Сад похищенных душ - Марси Кейт Коннолли

Я вожусь с тенями, тку из них нечто, похожее на палатку, чтобы можно было укрыться. Теневые верёвки обвиваются вокруг двух ближайших деревьев, а спереди висит теневое полотно, чтобы мы могли залезть внутрь. До недавнего времени я не подозревала, что другие одарённые люди могут чувствовать тени, из которых я плету. Много лет я думала, что это секрет – мой и Дары.

Здорово, что теперь я могу им поделиться, и к тому же я научила Лукаса лучше управляться с его световым пением.

Я сижу на пне поблизости, жду, когда вернётся Лукас, и играю с тенями, когда слышу голос Дары.

– Эммелина, я хочу есть, – скулит она.

Я вытаскиваю её клетку и ставлю рядом с собой на землю. Дара выглядит такой крошечной и хрупкой, что от этого у меня на сердце становится на одну трещину больше.

Я могу покормить её сейчас и разобраться с ней до того, как вернётся Лукас. Тогда он не услышит её хныканья. Я отрываю несколько кусочков от остатков мяса и проталкиваю их между прутьев. Дара жадно съедает их.

Я смотрю в сторону, надеясь, что она хотя бы ненадолго оставит меня в покое, но когда она заходится в яростном припадке кашля, я снова оборачиваюсь к ней. Лицо Дары наливается красным, а потом становится лиловым, под цвет платья.

– Дара! – кричу я.

Её рот открыт, но она как будто не может выговорить ни слова. На долю секунды я думаю, не притворяется ли она, но когда её губы синеют и она падает на пол клетки, я убеждаюсь, что это не так.

Я отвечаю за Дару, за моего бывшего лучшего друга. Я не могу вот так просто позволить ей умереть.

Сначала я пытаюсь просунуть палец между прутьями, чтобы похлопать её по спине и помочь выплюнуть то, чем она подавилась, но клетка такая крошечная, а когда я её увеличиваю, то уже не могу дотянуться до Дары. Её лицо синеет сильнее, а кашель становится всё громче, более хриплым. Она растягивается на полу, а затем раздаётся ещё более страшный звук – тишина.

Ужас пронзает моё тело. Я распахиваю дверь клетки, вытаскиваю Дару наружу и трясу её в надежде, что это поможет вытолкнуть коварный кусок пищи. Она бессильно висит у меня на руках, глаза закатились.

– Дара, пожалуйста, очнись!

Я пытаюсь вспомнить, что нужно делать, чтобы помочь задыхающемуся человеку. Кажется, нужно похлопать по груди и спине. Я пробую и то, и другое, и только после того как я несколько раз ударяю её по груди, веки Дары приподнимаются.

Облегчение охватывает меня, но лишь на мгновение. Внезапно Дара вырывается из моих рук, ужасное хихиканье срывается с её губ, и она бросается в гущу папоротников.

– Свобода! Свобода, свобода, свобода, свобода! – поёт она.

– Нет! Вернись, ты обязана! Пожалуйста!

Страх несётся по моим жилам, у меня подкашиваются ноги, когда я понимаю, какую чудовищную ошибку допустила. Я бросаюсь в кусты, надеясь поймать Дару. Краем глаза замечаю её, когда она превращается в кролика. Я бросаю ей вслед теневую сеть и ловлю её. Но когда я лихорадочно тяну Дару к себе, её передние лапы превращаются в когти, и в сети появляется дыра. Дара проскальзывает в неё и снова бежит.

Я несусь вслед за ней, мои тени замедляют Дару, цепляясь за неё снова и снова.

А Дара только смеётся, наслаждаясь обретённой свободой. Она играет со мной.

Внезапно я лечу на землю, зацепившись ногой о торчащий корень. Я падаю в папоротники, а когда я сажусь прямо, Дары уже не видно.

– Спасибо, Эммелина! – доносится её голос, становясь тише с каждой секундой. Судя по всему, теперь она надо мной, и я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы заметить вспышку белых крыльев, поднимающихся всё выше, выше и выше к кроне. Ужас тошнотворным грузом оседает в моей груди.

Что я наделала?!

Я бросаю вверх теневые верёвки в последнем отчаянном усилии поймать Дару, но она легко стряхивает их, а затем улетает в ночь. Чтобы поймать её, мне нужен свет Лукаса, сплетённый с моими тенями. Она отлично рассчитала свой побег. Коварно.

Слёзы наворачиваются мне на глаза. Дара на свободе, и это моя вина. Она может творить какое угодно разрушение. Я в ответе за любой вред, который она причинит. Теперь ещё больше урона, за который я несу ответственность. Этого я уже не в состоянии вынести.

Но что мне было делать? Рисковать её жизнью? Я не могла этого допустить. Она слишком хорошо меня знает. Она знала, что я обязательно помогу ей.

Снова Дара воспользовалась мной против моей воли!

Я падаю в листву, прячу лицо в ладонях и даю волю слезам, пока не слышу в лесу чьи-то шаги и тихий шёпот – это Лукас напевает свету, чтобы тот озарил ему путь во тьме.

Что я ему скажу? Как мне признаться в том, что я сделала? Он придёт в ярость и огорчится.

Лукас доходит до полянки, где мы встали лагерем, и окликает меня. Я поднимаюсь на ноги и медленно поворачиваюсь к нему. Моё сердце громко стучит. Когда Лукас видит моё осунувшееся лицо, его улыбка гаснет.

– Что случилось, Эммелина? – спрашивает он.

Наша пустая маленькая светотеневая клетка стоит рядом с пнём. Я сглатываю – и это ощущается, будто я проглотила нож.

– Дара сбежала.

Все краски испаряются с лица Лукаса:

– Как – сбежала?!

Слёзы снова набухают у меня на глазах.

– Она обманула меня, – говорю я хриплым шёпотом. – Я подумала, что она задыхается. Она так жутко изменилась, была сначала красной, потом лиловой. Я не могла допустить, чтобы она умерла, я всеми силами пыталась её спасти. А потом она вырвалась у меня из рук и убежала. – Я качаю головой. – Я пыталась её поймать, но у меня ничего не вышло. Прости меня, Лукас. Я не должна была ей верить.

Признавшись, я оседаю на пень. Я даже не могу смотреть на него: мне страшно вообразить, что он обо мне думает. Мир плывёт у меня перед глазами. Мгновением позже тёплые руки Лукаса обвивают меня.

– Мне жаль, Эммелина, – тихо говорит он. – Она всегда была обманщицей, а ты честная и искренняя.

Я не думала, что могу плакать сильнее, и понимаю, что ошиблась. Как оказалось, прощение обернулось самой большой неожиданностью.

Ядежурю первая, позволив Лукасу поспать. Кажется, будто мы бодрствовали целую вечность. Пустая клетка Дары снова лежит у меня в сумке, в целости и сохранности, на случай, если мы снова её изловим. До тех пор мы всегда будем начеку.

Трудно поверить, что она на самом деле сбежала, мой единственный постоянный спутник. Несмотря на всё, что она сделала, я не могу не скучать по ней.

Пока Лукас дремлет на теневой постели, я занимаю свой пост на валуне, окружив себя лесными тенями точно бронёй. Ночью густой лес оживает, наполняется хищным ворчанием, шипением и шорохами. Надо мной в прореху в кроне светит луна, рядом поблёскивают одна-две звёздочки. Одной, в этом странном месте, мир кажется мне куда более обширным, чем я могла себе представить. От ни в чём не нуждающейся девочки, которая никогда не покидала родительского особняка, я прошла уже долгий путь. Я понятия не имела, что мой мир такой маленький. Раньше он целиком вращался вокруг Дары и моей магии, и больше для меня ничто не имело значения. Ирония, но именно поэтому я сбежала – чтобы сохранить две самые ценные для меня вещи.