Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих - Ричард Прам

В этих немногих словах Майварт проводит интеллектуальный гамбит, который остается в силе по сегодняшний день. Он берет ту часть дарвиновской теории полового отбора, с которой согласен, – конкуренцию между самцами – и объявляет ее, вопреки позиции самого Дарвина, всего лишь еще одной формой естественного отбора, а не самостоятельной эволюционной силой. Но Майварт по крайней мере признаёт ее существование. Со вторым аспектом дарвиновской теории полового отбора дело обстоит иначе.

Подходя к обсуждению выбора самкой полового партнера, Майварт кидается в атаку уже без всяких оговорок: «Второй процесс заключается в предполагаемом предпочтении или выборе, который самка свободно делает в пользу определенных самцов на основе некой привлекательности или красоты формы, окраски, запаха или голоса, которой могут обладать самцы»[23].

Цепляясь к этому «свободно делаемому выбору», Майварт наглядно демонстрирует, как именно восприняли дарвиновскую теорию, подразумевающую сексуальную автономию самок, его читатели-викторианцы. При этом допущение, что животное в принципе способно делать какой-либо выбор, кажется Майварту абсолютно немыслимым:

Майварт утверждает, что у животных попросту отсутствуют сенсорные и когнитивные способности, а также свободная воля, необходимые для осуществления выбора на основе демонстрационных признаков. Следовательно, животные вряд ли способны выступать активными деятелями, или селективными агентами, их собственной эволюции. Кроме того, обсуждая роль самки павлина в эволюции павлиньего хвоста, Майварт счел идею выбора, осуществляемого самками животных, особенно нелепой. Он пишет: «Такова неустойчивость порочного женского каприза [курсив мой], что никакое постоянство окраски не может определяться выбором самки»[25].

С точки зрения Майварта, сексуальные прихоти любых самок настолько изменчивы – непостоянные самки предпочитают сейчас одно, а в следующий миг совсем другое, – что их предпочтения никак не могли бы привести к эволюции чего-то столь удивительно сложного, как павлиний хвост.

Здесь нам следует обратить особое внимание на язык Майварта, поскольку за минувшие 140 лет смысловое значение некоторых используемых им слов несколько изменилось. В наши дни в научном контексте слово «порочный» означает обычно «неверный, ошибочный», однако в его исходном значении оно имеет смысл «аморальный, испорченный» – иначе говоря, связанный с пороком. Аналогично, сегодня «каприз» понимается в смысле приятной, невинной прихоти, однако в Викторианскую эпоху это слово подразумевало «произвольную, ничем не обоснованную смену мнения». Таким образом, для Майварта концепция выбора самками полового партнера и их сексуальная автономия несла оттенок не только легкомыслия, но и не имеющей оправдания аморальности и греховности.

Все же Майварт признавал, что демонстрация украшений может играть определенную роль в сексуальном возбуждении: «Брачные демонстрации самца могут быть полезны для достижения необходимого уровня стимуляции нервной системы самки, а также самого самца. Результатом их могут быть приятные ощущения, возможно, даже весьма сильные для обоих»[26].

Слова Майварта о «стимуляции», вызывающей «приятные ощущения», звучат точь-в-точь как рекомендации по сексу из викторианского руководства по браку. С этих позиций самки нуждаются всего лишь в достаточной стимуляции, чтобы пробудить в них необходимую сексуальную реакцию и скоординировать их сексуальное поведение с поведением самца.

Однако если назначение брачных украшений и ухаживаний лишь в том, чтобы обеспечить «необходимый уровень стимуляции», то это подразумевает, что самки не имеют собственных индивидуальных, автономных сексуальных желаний. То есть самки должны неизбежно и в должное время отвечать на искусную стимуляцию со стороны ухаживающих за ними самцов. Такой взгляд на сексуальность самок, отвергающий всякую автономию, будет держаться и на протяжении следующего столетия, достигнув своего апогея во фрейдистской теории сексуальных реакций человека (см. главу 9). Согласно этой физиологической интерпретации женского сексуального удовольствия мужчинам не следует даже рассматривать возможность того, что «может быть, ты ей просто не нравишься». Отсутствие у женщины сексуальной реакции всегда означает, будто что-то не так с ее собственной физиологией – иначе говоря, что она фригидна. И как мы увидим далее, вполне возможно, что повторное открытие биологической теории эволюции путем выбора полового партнера, широкое признание женской автономии в западной культуре и закат фрейдистских представлений о женской сексуальности, пришедшиеся на весьма краткий промежуток времени, вовсе неслучайно совпали с началом женского освободительного движения в 1970-х годах.

Рецензия Майварта на «Происхождение человека…» задала и еще одну стойкую интеллектуальную тенденцию. Майварт стал первым, кто обвинил Дарвина в предательстве его же собственного великого вклада в науку – предательстве истинного дарвинизма: «Придание закону “естественного отбора” подчиненного положения представляет собой фактически отказ от дарвиновской теории, ибо единственной отличительной особенностью этой теории была полная самодостаточность “естественного отбора”»[27] [курсив мой].

Всего через несколько недель после выхода «Происхождения человека…» Майварт первым атаковал книгу способом, который многие применяют и по сей день, – приводя выдержки из «Происхождения видов» в качестве аргументации против «Происхождения человека…». По мнению Майварта, главным достижением Дарвина было создание единой, «самодостаточной» теории биологической эволюции. Разбавляя цельность теории естественного отбора еще одним механизмом, основанным преимущественно на субъективных эстетических переживаниях, а именно порочном женском капризе, Дарвин перешел всякие границы приемлемого. И многие биологи-эволюционисты по-прежнему придерживаются этого мнения.

Нападки Майварта на половой отбор подвигли на критику и многих других биологов. Однако самым неутомимым, последовательным и успешным критиком теории полового отбора стал Альфред Рассел Уоллес. Уоллес прославился как сооткрыватель теории естественного отбора. В 1859 году он послал Дарвину из джунглей Индонезии свою рукопись, в которой обосновывал теорию, очень похожую на дарвиновскую, интересуясь его мнением и прося о содействии в публикации. Опасаясь, что после десятилетий трудов над теорией естественного отбора его может опередить более молодой автор, Дарвин быстро опубликовал статью Уоллеса вместе с собственным кратким очерком, в котором суммировал основные положения своей теории, а потом спешно отдал в печать полную рукопись «Происхождения видов». К тому времени, когда Уоллес вернулся в Англию, Дарвин и его теория уже были знамениты.