📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДомашняяОлимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

Олимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 121
Перейти на страницу:

Павлов в связи с этим ходил чернее тучи. Вызвав отца на очередную разборку, язвительно поинтересовался: «Ну и где ваши медали?» И услышал предельно спокойное: «Пока все, кто стартовал, проплыли с личными рекордами. Это значит, что мы угадали с пиком формы. А завтра… Завтра я лично приглашаю вас в бассейн!»

Назавтра, 21 июля, в финальном заплыве на 200 метров брассом Марина Кошевая, Марина Юрченя и Любовь Русанова заняли весь пьедестал. Почти следом была мужская эстафета 4×200 метров вольным стилем, где советская четверка в составе Владимира Раскатова, Андрея Богданова, Сергея Коплякова и Андрея Крылова заняла второе место, проиграв лишь рекордсменам мира – американцам. Потом этот день официально войдет в историю отечественного плавания как День команды. А там, в Монреале, уже совсем в ночи, после всех награждений, объятий и слез, Павлов вприпрыжку бежал от бассейна к Олимпийской деревне, ежеминутно останавливаясь, оборачиваясь в сторону запыхавшейся свиты и потрясая в воздухе кулаками: «А ведь вы не верили! Один я верил, что этот ненормальный сделает свое дело!»

Из тех же олимпийских времен – еще одна история: у пловцов выдался день отдыха, и команду решено было вывезти в пригород Монреаля на гребную базу, чтобы хоть как-то ослабить нервное напряжение. Команда уже собралась в автобусе, когда отец увидел гуляющих по аллее Олимпийской деревни Александру Пахмутову и Николая Добронравова. Под каким-то предлогом уговорил их зайти внутрь, и как только звездная чета перешагнула порог, дал отмашку шоферу: «Закрывай! Погна-а-али!»

О той вылазке с пловцами Пахмутова с Добронравовым вспоминали потом еще много лет. Как пели по дороге все песни подряд, как устроили импровизированные соревнования на гребной базе, во время которых, к восторгу всей команды, отец перевернулся на байдарке, потерял очки и чуть не утонул на самом деле: слишком основательно зашнуровал перед стартом прикрепленные к днищу кроссовки.

Дружба с Алечкой и дядей Колей (так называли Пахмутову и Добронравова спортсмены) продолжалась и после. В 1980-м Александра Николаевна будет сидеть в «олимпийской» штаб-квартире сборной за кухонным столом, за неимением рояля отбивая пальцами ритм прямо на его крышке, и петь сложившуюся незадолго до тех Игр песню: «Тебе судьбу мою вершить, Тебе одной меня судить, Команда молодости нашей, Команда, без которой мне не жить…»

* * *

В 1978-м перед матчевой встречей СССР – ГДР в Ленинграде отец в очередной раз пришел к Павлову: «У меня к вам просьба. Мы хотим иметь собственное знамя – знамя сборной команды СССР по плаванию. Ребята должны чувствовать, что за ними – Родина. И что отступать некуда. А еще я хочу, чтобы это знамя вручили именно вы. Перед стартом».

– А если проиграете? – ошарашенно произнес министр.

– Тогда я стреляюсь! – последовал невозмутимый ответ.

Надо ли говорить, что согласие было получено?

За день до начала встречи в Питере отца вызвал в кабинет предельно расстроенный директор бассейна.

– Сергей Михайлович, звонили из немецкого консульства. Просят восемьсот билетов…

– Вы обалдели? – взорвался отец – В бассейне всего тысяча мест!

– Я все понимаю. Но из посольства уже позвонили и в обком. Мне же оттуда спустили приказ – обеспечить.

Словно в подтверждение, зазвонил телефон. Кто-то из секретарей обкома партии требовал Вайцеховского. Пару минут отец молча слушал невидимого собеседника. Потом неожиданно перебил: «Простите, вы сами – ленинградец? И родители тоже? Всю блокаду в городе пережили? Так вот я вас очень прошу и не сомневаюсь, что вы гораздо лучше меня сможете объяснить немецким товарищам, что, если они хотят диктовать нам свои условия, надо было город брать, а не блокаду устраивать!»

И, повесив трубку, подмигнул оцепеневшему директору: «Похоже, мы сошлись во мнениях».

Спустя пару дней сборная СССР впервые одержала победу над главным соперником. А чуть позже, на чемпионате мира в Западном Берлине, нанесла куда более ощутимый удар, завоевав четыре золотые награды против двух немецких.

Перед тем мировым первенством отец пошел на беспрецедентный шаг, устроив недельный разгрузочный сбор в Литве, где команде разрешили делать все, что взбредет в голову. Фесенко о том сборе рассказывал:

– Это ведь тоже был гениальный тренерский ход: после реально нечеловеческих нагрузок нам дали возможность полностью расслабиться и отвлечься от всего на свете. Представь себе: в лесу стоит огромный рубленый дом на двенадцать или тринадцать комнат, мальчики в одном крыле, девочки в другом – ага, как же…

Из тренеров – только главный. И врач. Лошадки пасутся, озеро под боком – делайте, что хотите. И мы просто оторвались – пошли вразнос. Но отдохнули так, как никогда. До сих пор, бывает, вспоминаем, глядя на фотографии: «А помнишь, ты ту кобылу в три часа ночи оседлал, а потом в лесу с нее свалился, и мы тебя всей командой искали?..»

Второй такой сбор был у нас перед московскими Играми – на Днестре. Домики, рыбалка, вкусная еда – и ни капли спиртного. Мы с ребятами решили переплыть речку и в ближайшей деревне купить самогона. Купили двадцатилитровый бидон. Но его ж еще перетащить обратно надо? Плыли полночи – как Чапаев через Урал: мы с Сашкой Федоровским одной рукой бидон за ручки держим, другой гребем, Серега Копляков сзади нас толкает. Еле выплыли с этим бидоном из течения…

– Это правда, что перед той Олимпиадой мой отец не разрешал тебе жениться? – спросила я тогда пловца.

Он засмеялся:

– Так он никому не разрешал. Была договоренность: до Олимпийских игр – никаких свадеб. А я тогда за месяц до Игр улетел из Киева на один день домой в Кривой Рог, потому что как раз в это время решалось, дадут мне однокомнатную квартиру или двухкомнатную. Для второго варианта нужен был штамп в паспорте. Вот я и улетел втихаря от всех – только мой личный тренер Вера Смелова об этом знала. Расписали нас с моей Ирой в четверг. Это был так называемый «день разводов» – браки по четвергам не регистрировали. Но мы как-то уговорили.

Со свадебного стола я тогда успел схватить только тарелку с салатом оливье. И прямо с ней уехал в аэропорт. А на Олимпиаде, когда уже выиграл золотую медаль, пошел к Вайцеховскому – каяться. Он грозно спрашивает: «Как ты посмел, солдат, жениться без ведома генерала?» А позади меня уже мой батя с ящиком шампанского стоит. В общем, я был прощен…

* * *

Началом краха тщательно отрегулированной системы стал, как мне кажется, не олимпийский и доселе невиданный триумф в Москве, а тот самый чемпионат мира в Западном Берлине. Внешне все было замечательно: созданный отцом механизм продолжал приносить стабильный медальный улов. Но пробиться в команду стало для молодых специалистов задачей практически невыполнимой. Сборная превратилась в автономный организм, почти полностью оторванный от реальных условий. Уверовав в собственную незаменимость, тренеры-звезды стали невольно расслабляться. У них по-прежнему было все – сборы в любой точке земного шара, новейшие немецкие и американские методики (отец прекрасно говорил по-английски и по-немецки), таланты на выбор.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 121
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?