Психокинетики - Рома Ньюман

Полковник Ройгас, мужчина с бледноватым лицом и глазами навыкате, сидевший напротив Громова, оторвался от изучения папки, скептически посмотрел на Эдуарда Евгеньевича.

– То есть достоверно установлено, что подрыв взрывного устройства этому парню не страшен?

– Да, – кивнул Громов.

– Что использовалось при взрыве?

– Там было около двух килограммов тротила, насколько я помню.

– Дом разлетелся?

– Как карточный.

– И этот ваш парень находился в эпицентре взрыва, да? У него даже перепонки в ушах не лопнули?

– У него не выявлено никаких повреждений.

– В это довольно трудно поверить.

– Вот поэтому после его выписки из госпиталя, – вздохнул Громов, передавая Ройгасу вторую папку, – были проведены некоторые специальные исследования. В результате установлена экстраординарная способность объекта противостоять самым разным поражающим факторам.

– Каким именно факторам? – Вопрос принадлежал полковнику Мережко, приземистому мужчине с крупным лицом и носом, похожим на картошку.

Сидел он слева от Ройгаса.

– Любые: ударная волна, попадание пули, осколков – все, что может нанести физический вред.

Ройгас пожал плечами.

– И как это работает? У него сверхпрочная кожа, от которой все отскакивает, или что?

Громов повернулся к Малахову. Владимир Данилович был более сведущ в подобных нюансах.

– Защитная аура, – тут же пояснил профессор.

– Аура? – переспросил Ройгас.

– Да. Высокоактивное биоэнергетическое поле, если быть точным. Подобными полями обладает любой из нас, однако в случае Лапшина это излучение проявляется более интенсивно. Оно формирует защитный кокон – силовой щит, способный отклонять поражающий фактор.

– Как именно это происходит?

– Физика защитного механизма основана на волновых колебаниях. Мы все резонируем на определенных частотах. Даже наша планета. Уникальность Лапшина в том, что его излучение имеет вполне материальное проявление во внешнем мире.

Ройгас молча смотрел на Малахова, обдумывая услышанное.

– Он постоянно живет в этом коконе? Он не может бриться? До него не получится дотронуться?

Озвученные вопросы принадлежали худощавому полковнику Журавлеву, сидевшему напротив Малахова.

– Не совсем так. – Малахов поправил очки. – Мы до конца не изучили природу этого дара. Например, мы не можем сказать, по какому принципу формируется конкретный защитный механизм. Точно известно одно – величина резонанса тела Артема способна мгновенно изменяться в экстремальной ситуации. Я предполагаю, это происходит интуитивно и не зависит от желания самого Лапшина. Случай в Дагестане, возможно, подтверждает теорию. Артем не знал о взрывчатке, но его тело само защитило себя, выделив значительное количество энергии за мгновение до взрыва.

– Мы провели множество тестов, – вернул инициативу Громов. – Включая воздействие на объект ядами и другими отравляющими веществами – его энергетика нивелирует все вот так, – он громко щелкнул пальцами, повернулся к Горелику, тихо добавил: – Наверное, только радиацией не облучали, да?

– Не знаю, что вы еще там с ним творили, – вздохнул Михаил Викторович. – У меня уже последние волосы повыпадали от услышанного.

– И это все – правда? – настойчиво стиснув губы, спросил Ройгас.

– Более чем, Валер, – кивнул Громов. – Я сам не особо верил, пока не столкнулся с ним лично.

Ройгас какое-то время всматривался в лицо зама, быстро кивнул:

– Допустим.

– То есть фактически его невозможно убить? – уточнил Журавлев. – Это же идеальный солдат!

– В правительстве тоже так посчитали, – хмыкнул Громов. – Поэтому в спешке – а это пришлось на один из первых этапов сирийской кампании – запустили проект по созданию неуязвимого диверсанта.

Эдуард Евгеньевич предоставил офицерам третью папку с документами.

– Кодовое название «Вечный». В рамках этого проекта Лапшин прошел интенсивный курс переподготовки и был направлен в Сирию.

– Какие задачи он выполнял? – спросил Мережко.

– В самом начале – разведрейды совместно с ГРУ. Обкатывали его умения. Потом, когда понабрался опыта, пошла диверсионная работа по точкам террористов.

– В дальнейшем он действовал один? – задал вопрос Ройгас.

– Нет, так же – в составе подразделения. Со временем он набрал людей и сформировал собственную группу. Однако все ее члены выполняли функции поддержки и прикрытия. Основные задачи Лапшин всегда выполнял в одиночку.

– Результативно?

– В общем-то, да. Если дело пахло резней, проще же отправить человека, которого не возьмет ни пуля, ни снаряд. Я уверен, что благодаря этому удалось сберечь не одну жизнь.

– А в плане конкретной работы был результат?

– Да, был, – ответил Громов и холодно посмотрел на Ройгаса.

– Повезло, что он на нашей стороне, – кивнул Журавлев.

– Он был на нашей стороне.

– Почему был? – оторвался от папки Журавлев.

Эдуард Евгеньевич полувопросительно посмотрел на Малахова, сидевшего справа от него. Тот лишь спокойно смотрел в ответ. Генерал-майор тяжело вздохнул.

– Два года назад Артем получил задачу отработать место дислокации сил Коалиции. Говоря простым языком, через границу Сирии и Ирака американцы гнали караваны с оружием для поддержки «умеренной оппозиции». Отряд Лапшина должен был перекрыть канал поставки, но что-то пошло не так и группе пришлось отходить к точке эвакуации. Тогдашний руководитель проекта «Вечный» полковник Волжанский убедил оперативный штаб оборвать связь с группой и запретить вылет авиации для эвакуации. Фактически они бросили ребят в пустыне. Как потом объяснял сам Волжанский, риск потери авиатехники и ее экипажа был очень высок, и он не хотел повторения инцидента в Турции. Он был убежден, что если американцы возьмут в плен группу безликих наемников – это еще ничего не значит. Но если бы они сбили вертолеты ВС РФ и захватили экипаж, то у них на руках оказались бы неопровержимые доказательства нападения со стороны российских военных. А уж америкосы-то смогли бы раскрутить эту историю с голливудским размахом.

Громов вздохнул.

– Поэтому группа была брошена, и наши представительства уже готовились открещиваться от нее всеми неправдами, но заявлений с американской стороны, к нашему удивлению, не последовало. Они умолчали о нападении на их караваны с оружием, хотя вполне могли склепать репортаж об обстреле грузовиков с медикаментами.

– И чем все закончилось? – спросил Журавлев.

– Большая часть группы Лапшина уничтожена при отступлении. Остальные, включая самого Артема, пропали без вести.