Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей» - Мартина Фоккенс

– О, как приятно! Меня это заводит… Продолжай, кусай.

Он пыхтит.

– Можешь кусать меня за пальцы рук и ног?

– Да, но это сверх оплаты. Придется прибавить.

– С радостью.

Он добавляет денег.

Я покусываю пальцы ног и рук. Очень нежно. Каждый раз он блаженствует.

– А сейчас я хочу встать на колени… Потрясающе… Ты будешь кусать мой член?

«Хорошо, хоть в рот не брать», – думаю я.

– Не проблема. Вопрос только в деньгах. Money, honey!

Отсосать – это не ко мне. Но укусить. Он нетерпеливо хватает бумажник, вытаскивает крупную купюру и протягивает мне. Я вынимаю презерватив, и он надевает его. И я начинаю покусывать.

– Ай, больно!

– О, прости!

– Давай полегче.

– Так хорошо?

– Да. чудесно. Ты не представляешь, до чего.

Я начинаю уставать, у меня болят челюсти. Я решительно цапаю его за пенис.

– Уф, как хорошо!

И он тут же кончает.

– А ты не торопыга, – с облегчением говорю я.

Миссия выполнена.

Луиза, 1965

– Входи. Привет, Йорис, как дела?

– Помаленьку, Мария. Сегодня я буду твоим креслом. Нужно, чтобы моя малышка Мария отдохнула.

– Мне нравится эта мысль. Вчера я работала допоздна, а сюда пришла на рассвете. Так что где это твое кресло?

Йорис опускается на колени, потом на четвереньках подползает ко мне.

– Ну, Мария, садись.

Я усаживаюсь в свое удобное кресло и позволяю себе расслабиться. Вдруг Йорис принимается ерзать, и я едва не падаю.

– Ты спятил? Я чуть нос не разбила!

– Да ладно, Мария, не злись. Скажи лучше, твоя сестра-близняшка придет сегодня?

– Должна прийти, Йорис. Она обычно не опаздывает.

– Вот и славно. Пусть она тоже отдохнет в моем кресле.

Выхожу в коридор, нахожу Мартину и прошу присоединиться к нам.

– Привет, Молли! Как твой день, удачно прошел?

– Да, только выдохлась я.

– Скажи пожалуйста. Тогда садись в кресло и отдыхай.

Молли резво прыгает в кресло Йориса. Тот рад-радешенек. Кресло, перебирая «ножками», везет ее по комнате.

– Мария, Молли, а что, если вы вдвоем сядете в кресло?

– Ладно, а ты не рухнешь под тяжестью двух изрядных толстушек?

– Ну нет, – уверяет Йорис, – вы настоящих толстушек не видели!

– О’кей, Йорис. Готов?

И мы обе влезаем на Йориса, балансируем и щекочем его по очереди. Он ржет как ненормальный и в конце концов падает. Мы валяемся на полу, икая от смеха, и не можем подняться.

Йорис напускает на себя серьезный вид и кричит:

– Вы сломали мое кресло, негодницы! Это все вы виноваты!

Взрыв хохота. Стоит нам только взглянуть друг на друга, как мы снова начинаем смеяться. Мы просим:

– Йорис, успокойся, починим мы твое кресло!

Сказано – сделано. «Чиня» Йориса, я чувствую, что его боеголовка вот-вот взорвется. Мы начинаем ласкать его, он расслабляется и кончает. Йорис доволен, как кот.

– Что ж, мне пора, – говорит он. – Пока, Молли, пока, Мария! До следующего сеанса отдыха!

Мартина: «Лекса мы знаем давным-давно. А он хорошо знает квартал «красных фонарей» и знает, о чем рассказывает».

Я с семнадцати лет навещал квартал «красных фонарей», но никогда не описывал то, что он собой представляет. Сегодня я делаю это по просьбе Тины.

Лично я считаю, что прежние девочки знали свое дело не в пример лучше нынешних красоток. Если коротко и грубо, то схема сейчас такова: вошел-разделся-лег-трахнул. Вот и все. А как было тогда, в конце шестидесятых?

Ну, разумеется, мы трахались. Но до этого меня раскошеливали по полной программе! На даме было надето по меньшей мере трое трусиков. Профессия этих дам была сродни искусству. Изысканной войне. У каждой были свои «фишки».

Лиз, к примеру, любила задать порку. А Жасмин устраивала отличные ролевые игры. И она рисовала на моей шее смешных человечков своим карандашом для бровей.

В шестидесятых годах началось нашествие девочек из Латинской Америки. Сначала бразильянки. Потом колумбийки.

Они работали недорого и со страстью. У них был свой стиль, непохожий на стиль голландок. Конечно, языковой барьер никто не отменял, но в конце концов язык любви знаком всем, так ведь? Они составляли конкуренцию занаркоманенным шлюхам, съезжавшимся со всей Европы и продававшим себя за гроши. На самом деле они сделались цветом голландской проституции, все эти Марии, Анны и так далее.

После пришла волна с Востока: албанки, румынки, югославки, польки, чешки. Из-за языкового барьера и желания избавиться от вас как можно скорее они исполняли все ваши прихоти и просили за это всего ничего. Клиенту полагалось шустро сбросить с себя одежду, рухнуть в койку, трахнуться, одеться и свалить. Следующий! Проходим, не задерживаемся. Они обслуживали по пятнадцать клиентов за день.

Но вернемся к сестричкам с Аудезейтс Форбургвал, Луизе и Мартине. Кстати, последняя все еще при деле! Они близняшки. Никогда не угадаешь, с какой из них встречаешься сегодня. При всем том они разные. Одна в постели более настойчива, вторая склонна к садо-мазо. В любом случае у меня остались самые лучшие воспоминания о времени, проведенном с ними. Настоящие профессионалки. Аппетитные формы, все как мне нравится. Я иногда спрашиваю себя, каково было бы еще раз порезвиться с ними.

Чем они были лучше остальных? Хороший вопрос. Профессионализм – он все равно что зеркало. Отражает все, что в эту минуту происходит в вашем воображении и что вы любите. Если и девочке это нравится – тем лучше. Разумеется, она делает это из-за денег, а вы приходите к ней за ощущениями, которые не можете получить дома. Почему? Потому что дома у вас отношения иного плана и вашу фантазию охлаждает чувство уважения к партнеру. А вот с профессионалкой совсем не так. Она удовлетворяет самые грязные ваши прихоти и говорит вам, что возможно, а что – нет. Например, не все девочки согласны на садо-мазо, ролевые игры, «золотой дождь» и секс втроем.