Гадалка для холостяка - Анна Белинская

один глаз и подглядываю. Эта девица тоже палит на меня одним глазом и … ржет? Ржет?

Миг, и ее губы вновь принимают вид двух параллельных узких линий, пока Рудольфовна единственная среди нас старательно вытягивает «ооомммммм».

Че за фигня? Мы на сеансе у ясновидящей или на медитации у неумелого подмастерья йога?

— Илья Ива… э-э… Илья, я вас не слышу, давайте — оммммм, — выгибает бровь и закрывает глаза.

Оооо-ммммм....

В то время, пока они с ба усердно мычат и призывают сильную энергию, я открываю глаза и вновь шаркаю ими по комнате. Плотная занавеска слегка приходит в движение и я, невзначай, улавливаю какой-то небольшой темный силуэт, прошмыгнувший от окна к дивану. Моргнув, вновь смотрю в то место, но ничего особенного не примечаю.

— Ох, — вскакивает ба, заставляя Белладонну распахнуть глаза, а меня повернуть к себе голову. — Я почувствовала мягкое прикосновение к пояснице. Вот здесь, — ба вырывает руку из моей ладони и показывает на спину.

— Всё правильно, — одобрительно кивает гадалка. — Так происходит пробуждение Кундалини**.

— Кунди… простите, что? — подаюсь корпусом вперед, заставляя Белладонну смущенно приоткрыть рот.

— Кундалини. Это название энергии, которая поднимается по позвоночнику по семи чакрам, — деловито вещает шарлатанка.

— Я почувствовала! Словно лапка котенка коснулась моей спины. Даже как-то легко стало, — ба передёргивает плечами.

— Продолжаем, — кивает Белладонна, вновь схватив наши руки.

Недоверчиво смотрю на нее и на ба. Может они сговорились, и Рудольфовна ей приплатила, чтобы разыграть спектакль и убедить меня в скорой женитьбе? Ухищрениям ба я уже не удивляюсь.

Взявшись за руки, бабуля с Белладонной продолжают мычать, а я закрытыми глазами думаю. Думаю, что нужно заканчивать этот цирк.

— Вижу! — вдруг басом произносит ясновидящая, пугая до чертиков.

Отпускает наши руки, разрывая круг идиотов.

— Что видите? — настороженно интересуется ба.

— Вижу над вами навес безбрачия, — изрекает Белладонна и сужает глаза до черной полоски, направив на меня.

— Ах! — в ужасе вскрикивает ба и прикладывает ладонь к груди.

— Слава Богу, — выдыхаю и довольно откидываюсь на спинку стула.

— Что ты радуешься? — возмущенно поворачивается ко мне Рудольфовна.

— Теперь у меня есть официальная отмазка, чтобы не жениться, — улыбаюсь бабуле.

Слышу приглушенный смешок напротив.

— Ууу, балбес, — ругается ба. — Уважаемая Белладонна, а можно что-то сделать, чтобы этот навес снять?

— Уважаемая, Аглая Рудольфовна, — голос шарлатанки льется из ее рта словно густая патока. Ооо, ну понятно, сейчас начнётся официальная часть по разводу на бабки. — Всё не так просто.

Мой смех разрезает тишину этой богадельни. Запрокинув голову, я смеюсь и разглядываю паука, свисающего с люстры.

— Бабуль, конечно всё не просто. Прежде, чем задавать вопрос касательно моего спасения, нужно было поинтересоваться, сколько это будет стоить. Я прав? — с вызовом смотрю в черные глаза шарлатанки.

— Ох! — подпрыгивает на стуле ба. — Дорогая Белладонна, любые деньги! Для единственного внука ничего не жалко, — утвердительно кивает Рудольфовна.

Что? Поворачиваюсь к бабуле и хмурю брови. Ну точно двинулась, а я пропустил этот момент.

— Я отказываюсь с вами работать, — шарлатанка резко встает, глядя на меня.

— Ох! — Рудольфовна хватается за сердце и откидывается на спинку стула, при этом не переставая затаптывать мою ногу под столом.

— Я приношу людям свет, мир и добро в их семьи, помогаю и направляю нуждающихся в личной жизни и бизнесе от всего сердца, а не в целях личной наживы. Но я никогда не смогу помочь человеку, который сам этого не хочет и ничего позитивного вокруг себя не замечает. Да вы, Илья Иванович, даже на парах ведете себя как сноб. Ой, — она смотрит на меня так, будто сама в шоке от того, что сказала.

Я смотрю на нее так же.

Какого черта?

— Откуда вы знаете, как я веду себя на парах? — тоже встаю, возвышаясь над столом и над ней.

На ее растерянном лице багровеет замешательство. Белладонна закусывает губу, но мой настойчивый взгляд упорно удерживает.

— Об это мне рассказали ваши энерго-информационные потоки, — сообщает.

— Интересно, — складываю руки на груди. — О чем еще они вам рассказали?

— О том, что некоторым студентам вы не даете спокойно учиться. Намеренно принижаете оценки и не допускаете до экзаменов по каким-то своим принципам, — Белладонна зеркалит мои действия и вызывающе смотрит, задрав аккуратный носик.

Жабы в ее ушах покачиваются, а паук на плече угрожающе машет мне мохнатой лапой.

— Даже так? — выгибаю бровь.

— Ты ей рассказала, что я работаю в вузе? — злобно гаркаю и смотрю на ба сверху вниз.

— Вот те святой крест, сынок, — бабуля поспешно крестится. — Ничего не рассказывала.

И ведь хочется верить. Но… слишком всё это странно.

— Кхя, кхё, кхеееее…

Втроем резко смолкаем и поворачиваем головы на странные звуки, доносящиеся со стороны, кажется, кухни. Будто кто-то давится или кого-то тошнит.

— Что это? — шугается Рудольфовна и расправляет уши точно заяц. — Здесь еще кто-то есть?

— Эээ… — Белладонна натянуто улыбается и бегает глазами по нам с ба. — Нет. Это у соседей. Стены, знаете ли, тонкие. Всё слышно, — пожимает плечами и стискивает зубы.

— Ааа… — недоверчиво тянет Рудольфовна, а потом, бросив на меня хмурый взгляд, заискивающе лепечет, — уважаемая Белладонна, простите ради Бога… ох, — запинается и, прикрывая рот ладонями, шепчет, — а его, — указывает вверх пальцем, — можно в этих условиях упоминать?

— Кого? — непонимающе уточняет гадалка.

— Ну его, — шепчет Рудольфовна и озирается по сторонам, словно ее могут услышать спецслужбы.

— Эм…да, — мешкает.

— Хорошо. Так вот, я хочу извиниться за своего внука, — в очередной раз бабуля одаривает меня взглядом-«дома получишь по жопе». — Не отказывайте нам в помощи, — делает жалостливое лицо, что даже я ей верю, а себя чувствую полным ничтожеством. — Кто, если не вы, ему поможет?

ЧЕГО?

Это выглядит так, будто я венерический больной, и со мной к врачу пришла мать просить о помощи разгульному сыну.

— Хорошо, — очень уж оперативно соглашается Белладонна. Усмехаюсь. Кому ж хочется терять бабки!

— Что хорошо? — не сдерживаюсь я и взрываюсь. — Аглая Рудольфовна, а ты меня спросила? О какой помощи