Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить - Донна Джексон Наказава

Расширенная анкета по детским травмам (Childhood Trauma Questionnaire, CTQ) позволяет отследить дополнительные факторы. В ней есть такие пункты, как, например: «В моей семье мне говорили неприятные (оскорбительные) вещи» или «В моей семье меня обзывали тупым, лентяем или уродом». Ответы предполагают вариативность: «никогда», «редко», «иногда», «часто» или «очень часто». Есть в CTQ и положительные утверждения, например: «Моя семья являлась для меня источником силы и поддержки», «Я ощущал, что меня любят», также предполагающие несколько вариантов ответа. Благодаря анкете CTQ исследователи получают более точную картину детского опыта. Так же как и АСЕ, анкета CTQ продемонстрировала научно обоснованную связь между нарушенными связями в семье, специфичной перестройкой мозга в раннем возрасте и негативным отпечатком на здоровье.

Большинство взрослых людей, страдающих разного рода расстройствами, были свидетелями разлада в родительской семье, подвергались унижению, испытывали на себе гнет постоянных поддразниваний. Душевные раны наносило им проживание со слишком придирчивыми, неуравновешенными, самовлюбленными, страдающими биполярным расстройством родителями, родителями-алкоголиками или наркоманами.

Становится все очевиднее, что на здоровье во взрослом возрасте могут повлиять и травмирующие факторы, не связанные с семьей. Сюда включаются запугивание и издевательства со стороны сверстников, проживание в неблагополучном социальном окружении, физические недостатки ребенка.

Как отмечает Феличчи, годы «младенчества и детства не исчезают бесследно; подобно отпечатку детских ног на цементе, они остаются на всю жизнь». Или, как написал Т. С. Элиот в «Четырех квартетах», «в моем начале мой конец».

* * *

Несмотря на наличие доказанной взаимосвязи между травмами детства и «взрослыми» заболеваниями, негативный опыт не является единственным «виновником» сбоев в организме. Болезни развиваются по многим причинам, включая образ жизни, генетику, факторы окружающей среды и пищевые привычки. Мы не заболеваем только по той причине, что в детстве с нами случилось что-то ужасное. И, конечно, одно лишь осознание негативного опыта не приводит к исцелению. Однако исследование Феличчи и Энды говорит о том, что путь к исцелению становится более легким, когда человек учитывает все факторы, сыгравшие роль в развитии заболевания, и ищет возможность справиться с ними.

«Анна Каренина» Толстого начинается со строк: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Эти строки породили умозаключение, называемое «принцип Анны Карениной». Идея вот в чем: существует множество возможностей допустить где-либо ошибку; гораздо сложнее преуспеть, потому что успех требует от вас, чтобы вы избежали всех ошибочных вариантов.

Дети из счастливых семей преуспевают не потому, что делают что-то правильно, а потому, что их родители смогли избежать всех ошибок. Согласно исследованию ACE, 64 % американцев (я думаю, что такая картина наблюдается повсеместно) росли в семьях, где что-то пошло не так, как минимум в одном пункте: то есть мы имеем хотя бы один вариант негативного детского опыта. Каждая из несчастливых семей может быть по-своему несчастлива. Но у всех несчастливых семей есть кое-что общее. Нейробиологи, исследующие негативный детский опыт, считают, что у детей из несчастливых, или, как принято сейчас говорить, неблагополучных семей, постоянно испытывающих стресс, происходят необратимые изменения мозга, которые заставляют организм реагировать на внешние стимулы неадекватно независимо от того, кто вы такой, где и с кем вы жили и что именно случилось, когда вы взрослели.

Чтобы лучше понять, как острый стресс, переживаемый в детстве, меняет наш мозг, давайте сначала посмотрим, как выглядит нормальное протекание стрессовой реакции.

Предположим, вы лежите в кровати, все в доме спят. Час ночи. Вы слышите, как скрипнула ступенька. Потом снова. Звук такой, будто кто-то идет к вам и прошел уже полпути. Вы моментально настораживаетесь, еще до того, как ваше сознание взвесит возможные варианты того, что происходит. Маленький участок вашего мозга, известный как гипоталамус, выбрасывает гормоны, стимулирующие гипофиз и надпочечники разгонять химические вещества по вашему телу. Адреналин и кортизол (так называемые гормоны стресса) запускают в иммунных клетках мощную секрецию сигнализирующих молекул, которые и определяют иммунологическую реакцию вашего тела. Вы лежите, прислушиваетесь, а пульс бешено стучит. Волосы на руках встают дыбом. Мышцы напрягаются. Тело готовится к борьбе за жизнь и здоровье.

Затем вы понимаете, что это шаги вашего старшего брата, который идет к себе в комнату. Тело расслабляется. Мышцы разжимаются. Волоски на руках опускаются. Ваш гипоталамус, так же как и гипофиз с надпочечниками – «ось напряжения», – успокаиваются. А затем успокаиваетесь и вы.

Нормальная стрессовая реакция развивается в организме довольно быстро. После стрессового события ваше тело гасит реакцию борьбы или позыв к немедленному бегству, и вы возвращаетесь в исходное (привычное) состояние покоя. Иными словами, вы проходите полный цикл реакции на стрессор.

Но даже при этом пережитые вами эмоции влияют на ваше тело. Это не «что-то там в голове», а вполне реальные физические ощущения. Испытывая стресс, вы чувствуете «ком в желудке», или удушье, или же вам становится трудно глотать – ведь неслучайно есть выражение, описывающее общение с неприятным для вас человеком: «Он для меня как кость в горле».

Существует мощная связь между ментальным стрессом и физическим возбуждением. Когда мы испытываем стрессогенные эмоции – злость, страх, тревогу, беспокойство, чувство утраты и прочие, – «ось напряжения» выбрасывает в кровь гормоны стресса, включая кортизол и цитокины, которые также являются регуляторами иммунных реакций.

Предположим, вашей иммунной системе нужно бороться с вирусной или бактериальной инфекцией. Чтобы разрушить просочившиеся вредные микроорганизмы и восстановить поврежденные ткани, к месту обнаружения инфекции направляется большое количество цитокинов, которые вырабатываются клетками иммунной системы. Однако когда цитокинов становится слишком много, они скорее разрушают ткань, чем способствуют восстановлению. Ярким примером этого является токсический шок.

Но повреждение ткани может происходить и медленно, в течение продолжительного времени, как реакция на хронический стресс. Если «ось напряжения» постоянно стимулировать, она начинает снижать реакцию на стресс. Кому-то может показаться, что это даже неплохо, поскольку сниженная стрессовая реакция ведет к меньшему возбуждению, так? Нет, не так. Следует помнить, что стрессовая реакция рассчитана на серьезные факторы, угрожающие жизни и здоровью, она мгновенно приводит организм в состояние обороны, а затем организм быстро восстанавливается и возвращается в состояние гомеостаза, то есть равновесия. Опасность миновала, и можно расслабиться. Проблема в том, что, когда вы сталкиваетесь с затяжным стрессом, стрессовая реакция не прекращается вообще. Вы застреваете, условно говоря, в первой половине стрессового цикла. Восстановления не происходит. Вместо этого стрессовая реакция протекает хотя и вяло, но непрерывно, нагнетая новые дозы возбуждающих веществ. Железы, отвечающие за стресс, все время выделяют гормоны стресса, что ведет к постоянной активности цитокинов. Иначе говоря, хронический стресс ведет к бесконтрольному возбуждению. А возбуждение (повышенная активность цитокинов) приводит к заболеваниям.