Бедные богатые девочки, или Барышня и хулиган - Елена Колина

– Послушай, – испытующе глядя на Алку, сказала она. – Как ты думаешь, я не могу быть беременна?

Медленно, с трудом выбирая подходящие слова, Даша описала сцену в коммуналке.

– Сергей, кажется, немножко разделся и, кажется, прикоснулся ко мне своим… ты понимаешь…

– А что ты чувствуешь? – надуваясь от собственной значимости для всегда безукоризненной Даши, важно спросила Алка.

– Меня тошнит, прямо с того дня тошнит, и сейчас тоже тошнит, – накручивала себя и Алку Даша.

– Моя двоюродная сестра узнала, что она беременна, только когда ребенок начал шевелиться. Ей никто не верил, но я-то знаю, что она правда не знала!

Даша замерла в ужасе.

– Не бойся! Я точно знаю, как проверить, беременна ты или тебя тошнит от чего-нибудь другого, например, от желудка, – авторитетно заявила Алка. – Сунь два пальца в рот. Если беременна, ни за что не вытошнит.

– Два пальца в рот? – переспросила Даша доверчиво. – Но я не могу… мне противно!

– Давай я! Мне для тебя не противно.

Верная Алка, не поморщившись, действительно сунула Даше два пальца в рот, и девочки тут же успокоились – Дашу фонтаном вырвало прямо на Алкин черный передник.

В ответ на Дашину откровенность Алка страшным шепотом поведала Даше свою историю.

– Какая же ты зараза, почему ты от меня скрывала, я тебе все рассказываю! Так в детстве было, я тебе покажу свой секретик, серебряную бумажку под стеклышком, закопанную в укромном месте, а ты за это мне свой секретик покажешь, – обиженно торговалась Даша.

– Это слишком страшное! Если кто-нибудь случайно узнает, меня из школы выгонят!

Алка не умела делать «свечку» и садиться на полушпагат, а для сдачи норм ГТО и, следовательно, пятерки по физкультуре полагалось исполнить и то и другое. Аттестат Алкин никуда не годился, и пятерка по физкультуре была необходима. Она старалась, полушпагат уже почти получался, а проклятая «свечка» никак не выходила. Тогда пожилой, с помятым лицом физкультурник Александр Евгеньевич неожиданно предложил ей прийти к нему на дополнительный урок. Алка удивилась, дополнительные уроки практиковались только по математике и русскому языку, никому не пришло бы в голову заниматься дополнительно даже, к примеру, биологией, а уж физкультурой и подавно. После уроков благодарная Алка пришла в зал.

Физкультурник владел крошечной комнаткой в углу зала, где у него стоял стол, шкаф со спортивной одеждой, а на полу лежал мат. На этот мат он и предложил лечь Алке, предварительно заперев дверь.

– Почему ты не ушла, когда увидела, что он закрывает дверь на ключ? – Даше показалось, что Алка немного присочиняет.

– Я сначала не поняла, думала, так надо для занятий… а когда он стал меня везде гладить, испугалась так, что не могла слова сказать! Он же учитель!

Алка никогда не придумывала, да и сейчас рассказывала безо всяких эмоций, поэтому Даша поверила. Любя Алку, она шутила про себя, что той не хватит ума что-нибудь соврать.

– Он больше ничего со мной не сделал, только всю обслюнявил и отпустил. Сказал, что у меня будет пятерка в году.

Даше показалось, что Алка не то что не расстроена, а вполне довольна пятеркой, но на всякий случай решила отвлечь ее от грустных мыслей.

– Хочешь, я научу тебя целоваться, – предложила она. – Смотри, надо делать губы вот так…

С тех пор как Даша испытала свой первый оргазм и убедилась, что не беременна, Сергей перестал ей нравиться. Большей частью она испытывала к нему какую-то потаенную враждебность, неосознанно обвиняя его в своем раздвоении. Безукоризненная отличница Даша, никогда не нарушавшая общепринятых правил, хорошая, очень хорошая девочка, регулярно, никак не реже раза в неделю, умирала от желания прийти в коммуналку к Сергею, якобы небрежно уступив его просьбе выпить чаю и погреться, ведь долго гулять по улицам холодно, правда же?

Так близко к потере девственности она больше не бывала, между ними каждый раз происходила всего лишь борьба за колготки. Разноцветные детские колготки, с трудом добываемые в паре с Алкой в «Детском мире», стали бастионом Дашиной девичьей чести. Чай, все более натянутая беседа, поцелуи, потом Сергей прикасался к ней через тонкую ткань колготок, мгновенный оргазм, и сразу же острая неприязнь. Выдумывая предлоги, она торопилась домой, а через неделю все повторялось заново.

Сергей вызывал у нее теперь только раздражение. Ей уже не нравились его простоватое, с широким носом лицо, коренастая фигура, коротковатые ноги. Даша уверяла себя, что с ним скучно, рассказывая ему что-нибудь, она беседует сама с собой, его же куцые мысли ей совсем неинтересны. Она, не стесняясь, одергивала его как опостылевшего мужа.

Мягкий и уступчивый, Сергей ничуть не был виноват в том, что его подружка внутренне сопротивлялась первому сексу. Соня так искренне принимала отсутствующий вид при малейшем намеке на все связанное с полом, что Даша подсознательно была убеждена: хорошие девочки сексом не занимаются, так же, как и их родители. Красивый секс в подарочной глянцевой упаковке существует только в книгах и фильмах, а в жизни за ним следуют неловкость и стыд…

Алка спросила как-то у мамы, часто ли у нее бывает секс с папой, и мама ответила: «Два раза в неделю. По средам и субботам». Представить подобный разговор с Соней все равно что в космос полететь.

У Алки с Дашей появилась новая подруга. Марина Весницкая пришла в английскую школу на Суворовском в десятом классе, когда девочкам уже разрешили вольности в форме. Можно было носить темное платье, юбку с белой блузкой или со свитером, только неярким. Все поспешно расстались с надоевшей за десять лет формой, только Алка с Дашей демонстративно носили коричневые платья с черными передниками и, как малышки, подвязывали хвостики белыми бантами.

Коротенькие школьные платьица волнующе смотрелись с детсадовскими бантиками. Платья были так коротки, что мальчикам даже не нужно было искоса поглядывать на них с нижних лестничных ступенек, маленькие девичьи попки целиком были на виду.

Кокетничая с собственным детством и играя в маленьких школьниц, взрослые девицы так вжились в роль, что зимой, как первоклашки, на виду у всех, без стеснения, задирали платья и снимали рейтузы прямо у зеркала в школьном вестибюле. Круглая попка, высокая грудь, а сверху на всем семнадцатилетнем очаровании детсадовский бантик… Чистейшее кокетство, игра, но отпускать детство навсегда не хотелось.

Марина появилась в школе, одетая в точности как Даша с Алкой, в коричневое платье и черный передник, только бант ей повязать было некуда, густые светлые волосы топорщились на ее голове модной стрижкой.

Девочки часто обсуждали, кого можно считать красивой, а кого только симпатичной или хорошенькой. Даша, по их совместной градации, проходила как хорошенькая, а учителя часто называли ее красивой. Разглядывая огромные зеленые глазищи и нос с горбинкой, они одобрительно говорили: «У Коробовой породистое грузинское лицо».