Магия шипов - Маргарет Роджерсон

Книга лгала.

Стиснув зубы, Элизабет подняла глаза. Малефикт остановился прямо над ней, не успев ее заметить. Его глаза вращались в глазницах, двигаясь независимо друг от друга и осматривая сад. Те, которые она успела ранить, закрылись, и из них, подобно слезам, текли ручьи чернил.

«Послушница…»

Сопротивляться шепоту было все равно что плыть в промокшей одежде, едва держа нос и рот над поверхностью. Она заставила себя вытянуть голову и сжала пальцы вокруг рукоятки меча.

– Еще чуть-чуть, – сказала она себе. Монстр придвинулся ближе, и его желтый глаз посмотрел вниз. Когда он заметил ее, его зрачок расширился так сильно, что вся радужная оболочка стала черной.

Сейчас.

Она вонзила меч в монстра, прокалывая этот глаз. Чернила стекали по ее рукам и капали на мох. Рев малефикта сотряс ночную тишину. Неожиданно, отползая в сторону, Элизабет увидела огни, мигающие в городе у подножья холма. С каждой секундой к ним присоединялись все новые и новые, распространяясь от дома к дому, словно тлеющие угольки. Саммерсхолл просыпался. Ее план удался.

А ее собственное время истекало.

Из темноты появилась рука и подбросила девушку в воздух, как тряпичную куклу. Острая боль пронзила ее, когда плечо ударилось о ствол дерева, и она покатилась по влажной траве. Элизабет ощутила медный привкус во рту, а когда села, хватая ртом воздух, все вокруг расплылось. Лямка ее ночной рубашки болталась свободно, порванная и окровавленная. Темная фигура малефикта возвышалась над ней.

Он наклонился ближе. У него была бугристая голова, но не было лица – никаких черт, кроме бесчисленных выпученных глаз.

– Ты странная девчонка. О-о-о… в тебе есть что-то… причина, по которой ты проснулась сегодня ночью, пока остальные спали…

Меч Наставницы лежал в траве. Элизабет схватила его и выставила навстречу монстру. Клинок задрожал.

– Я могу помочь тебе, – уговаривало чудовище. – Я вижу вопросы в твоей голове… Так много вопросов и так мало ответов… Но я мог бы рассказать тебе секреты – о, такие секреты, которые ты и представить себе не можешь, секреты, превосходящие твои самые странные фантазии…

Словно в водовороте, ее мысли следовали за его шепотом к какому-то темному, всепожирающему месту – туда, откуда, она знала, ее разум не вернется. Элизабет судорожно сглотнула. Ее рука нащупала ключ, висящий на груди, и девушка представила, как Наставница захлопывает гримуар, отсекая голос монстра.

– Ты лжешь, – заявила она.

Гортанный смех наполнил ее сознание. Вслепую она бросилась на него. Чудовище отшатнулось, и Демоноубийца засвистел в воздухе. Раздался треск – Книга Ока ударила по дереву, на которое Элизабет опиралась мгновение назад. Этот удар раздавил бы ее, как игрушку.

Она бежала, спотыкаясь об упавшие яблоки. Сбитая с толку, девушка чуть не врезалась в бледную фигуру, стоявшую между деревьями. Это было что-то крылатое и белое, с печальным и серьезным лицом, изъеденным временем. Ангел из мрамора.

Надежда проснулась в ней. Статуя была тайником с припасами, которые могли быть использованы хранителями или горожанами во время чрезвычайной ситуации. Она пошарила в яме под пьедесталом, пока ее пальцы не наткнулись на скользкую от дождя банку.

Голос малефикта преследовал ее.

– Я расскажу тебе, – шептал он, – правду о том, что случилось с твоей Наставницей. Ведь этот секрет ты хочешь узнать? Кто-то сделал это… кто-то выпустил меня…

Пальцы Элизабет замерли на крышке жестянки.

– Я могу сказать тебе, кто это был – один из учеников!

Воздух дрожал от движения, но Элизабет медлила. Склизкая кожа обхватила ее со всех сторон, сжимая в зловонных объятиях. Монстр оторвал девушку от земли одной рукой, поднеся так близко к своим бесчисленным глазам, что она могла видеть набухшие чернилами капилляры, протянувшиеся сквозь них темными нитями. Пальцы чудовища начали сжиматься. Элизабет почувствовала, как ребра вогнулись внутрь, а остатки воздуха из легких вырвались слабым выдохом наружу.

«Это не должно закончиться так», – подумала она, борясь с заливающей сознание темнотой. Ей предстояло стать хранительницей книг и слов. Она была их другом. Их хозяйкой. Их стражем. А в случае необходимости могла их уничтожить.

Ее рука высвободилась, и она подбросила содержимое банки в воздух. Малефикт издал мучительный вопль, когда облако соли окутало его. Хватка монстра ослабла, и Элизабет выскользнула из нее, с тошнотворным треском приземлившись возле статуи ангела. Перед глазами заплясали искры. Какое-то мгновение она не могла пошевелиться, не чувствуя рук и ног, и даже подумала, не сломала ли спину. Затем осязание вернулось к ее пальцам в виде покалывающей волны. Рукоять Демоноубийцы все еще была в ладони. Она не должна отпускать его.

Прежде чем шепот чудовища снова успел вонзиться в ее разум своими когтями, девушка перекатилась на бок и оказалась перед гигантским голубым глазом. Он покраснел и увлажнился, дрожа от боли и усилий оставаться открытым, чтобы не упустить ее из виду. Собрав последние силы, она заставила себя подняться. Элизабет занесла меч Наставницы над монстром и, вложив весь вес и всю ярость, опустила его вниз и утопила по рукоять в жирной туше чудовища.

Зрачок глаза расширился, потом сузился.

– Нет, – прохрипел малефикт. – Нет!

Чернила запузырились по краям раны. Элизабет стиснула зубы и провернула лезвие меча. Чудовище дернулось, отбросив ее в сторону. Демоноубийца застрял в его теле и оказался далеко от нее, но он больше не был ей нужен. Глаза гримуара дико дернулись, а затем замерли, закатываясь вверх, скрываясь под веками. Как будто очень быстро старея, кожа монстра начала сереть, затем трескаться и шелушиться. На глаза набежала мутная пелена. Части его тела съежились. За долю мгновения малефикт развеялся по ветру, подняв фонтаны огненного пепла.

Элизабет вспомнила, что сказала ей Наставница в склепе. Этот гримуар был единственным в своем роде. Она отвечала за него и уничтожила его собственными руками. Девушка знала, что у нее не было выбора, и все же одна мысль крутилась в ее голове.

«Что же я наделала?»

Пепел кружился вокруг нее, словно снег. Медный звон наполнил воздух. Наконец, хоть и слишком поздно, в Великой библиотеке зазвонил колокол.

– Это какое-то сумасшествие. Девочка не сделала ничего дурного, ты же знаешь, что она невиновна…

– Я не знаю этого, Мастер Харгрув, – сказал Уорден Финч. – Всего двое людей держали в руках Книгу Ока, когда она прибыла в Саммерсхолл. И теперь один из них мертв. Так ответьте мне, почему Скривнер была не в постели, когда малефикт вырвался на свободу?

Харгрув крякнул, скрывая недоверчивый смешок.

– Ты действительно считаешь, что Скривнер имеет ко всему этому какое-то отношение? Что она намеренно повредила гримуар Восьмой ступени? Это абсурд. Что вообще могло бы натолкнуть ее на такой поступок?