Сад похищенных душ - Марси Кейт Коннолли

Я пытаюсь заснуть, но на деле только долго-долго смотрю в небо над головой, где перемигиваются звёзды.

Внезапно я сажусь прямо.

Я готова поклясться, что слышала лошадиное ржание и цокот подков по камням. Вот снова эти звуки, их ни с чем не спутать. Холод охватывает мои плечи и скользит вниз по спине. Хотя мы и спрятаны под теневым навесом, я призываю новые тени и укутываюсь в них.

Предосторожностей слишком много не бывает.

Топот копыт приближается, теперь я вряд ли засну. Если это люди леди Эшлинг, я должна знать. Я подавляю кусачий страх и выскальзываю из-под навеса, осторожно, чтобы не разбудить Лукаса. Лучше, если я сама всё разведаю: меньше риска, что нас поймают.

В окружении теней я поднимаюсь наверх, тщательно прислушиваясь, не донесутся ли до меня обрывки разговоров. Поднявшись на верхнюю ступеньку, я проскальзываю в щель рядом с ней и выглядываю из неё.

На холме собралось множество всадников – все в узнаваемых зелёных плащах, по которым легко опознать слуг леди Эшлинг. Судя по всему, они разбивают лагерь. Слуги очень близко, но мы всё равно должны быть в безопасности на дне ущелья. Я на это надеюсь, потому что нам остаётся только ждать, когда они снимутся с места. Моё сердце громко стучит, и мне страшно, что оно меня выдаст. До меня долетают обрывки слов, но ни о чём интересном гвардейцы не говорят, как вдруг я слышу слова «похититель магии» – их произнёс один из двух солдат, готовящих лошадей к ночлегу.

– Кажется, это единственное, что способно испугать леди, – говорит первый стражник. – Но кто знает, может, слухи врут?

Похититель магии. Кто-то, кто может заставить волшебный дар исчезнуть, если я верно помню строчки из книги Альзы. Я понимаю, почему его появление может привести леди Эшлинг в ужас. Признаюсь, мне и самой немного тревожно от таких новостей.

– Я им не верю. Вот увидите, что мы тут просто тратим время, пока леди охотится за девочкой и мальчиком, которых мы выслеживали. Тот человек был в отчаянии. Он сказал бы что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Я никогда ни о чём таком не слышал.

Второй гвардеец пригибается – лошадь чуть не попала хвостом ему по лицу.

– Однако мы должны прочесать всё вдоль и поперёк, или головы не сносить нам, а не похитителю магии.

Второй гвардеец что-то неразборчиво ворчит, и они заканчивают рассёдлывать лошадей. Они охотятся на похитителя магии. Похоже, леди Эшлинг намерена от него избавиться. Или это просто хитрость, чтобы замаскировать её истинные намерения? Сила, с помощью которой можно лишить человека магии, должна быть действительно мощной. Но если леди Эшлинг уже прибрала к рукам все дары, какие только можно, какая ей польза от этого конкретного вида магии?

Когда гвардейцы уходят, я снова высовываюсь и в недоумении вновь наблюдаю за лагерем. Он уже почти готов: палатки поставлены, лошади вычищены, костры горят. Свет огней отгоняет тьму, но для меня это значит больше теней, среди которых можно спрятаться, если я наберусь храбрости подойти ближе к кострам…

Не успеваю я додумать эту мысль, как летящая белая вспышка в лагере приводит меня в оцепенение.

Симона.

Странная беспокойная девочка, которую я впервые встретила несколько месяцев назад, рассеянно ходит между палаток и напевает себе под нос. Я ныряю вниз и крадусь обратно в ущелье.

Она ни в коем случае не должна меня увидеть.

Она умеет читать мысли и может учуять меня даже за завесой теней. Мне ещё очень повезло, что никто не подозревает, что мы здесь. Я тихо спускаюсь по ступеням, по возможности держась тёмных закутков. Главное – не попасться ей на глаза. Я молюсь, чтобы она не посмотрела вниз, в ущелье.

Но даже если Симона это сделает – поднимет ли она тревогу в лагере? Или она позволит нам уйти? Она ведь не по своей воле странствует с гвардейцами, и во время нашей последней встречи я ясно увидела, что она так поступает, только когда леди Эшлинг полностью подчиняет её себе. Мои мысли крутятся и мельтешат в беспорядке, а я спускаюсь на дно и бегу к нашему теневому навесу. Он за поворотом, недосягаем для её взгляда. Я снова сажусь на своей постели. Я боюсь оставаться здесь, но бежать боюсь ещё больше. Выход отсюда только один: с той стороны ущелья, где гвардейцы разбили лагерь.

Лукас спит в счастливом неведении. Я не стану его будить, если только нас не настигнет опасность.

С похолодевшим сердцем я ложусь на спину, напрасно призывая к себе сон, пока вновь не встаёт солнце.

Яне успеваю разбудить Лукаса – с этой задачей справляется солнце. Он зевает и потягивается, и я сажусь рядом с другом, прижав палец к губам, отчего его улыбка сразу гаснет:

– Эммелина, что…

– Тшш, – шепчу я. – Гвардейцы разбили лагерь наверху.

Лукас бледнеет.

– Они приехали, когда ты спал. Гвардейцы нас не заметили, но теперь нужно выждать, пока они не уедут, чтобы безопасно выйти из-под навеса.

– Есть что-нибудь на завтрак? – Лукас с надеждой кивает на наши сумки.

– Немного хлеба и яблок, это всё.

Я передаю ему сумку. Он вытаскивает яблоко и трёт его о рубашку.

– Думаю, не стоит пользоваться магией, пока они здесь. – Лукас с тоской смотрит на хлеб.

– Так будет безопаснее всего, – мой дар нас скрывает, а его может выдать.

Лукас оставляет хлеб в сумке и принимается за яблоко.

– Что, по-твоему, они здесь делают?

Меня пробирает дрожь при воспоминании о Симоне.

– Они охотятся на кого-то с даром. Пока ты спал, я прокралась наверх, чтобы разузнать что-нибудь.

– А какой именно дар, ты знаешь?

– Двое стражников что-то говорили про похитителя магии. Похоже, леди Эшлинг боится, что такой человек существует, и хочет избавиться от него.

Покончив с яблоком, Лукас садится прямее:

– Похититель магии? Никогда не слышал о таком даре.

Я вскидываю брови:

– Стражники говорили то же самое. Один считает, что они просто теряют здесь время, но другой как будто верит, что слух может быть правдивым. В книге Альзы я тоже видела упоминание о таких людях. Не хотела бы я встретиться с кем-нибудь, кто обладает подобным даром.

– Я тоже. Я не вынесу, если лишусь магии. Она моя суть, ты понимаешь, о чём я?

– Ещё как. Не знаю, кем бы я была без магии.

Это главная причина, по которой я сбежала из дома, хотя кажется, будто это случилось очень давно.

– И я даже не хочу об этом думать, – заканчивает Лукас.

Я поднимаюсь, чтобы узнать, сворачивают ли гвардейцы лагерь. Некоторые уже готовят лошадей, и от недавно потушенных костров клубами поднимается дым. Но пока ещё они по-прежнему преграждают нам единственный выход.