Превосходство Пробужденного. Том 3 - Дмитрий Ра

— Ага, — хмыкает Аннет. — Особенно мать. Говорят, сеструха отправила целую банду, чтобы меня найти. Киба, ты же их разнесешь, если что?

— Вряд ли, — пожимаю плечами, поднимаю кунай, привязываю его к нитям. — Поэтому пока не высовывайся.

— Да-да, слышала уже. Да знаешь, я и не против. Тут спокойно, делаю что хочу. Всю жизнь бы тут просидела.

— Надоест.

Как оказалось, у Аннет и правда большие проблемы в семье. Всех подробностей я из нее еще не вытянул, но то, что узнал, мне больше понравилось, нежели нет.

Немецкая семья Аннет родом из Европейского Кластера. Десять лет назад отец Аннет вынужден был без объяснения собрать семью и уехать в Россию, а через полгода погиб от клинка филзели. Его нашли и тут.

После этого мать стала переоформлять на себя наследство, но узнала, что ее муж оставил все младшей дочери — Аннет Гвидиче. В наследие она должна вступить с условием, что пробудится до двадцати одного года. После такой замечательной новости, Аннет медленно и верно становилась чужой в семье. Стервозная сестра ее открыто невзлюбила, а мать съехала с катушек, обвиняя родную дочь в том, что та спала со своим отцом.

Разумеется, денег Аннет почти не давали, не говоря уже о том, чтобы посодействовать пробуждению. Поэтому та без дозволения вступила в школу «Новая Эра», где зачисление аристократов бесплатно.

Визга было столько, что слышала вся Москва. Именно поэтому у Аннет нет охраны и своей свиты. Зато… появился еще один претендент на наследие семьи Гвидиче — Константин Киба, взявший в жены Аннет Гвидиче. Но я, конечно, вслух об этом не говорю. Но если что-то случится с моей женой, то я вполне могу претендовать, если не на все, то на часть наследства точно.

И это вторая причина, почему я пошел на этот брак. Два замечательных преимущества и один маленький недостаток — теперь мамаша и сестрица Аннет ненавидят еще и меня.

Я двигаюсь. Руки вверх, ноги согнуты, торс расслаблен. Движения плавные, будто в воде. Вокруг меня вертятся ледяные мельницы. Первый танец неофита Альвов из семи и правда чем-то похож на агрессивный и одновременно умиротворенный танец. По уровню сложности это самый лёгкий, но только первые три движения мне пришлось оттачивать неделю, постоянно исцеляясь ласточками. Дважды приходилось вставлять себе суставы, трижды я потянул связки.

Аннет и Акане перестают переговариваться, чувствую на себе их взгляды. Вот чего они вообще пришли? Им делать нечего? Пошли бы посуду помыли, что ли. Аристократки и важные особы без особого энтузиазма занимаются бытом. Приходится чуть ли не палкой заставлять. Фигурально выражаясь.

У меня остались сегодняшний вечер и завтра. Всё. Больше я тянуть не могу. Кевин и Тернов на грани. В Клубе сейчас лишь тридцать три члена — остальные разбежались. Король не может прятаться так долго. Король может отступить, чтобы придумать план по уничтожению своих врагов. И я это сделал.

Фрагоры ищут меня… так сказал Ли.

Патрик ждет меня. Так сказал Кевин.

Говорят, директор вернулся. Теперь он в школе. И это хорошо. Потому что я смогу официально побывать в кабинете директора и познакомиться с ним лично. Что-то мне подсказывает, что так оно и будет.

Мои мысли улетучиваются от того, что я слышу. Девушки перешептываются:

— … может сейчас, ну?… — шепчет Аннет.

— … да ты чего… я не готова… — слышится паника в голосе Акане.

— … ты уже неделю не готова… сегодня последний шанс…

— … Аннет-чан, я правда… ты же жена…

— … фиктивная… слушай, я сама боюсь, давай просто сделаем, а…

— … т…ы… выпила?

— … немножко… хи-хи… для уверенности…

Смутные подозрения закрадываются в мозги. Я резко замираю, разворачиваюсь к девчатам:

— Так, вы что удумали?

— Ничего! — чуть ли не подпрыгивает Акане, краснеет, как рак.

Аннет тоже розовеет, но скорее от алкоголя, чем от стеснения. Она хихикает:

— Задумали кое-чего… хи-хи… уже неделю как думаем-никак не надумаем, да? — с легким возмущением смотрит она на Акане. — Сколько можно? Мы что… ик… дети? Из-за тебя только… Я бы уже давно… Если бы не ты.

— Аннет-чан! Я! Я! В общем, нет! Не сейчас! — раскрасневшаяся Акане выбегает из комнаты.

— Вот ведь! — бухтит Аннет.

Перевожу взгляд на широко улыбающуюся девушку. Она на две головы ниже меня и на голову ниже Акане, но намного компактнее ее.

Аннет переводит очень серьезный взгляд на меня. Я же отворачиваюсь, нагибаюсь, подбираю третий кунай. Запитываю его суммой. На один кунай уходит где-то три единицы суммы из пяти мне доступных. Если бы не сушеный палец, я бы ни за что не смог зарядить целых пять за раз.

— Киба. Я хочу кое-что показать тебе. Что-то очень важное… — она замирает, смотрит куда-то. — Ого, а что это у тебя на спине? Раньше не замечала эту… татуировку?

Удивленно оборачиваюсь.

— Какая еще татуировка?

— Ну эта, — показывает пальцем куда-то вниз. — Спираль.

Сердце екает, проваливается в пустоту.

Неужели?..

Тело Аннет будто бархат. Компактная, милая, нежная девочка. Ее грудь умещается в ладонь, а волосы водопадом льются между пальцами. До одиннадцати ночи я наслаждаюсь ее невинностью. Сначала прижимаюсь животом к спине, потом усаживаю на пуф и широко раздвигаю ножки, дальше держу ее всю на руках, пока они не начинают отваливаться. Я заставляю ее кричать, стонать и скрести ноготками о мою спину, оставляя там красные полосы.

Есть в этом что-то. Невинная девушка и древний опытный Альв. И я удовлетворен, и ножки Аннет дрожат от удовольствия, а улыбка так и не сходит с ее лица до самого Нового Года.

Да! Именно! Этой ночью вместо того, чтобы тренироваться, Аннет и Акане устраивают праздник под названием «Новый Год». Я всеми силами пытаюсь показать, что для меня это не новинка, но получается плохо — в результате, девушки приходят к выводу, что я просто зануда.

И это меня устраивает. Ну откуда я могу знать, кто лучше, японский Сегацу-сан или немецкий Вайнахтсман, что в переводе с немецкого, оказывается «рождественский мужчина»? Остатки памяти Кибы вообще возмущаются, что они лишь рабы какого-то Деда Мороза.

В общем, оказывается, что я не подготовил подарков. За это на меня косятся недовольным взглядом и бурчат. Особенно Акане. Сдается мне, ей не понравилось наше трехчасовое уединение с Аннет и ее сладкие крики на весь дом.

Следующий день — всё воскресенье — проходит в тренировках с Акане. Сегодня она особенно агрессивна и не жалеет меня. Я отбиваюсь, как могу, но в конце поединка все равно запиваю побои ласточкой. Если это у Акане такая реакция на секс с Аннет, то она мне не нравится. Ревность, любовные треугольники и тому подобное — не для меня. Поэтому я всячески стараюсь минимизировать их появление. Хотя Акане казалась мне чуть выше всего этого.