показали, что в пяти верстах к юго-западу расположен штаб бригады. Вот тут, – Игнатов указал пальцем на крупный поселок на карте, уложенной в планшетку. – Там услышали перестрелку и отправили сюда разведку.

– На подступах к Плоешти всего одна бригада? Каков ее состав?

– Восемь таборов[21], то есть батальонов.

– Они полного состава?

– Да, по семьсот-восемьсот человек.

– Батальоны где-то поблизости сосредоточены?

– Никак нет. За исключением разбитых нами двух батальонов, остальные разбросаны отдельными частями по всей округе. Один даже с юго-восточной стороны Плоешти прикрывает.

– Даже так? – удивился Бардовский.

– Допрошенные сообщили нам о том, что знают про успешное наступление первого корпуса к востоку отсюда. И о боях на подступах к Констанце.

– Так ведь сражение за Бухарест не началось, откуда такие опасения с южного направления?

– Пять дней назад неизвестные взорвали мост через реку Яломицу, а три дня назад к югу от Урзичени видели разъезд казаков, ведущих глубокую разведку.

– Хм. Какими силами охраняют штаб бригады?

– Ротой. Если, конечно, не усилили за минувшее время.

– Хорошо. Николай, – обратился Добровольский к ординарцу. – Пригласи ко мне ротмистра Коровьева и сотника Черногривого.

Спустя минут пять.

– Значит так, орлы. Вот тут, – Добровольский указал пальцем в деревушку, – стоит штаб турецкой бригады. По разведданным, ее охраняет всего рота солдат. Берете своих бойцов и немедленно выдвигаетесь. Задача – штаб взять, охрану перебить. Офицеров и документы желательно взять без сильных повреждений. Если таковое не будет возможно – вырезайте всех и возвращайтесь. Даже при удачном исходе в деревне задерживаться не стоит. Старшим пойдет Коровьев. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Тогда с Богом.

– Николай Федорович, – Добровольский устало взглянул на полковника, – только что получил депешу от Ивана Аркадьевича. По итогам боя, у нас восемнадцать человек убито, пятьдесят четыре – ранено, из них шесть – тяжело.

– А по туркам итог подвели?

– Иван Аркадьевич опасается преждевременных выводов. Там очень много раненых, а силы полковых медиков не безграничны.

– Он боится, что утром мы будем вынуждены продолжить похоронные дела?

– Именно так. Иван Аркадьевич считает, что девять из десяти раненых турок до утра не доживет. Их очень сильно посекло шрапнелью и осколками гранат. Вы же помните, когда штурм траншей начался, наши солдаты начали забрасывать турок гранатами… – Добровольский запнулся. – У нас даже перевязать их нечем. А если бы нас так?

– Много легкораненых и здоровых? – проигнорировал это уточнение Бардовский.

– Сотни полторы.

– Может, это и к лучшему, – задумчиво произнес Бардовский. – Чем сейчас меньше пленных, тем лучше. А то, не ровен час, эти три полка пойдут нас на зуб пробовать. Кстати, Иван Степанович, что вы думаете об организации обороны? Как лучше стать?

Новосильский Федор Михайлович стоял на мостике флагманской канонерской лодки первой колонны. В его голове крутились далеко не радостные мысли о том, каким образом пусть и столь большой группой, но канонерских лодок получится потопить довольно современные турецкие броненосцы. Да, кое-какое преимущество в количестве орудий у него имелось, но вес бортового залпа и водоизмещение уступали столь решительно, что Федору Михайловичу вся эта затея казалась самоубийственной авантюрой.

– Федор Михайлович, – прервал практически медитацию командующего Черноморским флотом Андрей Иванович Никонов, – справа по курсу видны дымы. Визуальное наблюдение пока недоступно.

– Думаете, турки?

– Похоже на то. По данным нашей разведки, турецкая эскадра должна быть где-то в этом районе.

– Передайте по флотилии полную боевую готовность, и, Андрей Иванович, голубчик, пусть соберут людей на молитву.

– Вы думаете…

– Я уверен, что многих мы сегодня недосчитаемся. Если, конечно, эти дымы – ожидаемые нами турецкие броненосцы.