Гадалка для холостяка - Анна Белинская

выхожу. Тогда я и выдохнул свободно. Вот, возьмите, — сжал в моей ладони десятку и сбежал вниз по лестнице.

Я стояла ни жива ни мертва.

В тот день я поверила в свои способности. А еще в то, что нужно себя тщательно маскировать. Таким образом из блондинки я стала брюнеткой. А мои голубые глаза почернели.

И вот ведь, как оказалось, не зря. Никогда не думала, что в огромной Москве, занимаясь не самым популярным бизнесом, можно нарваться на знакомую рожу. Да еще на какую! На лощенную физиономию моего преподавателя!

Хохотнув, прикладываю руки к пылающим щекам.

Дааа…. Под туникой с меня стекает водопад. И это не от жары. От перевозбуждения.

Это же надо! Миронов Илья Иванович, весь такой «а-ля-на-сраной-козе-не-подъедешь» пришел узнавать свое будущее вместе с бабулей! Да и спрашивается, зачем ему узнавать? С его внешностью и достатком и так понятно, какое будущее его ждет! А вот я чуть не лишилась этого самого будущего. И рассудка вместе с ним, когда услышала голос доцента. Думала, рассекретит сразу, ан нет, обошлось! Пришлось сбегать пару раз на кухню: отдышаться, проржаться, вздохнуть и попить воды, потому что такого сценария не увидишь даже в кино!

Эх, как же мне хотелось повеселиться над Мироновым. Точно также, как он над студентами в вузе. Жаль, что не успела. Уж я бы нагадала ему и облысение через пять лет, и ожирение, и нестояние! За каждый поставленный им колл оторвалась! Да! И за то, что привлекательный такой гаденыш. Ибо нефиг. Нефиг таким смазливым на семинарах сидеть и неудами разбрасываться!

Заперев дверь, сбрасываю тунику и иду на кухню. Степан Васильевич сидит на стуле и нализывает свою облезлую шерсть. Заметив меня, бросает недовольный взгляд.

— Вот не надо на меня так смотреть, — наливаю из графина воды и залпом опустошаю. —Да! Да, я не взяла с них деньги, — развожу руки в стороны.

И, между прочим, уже во второй раз за эту неделю. Ну не могу я со старушек ничего брать. Недавно приходила ко мне бабушка, сетовала и на пенсию, и на Водоканал, который несчастную обокрал на пятьсот рублей. А я не то, что взять с нее за услуги, так еще и в убытке осталась, незаметно подложив в ее сумку пятьсот с копейками рублей.

В этот раз, конечно, не только бабулька сыграла роль. А этот высокомерный индюк, мерзко указавший мне на мой крамольный интерес. И пусть подспудно это правда, но преподносить её в таком тоне на моей территории я не позволю. Пусть, вон, в институте хозяйничает!

— Но вы, Степан Васильевич, тоже хороши, — укоризненно бросаю коту. — Вы нас чуть не подставили! — тычу пальцем в наглую черную рожу. — Опять сожрали кость? Клиенты слышали, как вы тут давились. Пришлось выкручиваться. Так что сегодня мы оба с вами облажались, Степан Васильич, — печально вздыхаю.

— Мя.

— Да.

Сегодня суббота и это значит, что мне придется пахать сегодняшней ночью в баре за двоих, чтобы нам не помереть с голоду.

Одарив меня взглядом Рубина Артуровича, нашего главного администратора бара, когда он замечает, как я сливаю недопитое пиво от предыдущих посетителей в один бокал и приношу его другим, а оплату забираю себе, Степан Васильевич вальяжной походкой следует к себе в комнату.

Да, меня это не красит. Не красит меня и то, чем я занимаюсь здесь.

Но я выкручиваюсь, как могу. Мне никто ничего не принесет на блюдечке. И в свою Тьмутаракань я не вернусь.

Испытываю ли я угрызения совести, если, по сути, обманываю людей?

Раньше да, сейчас практически нет.

На рынке есть два дурака: один покупает, другой продаёт. И, если бы не было спроса, не было бы и предложения. В современном мире человек позиционирует себя умным, продвинутым существом. Из каждого водопровода трубят о мошенниках, предупреждают, как не стать жертвой аферы, но как только в один день на нас сваливается кучка неприятностей, нам легче винить заразу Ирку или Ленку, которая сглазила. Поэтому, пока вам нужен тот, кто снимет порчу, будем мы, кто с удовольствием это сделает! За ваши, разумеется, денежки!

Но! У меня есть табу! Я не беру в клиенты тяжелобольных людей, надеющихся в их непростой, а иногда неутешительной, ситуации на чудо. За полтора года я научилась добывать по телефону информацию: зачем и с какой целью ко мне идут: если это какая-нибудь Светка, решившая, что ее кавалера приворожила подружка Ленка, — милости прошу. Или обиженные дамочки, которых бросил муж и ушел к другой, считающие, что на изменщика, кровь из носа, нужно наслать порчу — тоже ко мне! Поводим хороводы, поплюем на фотографию бывшего и, глядишь, от сердца-то и отляжет! Так работает эффект плацебо: пошептали, за левое ухо поплевали, к нижнему месту лопух приложили и вуаля — сработало! Взрослые наивны как дети. Они сами не замечают, как вываливают мне о себе всё, а я лишь красиво и филигранно преподношу им то, что они рассказали минутами раньше, добавив парочку высокопарных стандартных выражений.

Поэтому да, я самозванка! Я обманула раз, меня обманули два. Не я такая, жизнь такая.

Присмотрела я себе как-то босоножки удобные. Красивые такие, легкие, с роду такие не носила. Откладывала чаевые на них, ущемляла себя во многом. А как скопила, пришла в салон радостная. Девушка-продавец мне тогда сказала: «Приходите послезавтра, на них скидка будет!». Счастливая была до страсти. Прибежала через день, и действительно скидка на них красовалась в тридцать процентов. Только вот зачеркнутая первоначальная стоимость была в три раза завышена, а цена со скидкой оказалась больше, чем была до скидки. Босоножки-то я в итоге купила, только радости от них больше не испытывала, как и угрызения совести от того, что тоже обманываю.

Помню, как одним вечерним промозглым днем пришла домой уставшая, голодная как зверь и с температурой. Денег даже на парацетамол не было, не то, чтобы купить продукты. Завернулась в плед, свернулась калачиком и нырнула в бредовый сон. Проснулась я от мягкого давления на своей груди. Открыла глаза и увидела Степана Васильевича, переминающегося лапами на грудной клетке и урча. Жалобно так. И глаза его помню глубокие, будто заглядывал в самую душу.

А потом он спрыгнул и мяучить настойчиво начал, мол, вставай и со мной иди. Обернулась пледом и, еле передвигая ногами, за кошаком последовала. В его комнату. Подвел он меня к старому трюмо резному. Орехового цвета. И мордой в